Глава 6: Ответственность

6. Ответственность

Жизнь Хуань Си в Цзуй Фань Линь становилась всё более привычной и лёгкой.

Как только человек принимает определённые установки, даже не имея воспоминаний или опыта, он начинает чувствовать, что так и должно быть, и спокойно идёт по этому пути.

Например, когда Хуань Си только очнулась, она и подумать не могла, что уже замужем. Но как только она приняла это, то спать каждую ночь в объятиях Чжун Фаня уже не казалось таким уж неприемлемым. Говорить другим: «Мой муж — тот парень по имени Чжун Фань», — казалось даже предметом гордости.

Она даже стала каждую ночь, ложась в постель, сама освобождать для Чжун Фаня большое место рядом с собой.

Чжун Фань находил эту постепенно развившуюся привычку Хуань Си невероятно милой и, набрасываясь на неё, целовал в обе щеки.

Супружеские отношения были гармоничными, и причин для грусти не было.

Но пока Хуань Си и Чжун Фань наслаждались этим прекрасным временем, кое-кто так волновался, что на подбородке вскочило два прыща.

Как говорится, «император не спешит, а евнухи от беспокойства умирают». Ли Ло, затаив дыхание, осторожно спросила стражников, дежуривших у дома: — Эй, эй, сегодня ночью у Повелителя и Госпожи опять ничего не было?

Двое молодых стражников переглянулись: как об этом скажешь? Нельзя же в открытую подглядывать, Повелитель убьёт, если узнает!

И… кажется… никаких томных звуков не доносилось… К тому же, сестра Ли Ло, прилично ли девушке задавать такие вопросы?

…

Лица обоих стражников незаметно покраснели.

Ли Ло посмотрела на них с некоторым презрением: — Вы же не скажете, что не поняли, о чём я спрашиваю?

Стражник А, который был немного трусливее, выпрямился: — Мы всё-таки много лет несём ночную стражу для Повелителя! Раньше, когда приходила госпожа Шу Жо, мы тоже слышали!

Ли Ло стала презирать стражника А ещё больше. Гордиться тем, что подслушивал такое, — это действительно дурной тон.

Обиженный до слёз стражник А издалека увидел Фэн Шу, который проходил мимо во главе дворцовой стражи. Он привлёк его внимание своим полным обиды взглядом и, когда Фэн Шу поравнялся с ним, пробормотал: — Господин Фэн Шу.

Не передать словами, насколько жалобно это прозвучало.

Фэн Шу остановился и только тогда заметил Ли Ло, которая припала к окну и заглядывала внутрь.

Он уже хотел было протянуть руку и схватить её за воротник, но рука замерла в воздухе, лицо внезапно покраснело, он сжал кулак и тихо кашлянул.

Ли Ло обернулась и увидела Фэн Шу, её глаза заблестели.

Фэн Шу узнал этот взгляд и инстинктивно положил руки на рукоять меча у пояса, отступив на большой шаг назад.

— Мы должны помочь Повелителю!

— Разве мы уже не помогаем…

— Недостаточно.

«Конечно, недостаточно», — подумала Ли Ло.

По её первоначальному плану, после того как Хуань Си вместе с Повелителем Чжун Фанем поплавала бы в озере Цзы Юань Ху и они бы нежно прижались друг к другу на берегу, той же ночью они должны были страстно провести время в постели.

Эта мысль была, очевидно, слишком поспешной, но ведь речь шла о Чжун Фане. Судя по прошлым примерам, к этому времени ребёнок, возможно, уже был бы достаточно взрослым, чтобы ходить за соевым соусом.

Конечно, Повелитель Чжун Фань на самом деле ещё не позволил ни одной женщине родить ему ребёнка, достаточно взрослого, чтобы ходить за соевым соусом.

Но на этот раз Чжун Фань наконец-то производил впечатление человека, решившего остепениться, жениться и завести детей. Наблюдая за их ежедневным общением, можно было заметить, что оно было одновременно напряжённым и сладким.

Он хотел подарить Хуань Си цельные, искренние, непохожие на прежние отношения, поэтому мог действовать методом «варки лягушки в тёплой воде», ожидая того дня, когда Хуань Си по-настоящему его полюбит, и воспринимая каждый день ожидания как сладкое бремя.

В то же время Ли Ло не могла понять, почему подход «разрубить узел одним ударом» не мог подарить Госпоже «цельные, искренние, непохожие на прежние отношения». Но она всё же постоянно убеждала себя принять замысел Повелителя.

Да и не принять было нельзя. Генерал выглядел совершенно покорённым и, вероятно, давно утратил инициативу.

Ли Ло глубоко осознавала это, просто процесс принятия шёл немного медленно.

Настолько медленно, что нужно было что-то предпринять, чтобы ускорить процесс.

Ли Ло уже давно управляла внутренними делами Цзуй Фань Линь. Хотя она была молода, не говоря уже о Чжун Фане, даже значительно моложе Фэн Шу, она воспринимала себя как старшую.

Она видела прошлое, настоящее и будущее Чжун Фаня, видела, как неуклюже и старательно он заботился только об одной женщине. В душе ей так хотелось подбежать, схватить его за воротник и крикнуть: «Мясо перед тобой, а ты не ешь, ты вообще мужчина?!»

Ладно, это были лишь фантазии. На самом деле перед Чжун Фанем Ли Ло была немногословной, сдержанной и очень надёжной.

