Глава 4.2

Только она прошла переулок, как увидела госпожу Лин, стоящую у машины.

— Мама, — позвала Чэн Ли.

Госпожа Лин поманила ее к себе, и, подойдя ближе, Чэн Ли увидела рядом с ней пожилую женщину.

Госпожа Лин сказала:

— Лили, поздоровайся с бабушкой Сян.

Чэн Ли послушно поздоровалась:

— Здравствуйте, бабушка Сян.

— О, Лили, ты становишься все красивее, — с улыбкой сказала пожилая женщина, ее лицо светилось радостью.

Чэн Ли внимательно посмотрела на старушку и вдруг радостно воскликнула:

— Вы же бабушка Сян, которая готовила жареные пирожки!

Раньше возле школы Чэн Ли, где она училась в старших классах, была парочка пожилых людей, которые продавали жареные пирожки. Их пирожки были известны далеко за пределами района, и многие специально приезжали, чтобы купить их.

Чэн Ли особенно любила их и могла есть по шесть раз в неделю. К сожалению, когда она поступила в университет, старики перестали готовить.

— Как приятно, что ты еще помнишь, — бабушка Сян засмеялась еще шире.

Госпожа Лин сказала:

— Бабушка Сян переехала сюда, теперь мы соседи.

Чэн Ли слышала, что старушка вернулась в родной Уси, и была приятно удивлена:

— Это замечательно!

Но вместе с радостью она вдруг вспомнила кое-что. А именно...

— Бабушка, — раздался низкий и приятный голос.

Чэн Ли неосознанно подняла голову и посмотрела на подошедшего.

Когда она увидела его лицо, ее дыхание перехватило.

Жун Ци!*

П.п.: напоминаю, что девушка вышла в удобной одежде! Удобной, а не презентабельной!

Ей следовало раньше вспомнить, что внук бабушки Сян — это Жун Ци. Если бабушка Сян здесь, то и он должен быть рядом.

Лучи закатного солнца пробивались сквозь листву деревьев, освещая Жун Ци в черной футболке и черных брюках. Даже теплый свет заката не смягчил его холодную ауру. Легкий ветерок поднял край его футболки, и на мгновение в нем появилось что-то мальчишеское.

Чэн Ли замерла, смотря на него е отрывая взгляда, пока он не подошел совсем близко.

— Лили, ты помнишь нашего Жун Ци? — ласково спросила бабушка Сян. — Кажется, вы учились в одном классе.

— Помню... помню, — смущенно ответила Чэн Ли.

Жун Ци слегка приподнял бровь, его глубокие глаза на мгновение остановились на ее лице, и он кивнул.

Это следовало расценивать как приветствие.

Видимо, он ее не помнил. Даже имя, наверное, забыл. Чэн Ли это бы не удивило. Ведь после окончания школы они больше не встречались.

— Учитель Лин, — Жун Ци, напротив, вежливо поздоровался с госпожой Лин. Хотя она не была его учителем, но все ученики в классе знали, что мама Чэн Ли преподавала английский в их школе.

Госпожа Лин и бабушка Сян познакомились, потому что госпожа Лин часто покупала у старушки жареные пирожки. Ведь Чэн Ли их очень любила.

Сейчас бабушка Сян и госпожа Лин увлеченно болтали, расспрашивая друг друга о жизни после долгой разлуки.

Чэн Ли тихонько стояла рядом, опустив глаза на свои фиолетовые штаны с мультяшным принтом.

Ее давно забытое чувство стыда внезапно вернулось.

Ей было все равно, что думают о ней незнакомцы на улице, но этот мужчина был ее давним знакомым, одноклассником. Кто хочет выглядеть невзрачно при встрече с бывшим одноклассником?

Хорошо, что она сегодня помыла голову.

Только Чэн Ли успела облегченно вздохнуть, как вспомнила еще кое-что.

А именно: помнит ли Жун Ци тот случай в баре, когда она потеряла туфлю, и та оказалась у него в руках?

Может, в баре было слишком темно, и он не узнал ее...

В конце концов, в школе они не были близки, и столько лет не виделись. Вряд ли он узнал ее с первого взгляда.

К тому же, когда он поздоровался с ней, его выражение лица было совершенно обычным. Наверное, он ее не узнал.

С этой мыслью Чэн Ли немного расслабилась.

— Лили, может, зайдете ко мне домой? — ласково предложила бабушка Сян.

Чэн Ли всегда любила эту старушку. Не только за ее вкусные пирожки, но и за ее доброту. Она была именно такой бабушкой, о которой Чэн Ли мечтала.

