Глава 12. Твёрдое решение

Сидя в экипаже на обратном пути, Янь Цзыжу наконец по-настоящему поверила, что Гао Юньси — человек способный.

Честно говоря, хотя поначалу его обещание тронуло её, она, к своему сожалению, не могла сказать, что полностью поверила ему.

В конце концов, он был Седьмым принцем, известным на всю столицу своим слабоумием. Говорили, что его с малых лет отправили в Храм Десяти Тысяч Будд, изолировав от мира. По сути, это было равносильно завуалированному заключению.

Как глиняный Будда, переправляющийся через реку, — сам себя не спасёт, так как же можно было надеяться, что он действительно сможет ей помочь?

— Госпожа, с вами точно всё в порядке? — Таохун сидела рядом, её личико всё ещё было бледным, а сердце трепетало от пережитого страха. В мгновение ока её госпожа исчезла. И как раз в тот момент, когда она совсем растерялась, Пятая госпожа (Янь Цзыцин) с каменным лицом стала строго расспрашивать её, куда делась её госпожа.

— Всё в порядке, — Янь Цзыжу покачала головой. — А вот ты, Таохун, никому не говори об этом.

— Госпожа, почему? — не поняла Таохун. — Ведь это Пятая госпожа вас обидела, почему же нельзя рассказать?

— Ты не понимаешь, Таохун, — Янь Цзыжу тихо вздохнула. — В общем, нельзя говорить.

— Госпожа… — Таохун посмотрела на решительное лицо Янь Цзыжу. — Госпожа, раз вы велите мне молчать, я буду молчать.

— Но, госпожа, послушайте меня, вам лучше впредь держаться подальше от этой Пятой госпожи.

— Пф-ф, — Янь Цзыжу посмотрела на серьёзную Таохун и вдруг рассмеялась.

— Госпожа, над чем вы смеётесь?

— Смеюсь над тем, какая ты милая, когда такая серьёзная, — Янь Цзыжу покачала головой и посмотрела в окно кареты. — Таохун, отдохни пока. Когда вернёмся домой, боюсь, будет ещё утомительнее.

— Утомительнее? — не поняла Таохун.

— Да, утомительнее, — сказала Янь Цзыжу и медленно сползла вниз, укладываясь.

Столица, Поместье Дуаньциньского князя.

Янь Цзыцин, вся в дорожной пыли, ворвалась в поместье и направилась прямиком во двор Старой княгини.

— Бабушка! Бабушка!

Едва вбежав во дворик, она уже начала кричать.

В это время старая госпожа сидела в комнате и болтала о домашних делах со своей второй невесткой (Янь Чжуши). Услышав голос Пятой госпожи Янь, они обе замолчали и подняли головы к двери.

— Что это с Пятой? Совсем не знает меры, — в глазах старухи мелькнуло недовольство.

— Возможно… возможно, у неё какое-то срочное дело, — мать Янь Цзыцин, Янь Чжуши, встала и, опустив голову, робко попыталась объяснить.

— Хмф, яблоко от яблони недалеко падает, — Старая княгиня бросила косой взгляд на подобострастную Янь Чжуши, её глаза выражали явную неприязнь.

Сидевшие рядом другие наложницы прикрыли рты ладонями и тихо засмеялись, глядя на Янь Чжуши с насмешкой. Обычно эта Янь Чжуши, пользуясь своей молодостью, удерживала князя в своих покоях. Вот и поделом ей, что Старая княгиня её недолюбливает.

— Бабушка!

В этот момент ворвалась Янь Цзыцин. Подняв глаза, она увидела одиноко стоящую матушку-наложницу и других женщин, прикрывающих смех ладонями. Её взгляд помрачнел.

— Цзыцин приветствует бабушку, приветствует матушку (обращение к главной жене князя).

Она ни разу не взглянула на свою родную мать. По её мнению, эта женщина была ни на что не годна, кроме как родить её.

— Ты ведь сегодня повезла Жу-цзеэр в Храм Десяти Тысяч Будд? Почему вернулась одна? — взгляд Старой княгини скользнул мимо Янь Цзыцин, ища кого-то за её спиной. — Где Жу-цзеэр?

— Се… сестра не вернулась, — Янь Цзыцин крепко сжала кулаки, ногти глубоко впились в ладони. С трудом подавив эмоции, она подняла голову и посмотрела на Старую княгиню, сидевшую на почётном месте. — Я не нашла её в храме и… и подумала, что она уже вернулась, поэтому поспешила обратно в поместье…

«Хлоп!» — не успела она договорить, как правая рука Старой княгини тяжело ударила по столу.

— Жу-цзеэр пропала, а ты не могла её поискать? — Старая княгиня снова впилась взглядом в Янь Цзыцин, которая теперь стояла, опустив голову. — Твоя сестра ещё не нашлась, а ты уже вернулась! Что у тебя на уме?! А?!

Каждое слово Старой княгини было как игла, как нож, терзая Янь Цзыцин и вызывая у неё раздражение. Дело было не в том, что её так уж волновали слова и отношение этой старой карги, просто… Чёрт возьми, здесь было полно народу! Она и Янь Цзыжу — обе дочери, так почему же ту вся семья балует и носит на руках, а она — грязь под ногами, которую каждый может унизить?

Раз уж она попала сюда, она обязательно должна изменить свою судьбу и выбиться в люди!

Приняв решение, Янь Цзыцин глубоко вздохнула и резко подняла голову, глядя на Старую княгиню.

— Бабушка, я… на самом деле я видела… видела то, чего не должна была…