Иначе разве доверили бы ей заботу о Хуань Си?

Ли Ло подумала, что для того, чтобы Хуань Си полюбила Повелителя, прежде всего нужно, чтобы она считала его несравненно красивым.

Не стоит говорить о том, что «внутренняя красота тоже важна». Внутренняя красота Повелителя давно «была съедена собаками», хвастаться там было нечем, так что лучше сосредоточиться на внешней красоте.

Красота Повелителя была неоспорима. Такой статный мужчина сиял бы золотом, где бы ни оказался.

Вот только Госпожа с момента пробуждения постоянно видела Повелителя. Вероятно, даже от самого красивого человека могла наступить «эстетическая усталость».

Ли Ло была очень обеспокоена. А Фэн Шу, хоть и выглядел умным, на самом деле был пустоват в голове. Обычно он просто очень серьёзно витал в облаках.

Большинство людей в Цзуй Фань Линь были воинами, прошедшими с Чжун Фанем много сражений. Только Божественный Доктор Сяо когда-то жил во внешнем мире, возможно, он знал больше хитростей.

Ли Ло считала своё дело первостепенной важности, и весь Цзуй Фань Линь должен был безоговорочно её поддержать, включая Сяо Шэньи.

У Сяо Шэньи действительно нашёлся способ, но способ этот был немного коварным.

— Достаточно найти несколько контрастных персонажей, — слова Сяо Шэньи были краткими и ясными, Ли Ло всё поняла.

Говорят, в Цзуй Фань Линь было три великих уродца: Ван Эрхань с окраины, мясник Чжан Дабяо и Ли Даню, владелец тысяч диких быков.

Мясник Чжан Дабяо каждый день приносил свежее мясо в Цуй Чжу Цзюй, а Хуань Си так любила мясо. Достаточно было сказать, что Чжан Дабяо очень восхищается Госпожой, чтобы успешно представить его Хуань Си.

Дело пошло гладко. Как только Хуань Си услышала, что кто-то восхищается ею, она тут же захотела его увидеть. Но, к несчастью, обедавший с ней в это время Чжун Фань был мелочным ревнивцем. Его лицо помрачнело, он бросил палочки и явно не собирался продолжать спокойно есть.

Тогда Хуань Си очень послушно, невинно и даже как будто немного обиженно посмотрела на него и сказала: — Если ты не хочешь, чтобы я его видела, то и не надо.

Послушная, милая, трогательная. — Я во всём тебя слушаюсь.

Сердце кое-кого тут же дрогнуло. Он снова взял миску и палочки, продолжил радостно есть и сказал, что всё в порядке.

Ли Ло посмотрела в небо. Повелитель Чжун Фань был просто съеден Хуань Си заживо.

Мясник Чжан Дабяо был невероятно уродлив.

Но ладно бы только уродлив. Если бы у него был приятный голос, это было бы неплохо, ведь в мире много тех, кто ценит голос.

Но Чжан Дабяо не повезло ни в чём. Его голос был похож на скрежет гравия, резкий и царапающий, от него волосы вставали дыбом.

С такой внешностью и таким голосом, даже переродившись сто раз, он бы проиграл Повелителю Чжун Фаню.

Несмотря на все свои недостатки, Чжан Дабяо обладал внутренней красотой, причём красотой глубокой — он был знатоком буддизма Махаяны. Это было всё равно что бросить камень себе на ногу — слабое место Чжун Фаня было под ударом!

Когда Ли Ло осознала это, Хуань Си уже с восхищением слушала рассуждения мясника о Великой Колеснице.

Хуань Си совсем не разбиралась в буддизме, поэтому испытывала глубочайшее благоговение перед теми, кто хорошо знал учение и искренне следовал ему.

А вот стремление к добру было совершенно чуждо Чжун Фаню!

Будда когда-то конфисковал у него пять территорий и двадцать три раза мешал ему в военных походах!

При одном упоминании имени Будды он не мог сдержаться и готов был перевернуть стол.

Ай!

Чжун Фань не сдержался и действительно перевернул стол…

Ли Ло была в отчаянии от такого проявления гнева Чжун Фаня.

К тому же, ей показалось, что поведение её господина перед её кумиром было очень постыдным. Чжун Фань не успел оглянуться, как Хуань Си уже тащила его извиняться перед Чжан Дабяо: — Кумир, вы не пострадали? Испугались, наверное? Не обращайте внимания, я обязательно буду как следует воспитывать своего супруга, не волнуйтесь!

Все присутствующие: ……

Ли Ло считала, что Чжун Фань опозорился, а Чжун Фань думал, что ему нужно вернуть себе хоть немного достоинства.

«Подумаешь, какой-то Будда, какая-то Махаяна», — размышлял он.

В тот же вечер он написал письмо и отправил его в Западный Брахмалока (Сифан Фаньтянь). Через несколько дней Будда прибыл в Цзуй Фань Линь под предлогом «наставления всех живых существ». Весь бессмертный мир был потрясён!

— Будда наконец-то обратил Чжун Фаня!

— Я думаю, это ловушка! Будда, будь осторожен!

— Как бы то ни было, это событие, достойное занесения в историю бессмертных!

— Будда открыл новую эру!

…

А Хуань Си из-за слишком яркого сияния, исходившего от Будды, целых три дня пролежала в постели и встала только после его ухода.