Не как ее собственная бабушка, которая из-за того, что дядя работал лучше, больше любила двоюродных братьев, потому что у старшего дяди была лучшая работа.

Бабушка Сян указала на соседний дом с садом рядом с собой и с улыбкой сказала:

— Теперь я живу здесь. В следующий раз, когда придешь, я приготовлю тебе пирожки.

Оказывается, бабушка Сян переехала сюда.

Хотя, учитывая нынешнее положение Жун Ци, это было вполне ожидаемо.

Чэн Ли вежливо ответила:

— Конечно, бабушка Сян, я не буду вежлива*.

П.п.: в Китае помощь от незнакомцев не принимают из вежливости, а вот помощь от близких — без проблем. Это важно для сохранения «лица», то есть внешней социальной репутации. Так что тут героиня соглашается прийти в гости, а не просто соглашается из уважения, чтобы этого никогда не сделать.

— Когда дело доходит до еды, ты хоть раз была вежлива? — с легким укором сказала госпожа Лин.

Когда они собирались уходить, Жун Ци обратился к госпоже Лин:

— Учитель Лин, до свидания.

Услышав «до свидания», Чэн Ли внутренне поморщилась. Лучше бы никогда больше не встречаться.

Каждый раз, когда она его видит, встреча заканчивается неловкостью.

Чэн Ли, пробормотав это про себя, пошла вперед, но в следующую секунду почувствовала неладное.

Потому что она поняла, что ее нога движется вперед, а сандалия — нет.

Неужели...

Она медленно опустила глаза и посмотрела на землю. Ремешок на ее левой сандалии порвался, и она осталась лежать на месте.

Чэн Ли смотрела на сандалию, чувствуя, что никогда в жизни не испытывала такого отчаяния.

Пока она медленно поворачивала голову, ее взгляд встретился с взглядом Жун Ци.

Когда он опустил глаза и увидел одинокую сандалию, оставшуюся на земле, Чэн Ли полностью окаменела.

Бежать?

В этот момент раздался мягкий, заботливый голос:

— Лили, у тебя порвалась обувь? — бабушка Сян тоже заметила проблему и спросила её.

Чэн Ли стояла на месте, растерянно глядя на предавшую её сандалию.

В этот момент она поняла, что значит «человек еще жив, хотя уже труп*».

П.п.: раньше в боевиках была популярна сцена, когда герой нанес удар, но враг еще может двигаться и даже говорить, хотя ранение смертельное.

Но даже труп может говорить. Она подняла голову, выпрямилась и с улыбкой сказала:

— Все в порядке, я дойду и так.

Но как только она сделала шаг вперед, увидела, как госпожа Лин инстинктивно отступила назад. Как будто боялась, что кто-то поймет, что они родственники.

Спокойствие Чэн Ли, которое ей с огромным трудом удалось изобразить, мгновенно рухнуло.

Чэн Ли: «Просто убейте меня...»

Пусть завтра никогда не наступит.

Именно в этот момент чья-то рука крепко схватила ее, и раздался чистый, приятный голос:

— Стой здесь, не двигайся. Подожди меня.

Жун Ци быстро произнес эти слова и повернулся, направившись к воротам особняка неподалеку.

Он был высоким, с длинными ногами, и через несколько шагов его фигура скрылась в саду.

Госпожа Лин, видимо, тоже почувствовала, как ей неловко, и не стала ее ругать.

Жун Ци вернулся быстро, всего через пару минут. В руках он держал пару черных тапочек, больших, явно мужских. И даже подошвы были чистыми.

— Это мои тапочки, новые.

Чэн Ли тихо прошептала:

— Спасибо.

С этими словами она протянула руку, чтобы взять их.

Но в следующую секунду Жун Ци слегка наклонился и поставил тапочки рядом с ее ногами.

Чэн Ли невольно растрогалась. Не зря он добился такого успеха. Такая невозмутимость и великодушие достойны того, чтобы ей поучиться.

Когда она надела тапочки, она искренне сказала:

— На этот раз действительно спасибо. Я обязательно почищу их и верну.

Она из благодарности говорила слишком вежливо, что выражалось и в тоне и стиле речи. И это звучало слишком отстраненно, создавая дистанцию между бывшими одноклассниками.

Жун Ци, услышав это, снова посмотрел на ее лицо, и уголок его рта вдруг поднялся в улыбке.

— Почему твоя обувь каждый раз такая ненадежная?

______

Автору есть что сказать:

Раньше Чэн Ли — Белый лунный свет.

Теперь Чэн Ли — Глупая красавица.

Чэн Ли: Уже вызываю такси, чтобы покинуть Землю. Не останавливайте.