Глава 7. Хуабэнь. На мгновение их с князем-регентом взгляды встретились… (Часть 2)

Чья-то фигура заслонила солнечный свет перед Ши Чжунъюй. Внезапно наступившая темнота заставила её вопросительно поднять голову и встретиться с красивым лицом князя-регента, чьи мечевидные брови были слегка нахмурены. Проследив за его изучающим взглядом, упавшим на книгу в её руках, она обнаружила, что князь-регент уже успел увидеть тот отрывок, где главный евнух демонстрирует свою мужскую стать, вызывая у императрицы частые вздохи.

С громким хлопком Ши Чжунъюй смущённо захлопнула книгу. Только тогда она заметила, что сановники в кабинете уже давно удалились, а маленький император напротив, положив голову на «Всеобъемлющее Зерцало для Управления», крепко спал, тихо посапывая.

На мгновение их с князем-регентом взгляды — глаза цвета персика и глаза феникса — встретились. В тёплом павильоне воцарилась странная тишина.

Евнух Сюй, находившийся в соседнем помещении, смотрел на двух людей, чьи взгляды встретились. Полуденное солнце, освещавшее их, смягчало суровость князя-регента и добавляло очарования лицу Вдовствующей императрицы. Видевший слишком много грязи и порока во дворце, он находил эту пару — словно золотого мальчика и нефритовую девочку — такой приятной для глаз и подходящей друг другу.

Евнух Сюй покачал головой, отгоняя от себя абсурдные мысли.

— Кхм-кхм…

В конце концов, Ши Чжунъюй не выдержала первой. Она смущённо улыбнулась и заговорила:

— Я сегодня приготовила дополнительную порцию обеда. Если князь-регент ещё не обедал, почему бы не присоединиться к…

На этом месте Ши Чжунъюй вдруг почувствовала сухость во рту. Если бы император обедал вместе с князем-регентом, это стало бы прекрасной историей о мудром правителе, уважающем верного подданного. Но если она, вдова, сама предложит, не будет ли это расценено как попытка внести смуту в гарем?

Пока она предавалась этим мыслям, князь-регент слегка улыбнулся и галантно произнёс:

— Ваш покорный слуга благодарит Вдовствующую императрицу за угощение.

С этими словами он поднял полы своего длинного одеяния, сделал широкий шаг и уверенно сел на край низкой кушетки.

Ши Чжунъюй онемела. Она уже приняла решение и собиралась поручить Син Чань передать шкатулку для еды евнуху Сюю, чтобы князь-регент отправился обедать в главный зал. Она не ожидала, что князь-регент без всяких церемоний сядет рядом с ней.

От безысходности ей пришлось разбудить императора. Узнав, что князь-регент будет обедать с ними, Чжу Юй на мгновение не понял, находится ли он во сне или наяву.

До её слуха доносилось запинающееся чтение Чжу Юя наизусть. Ши Чжунъюй украдкой взглянула на руку Фэн Шуина, лежавшую на столе. Его пальцы были тонкими, ногти чистыми и аккуратными. Указательный палец слегка постукивал по столу в такт нервному голосу Чжу Юя.

Проследив за этой красивой рукой, Ши Чжунъюй посмотрела на безупречный профиль князя-регента. Если бы не его пурпурное одеяние с золотым питоном, он действительно походил бы на начитанного, мягкого и неутомимого учителя.

Когда Чжу Юй закончил читать наизусть, князь-регент сказал:

— Ваше Величество допустили две ошибки. Позже в Императорском кабинете перепишите эти места по десять раз и покажите учителю.

Мда… Действительно, холодный и безжалостный, лишь с виду привлекательный учитель, изводящий учеников.

Ши Чжунъюй не осмелилась ответить и позвала Син Чань, чтобы та подала блюда.

Встретившись с обиженным взглядом Чжу Юя, она мысленно вздохнула: «Ваше Величество, не то чтобы матушка не хочет вас спасти, но если я разозлю князя-регента, в следующий раз на утренней аудиенции он заставит меня читать “Наслаждение Фениксом” десять раз. Тогда… тогда моё имя точно останется в истории как позорное».

После обеда, возможно, у князя-регента было хорошее настроение. Он сам спросил, удобно ли Вдовствующей императрице живётся в Зале Феникса, Обращённого к Солнцу, и не хочет ли она переехать во Дворец Милосердия и Спокойствия.

Услышав это, Ши Чжунъюй слегка растерялась. Дворец Милосердия и Спокойствия был резиденцией вдовствующих императриц на протяжении многих династий, а также местом, где в прошлой жизни Ши Юйлинь преподнёс ей яд, заставив расстаться с жизнью.

Воспоминания нахлынули, и она не хотела возвращаться туда.

— Дворец Милосердия и Спокойствия пустует уже много лет. Если я перееду туда, Палате Общественных Работ придётся посылать людей на ремонт, что повлечёт дополнительные расходы. Сейчас мне очень хорошо живётся в Зале Феникса, Обращённого к Солнцу, так что не стоит лишний раз беспокоиться.

— Вдовствующая императрица бережлива и скромна, она — образец для всего гарема, — польстил князь-регент.

Ши Чжунъюй мысленно развеселилась. Наложниц покойного императора князь-регент уже разослал, а Чжу Юй ещё слишком мал, выбор наложниц для него — дело семи-восьми лет. Сейчас она единственная хозяйка гарема. Кому же ей быть образцом?

Однако она понимала действия князя-регента. Покойный император был распутен, его гарем насчитывал бесчисленное множество красавиц. Шёлк и парча, косметика и благовония — любая из этих статей расходов была огромной.

В глазах князя-регента, презиравшего романтику и излишества, всё это было менее важно, чем добавить зимнюю одежду для пограничных солдат или заменить им старое оружие на острое.

После обеда Ши Чжунъюй проводила императора в Императорский кабинет. Увидев, что время ещё есть, а погода хорошая, она приказала евнухам-носильщикам паланкина феникса направиться в сторону Императорского сада.

Когда паланкин феникса достиг одного из поворотов, Ши Чжунъюй увидела маленького евнуха, стоявшего на коленях у стены с жёлтой черепицей и красными стенами.

Он держал в руках медный таз, наполненный водой. На его обнажённых крепких руках виднелись следы от плети. Возможно, от долгого держания, его руки слегка дрожали, и вода из таза расплёскивалась ему на лицо.

Во дворце царила строгая иерархия. Даже среди служанок и евнухов существовало деление на классы. Те, кто попал во дворец по связям, были высшего класса. Те, чьи семьи были настолько бедны, что не могли свести концы с концами, были второго класса. А те, кто стал казённым рабом после того, как их семьи были наказаны за преступления, были низшего класса.

При мысли о своей матери, которую она никогда не видела, Ши Чжунъюй подумала: если бы Ши Юйлинь не забрал её, не оказалась бы она, как этот маленький евнух, униженной и растоптанной в этом дворце, который пожирал людей, не оставляя костей?

По мере приближения паланкина феникса Ши Чжунъюй постепенно разглядела лицо маленького евнуха. Её сердце, до этого спокойное, сильно сжалось.