Глава 11. Ошибка

Цзян Лю понимал: если он решит пойти напролом и столкнуться с этим злодеем, ничем хорошим это не кончится.

Но когда догорит палочка благовоний, они с А Чэном неизбежно потеряют сознание в машине, и их похитят.

Так что же он мог сделать?

Ничего.

Цзян Лю с горечью подумал: раз уж он пообещал дяде Чжао присмотреть за А Чэном, у которого теперь, кроме двоюродной сестры, не осталось родных, зачем мальчику терпеть такое?

В обрывочных воспоминаниях детства Цзян Лю всегда слышал шум воды.

Звук был неясным, похожим на медленные удары весел возвращающейся лодки.

Это такси было довольно старым, стекло не закрывало окно полностью. Ветер завывал снаружи, разрывая время и пространство.

Казалось, за этим перекрестком начнется объездная магистраль.

Это был перекресток на эстакаде, а внизу несла свои бурные воды река.

Скоро они, вероятно, покинут провинцию, и их увезут в какой-нибудь уголок, где обычный человек их не найдет.

Сидящий впереди водитель с кем-то разговаривал по телефону. Судя по тону, это был врач, и они обсуждали что-то, связанное с лейкемией.

Время от времени Цзян Лю слышал пикающий звук из кармана водителя.

Будильник?

Или это часть дальнейшего плана преступления?

Однако действие успокаивающих благовоний усиливалось, и Цзян Лю понимал, что сегодня им, похоже, не избежать беды.

Он ненавидел себя. Ненавидел за бессилие, за заурядность, за то, что не знал своих возможностей.

Он знал, что сигнал мобильного телефона в машине заблокирован. В его налитых кровью глазах почти ничего не отражалось, кроме старого окна машины, сквозь щели которого проникал свист ветра.

Загорелся зеленый свет. Еще немного вперед — и пути назад уже не будет.

Цзян Лю решился. Он сжал кулак и изо всех сил ударил по окну машины.

— Бам!

Стекло разбилось.

Водитель впереди явно опешил на мгновение, но тут же обернулся, бранясь:

— Парень, веди себя прилично…

Вслед за этим раздался оглушительный звук удара.

— А Чэн, осторожно!

В последний миг перед потерей сознания Цзян Лю увидел лишь разлетающееся вдребезги лобовое стекло…

Он очнулся только через день.

С трудом открыв глаза, он увидел вокруг себя холодный белый свет ламп и белые стены.

— Ты очнулся?

…Этот голос казался очень знакомым.

— Ты… Ань Нин? — Цзян Лю протер глаза. — Как ты здесь оказалась?

— Хм, я тоже хотела бы знать, как ты здесь оказался! — фыркнула она. — Просто у моего отца небольшие проблемы, я пришла присмотреть за ним. Не ожидала встретить тебя! Ладно, раз ты очнулся и считаешь, что меня здесь быть не должно, то я тобой заниматься не буду.

С этими словами Ань Нин схватила телефон, лежавший у кровати, и ушла.

«Наверное, это она оставила те несколько апельсинов. Говорит одно, а думает другое», — подумал Цзян Лю.

Однако его состояние было далеко не таким хорошим, как он надеялся. Разрывающая головная боль дала понять, что в той аварии основной удар пришелся на голову.

Вскоре пришла медсестра.

— Где А Чэн? — увидев медсестру, Цзян Лю тут же схватил ее за запястье.

— Вы про того мальчика? Ему повезло, с ним почти все в порядке. Он просто потерял сознание от сильного испуга. Не то что вы, вас несколько раз порезало осколками стекла.

Медсестра-практикантка тщательно подбирала слова, сверяясь с требованиями инструкции по общению с пациентами, и осторожно добавила:

— А, на самом деле, ваши раны несерьезные. Вам нужно просто отдохнуть несколько дней, и можно будет выписываться.

— …В любом случае, спасибо, — слабо ответил Цзян Лю. Он не знал, куда делся тот таксист, но сейчас, среди бела дня, он ведь не станет снова пытаться их похитить?

Вспоминая произошедшее, Цзян Лю снова услышал свист ветра за окном машины.

Но…

На этот раз воспоминание было невероятно четким.

Цзян Лю резко сел, даже потревожив капельницу.

— Пациент, ваше психическое состояние нестабильно, возможно, из-за головной боли. Вам нужно успокоительное?

— Нет, нет, — пальцы Цзян Лю мертвой хваткой вцепились в край кровати, лицо его стало пепельным.

Он кое-что вспомнил.

Однажды ночью, много лет назад. Еды не было, вокруг простиралась широкая река.

Тихо журчала вода, два весла шлепали по поверхности.

Ему было очень холодно, он мог лишь свернуться калачиком рядом с удочкой. Лицо его было бледным, сознание постепенно угасало.

Да, его зовут не Цзян Лю. Все, что есть у него сейчас, изначально не должно было принадлежать ему.

Но то, что ему причиталось по праву, было безжалостно отнято.

…

Цзян Лю хорошо понимал принцип «невозвратных издержек», но если ты вложил во что-то душу, пути назад может уже и не быть.

Он всегда чувствовал, что отогреть человека — это не то же самое, что выиграть в лотерею. Первое не должно быть просто холодной вероятностью, а должно быть переходом количества в качество.

А Чэн поначалу тоже был неразговорчив, но сейчас Цзян Лю казалось, что он постепенно становится более открытым.

«Так почему же, моя дорогая мама, ты оставила меня одного?»

Тогда мне только что исполнилось семь лет, но я мог лишь сидеть в маленькой деревянной лодке и плыть по течению, скитаясь без цели и не зная пути домой.

S3