Глава 3.1

Бар был не из обычных шумных, а скорее романтичным, сейчас играл блюз.

Сегодня был праздник Циси*, и на сцене напротив женщина с распущенными волосами в длинном платье на бретелях начала петь. Ее голос томный и нежный словно окутывал зал, заставляя всех погружаться в эту чарующую атмосферу.

______

П.п.: Праздник Циси (七夕节, Цисицзе) — один из самых романтичных традиционных китайских праздников, отмечаемый на седьмой день седьмого месяца по лунному календарю.

Циси тесно связан с древней легендой о Пастухе (Нюлан) и Ткачихе (Чжинюй). Согласно преданию, Нюлан был земным пастухом, а Чжинюй — небесной ткачихой. Они полюбили друг друга, но их любовь была запрещена, и они были разлучены Небесной рекой (Млечным Путем). Однако им позволено встречаться один раз в год — в седьмой день седьмого месяца, когда сороки образуют мост своими крыльями, чтобы соединить влюбленных.

В современном Китае Циси часто называют китайским Днем влюбленных. В этот день влюбленные обмениваются подарками, цветами и проводят время вместе. Также существуют традиции, связанные с рукоделием: девушки молятся о мастерстве и удачном замужестве, участвуют в конкурсах по продеванию нитей в игольные ушки и создают фигурки из дынных корочек.

______

Цзян Чжэ, услышав песню, с ностальгией произнес:

— Не думал, что снова услышу эту французскую песню «Элейн». Помнишь, когда я был в классе для одаренных, у меня была девушка, которая обожала эту песню? Каждый раз, когда мы были вместе, она заставляла меня слушать ее в MP3.

Он слушал мелодию, погружаясь в воспоминания о своей ушедшей юности.

Однако мужчина напротив, казалось, не разделял его настроения. Он снова опустил голову, уставившись в телефон.

— Эй, твой телефон, что, интереснее меня? Сейчас же время отдыха, ты понимаешь, что такое отдых? Это когда ты не занимаешься делами компании, — Цзян Чжэ думал, что сам был немного трудоголиком, но по сравнению с Жун Ци он казался себе просто лентяем.

После этих слов Жун Ци наконец поднял голову, словно из вежливости, но его взгляд оставался рассеянным, будто он лишь на мгновение отвлекся от своих мыслей. Его глаза, холодные и слегка насмешливые, остановились на Цзян Чжэ, и он произнес с легкой усмешкой:

— Ты говоришь о той девушке, которая бросила тебя, как только узнала, что тебе всего пятнадцать, и после этого сразу же начала встречаться с кем-то другим?

Эти слова как стрела, выпущенная из лука прошлого, внезапно пронзили Цзян Чжэ. Он почувствовал, что старая рана, давно зарубцевавшаяся, снова дала о себе знать. Ему показалось, что грудь сжалась, а в горле застрял комок. Он даже слегка замер, словно пытаясь осознать собственные чувства.

Цзян Чжэ прижал руку к груди, будто пытаясь защититься от невидимого удара, и с фальшивой драматичностью воскликнул:

— Обязательно было напоминать мне о моих любовных страданиях?

Его голос звучал шутливо, но в нем чувствовалась легкая горечь. Он знал, что Жун Ци не станет щадить его чувства, но все же не ожидал, что тот так прямо напомнит ему о том, что он предпочел бы забыть.

Сейчас Цзян Чжэ был уверенным в себе мужчиной, легко находившим общий язык с женщинами. Но в те времена, когда он только поступил в класс для одаренных, он был совсем другим — наивным, неопытным и полным юношеского максимализма.

Попав в класс для одаренных, он оказался в окружении учеников, многие из которых уже встречались. И он, поддавшись всеобщему настроению, тоже решил попробовать.

Тогда он, высокий и симпатичный, даже нашел себе девушку — студентку художественного факультета. Она была старше его на пару лет, и в ее глазах он, вероятно, казался взрослым и уверенным в себе. Но их отношения длились недолго. Как только она узнала, что ему всего пятнадцать, она без сожалений бросила его и начала встречаться с другим студентом с ее факультета.

— Эх, плохая женщина. Тогда она говорила, что будет моей Элейн всю жизнь. Но сейчас, вспоминая это, я чувствую только ностальгию, — Цзян Чжэ усмехнулся и вздохнул.

Его голос звучал легко, но в нем чувствовалась легкая горечь. Он смотрел вдаль, словно пытаясь разглядеть в тумане воспоминаний ту самую девушку, которая когда-то казалась ему воплощением мечты.

Юношеские глупости, о которых теперь можно вспоминать только с улыбкой.

Вокруг них царила атмосфера блюзового бара — приглушенный свет, мягкая музыка, томный голос певицы, заполняющий пространство. Но в этот момент Цзян Чжэ словно перенесся в прошлое, в те дни, когда он был молодым и наивным, когда каждое чувство казалось вечным, а каждое разочарование — концом света.

Он вздохнул, чувствуя, как воспоминания накрывают его волной. Тогда он был другим — не таким уверенным, не таким циничным. И, возможно, именно эта наивность делала те дни такими особенными.

Жун Ци поднял глаза и бросил на него насмешливый взгляд:

— А вот когда ты плакал в общежитии, ты говорил совсем другое.

Черт.

Вот что плохо в старых друзьях — они знают все твои секреты, даже самые давние, и могут в любой момент вытащить их на свет, как будто это произошло вчера.

Цзян Чжэ почувствовал, что нельзя просто сидеть сложа руки, и решил перевести стрелки:

— Ну давай, расскажи-ка и ты про свою Элейн.

— О ком ты? — спокойно, почти равнодушно спросил Жун Ци, его голос звучал ровно, без тени эмоций.

Цзян Чжэ усмехнулся:

— Не притворяйся. Ты же единственный из нашей группы, кто учился в старшей школе. Там вокруг тебя были девушки твоего возраста, а у нас? Только старшекурсницы, которые смотрели на нас как на детей.

Они были одноклассниками в классе для одаренных, поступив туда в тринадцать-четырнадцать лет, и почти никто из них не учился в старшей школе. Жун Ци, бросивший учебу, стал единственным, кто пошел в обычную школу.

— Ну ладно, скажем по-другому. Первая любовь? Белый лунный свет? — Цзян Чжэ пристально посмотрел на него, его взгляд был полон любопытства и легкой насмешки. — Только не говори, что с такой внешностью у тебя не было первой влюбленности.

В этот момент к ним подошла девушка с телефоном в руках. Слегка смущаясь, она посмотрела на Жун Ци:

— Эм, можно взять твой WeChat? Моей подруге ты очень понравился, но она стесняется подойти.

Девушка с каштановыми кудрявыми волосами, в черном платье, с длинными ногами и тонкой талией, слегка наклонила голову, выглядя мило и застенчиво. Ее образ был одновременно невинным и соблазнительным, что вызывало у мужчин желание защищать ее.

Цзян Чжэ тут же рассмеялся, глядя на Жун Ци с ехидной улыбкой. Его глаза блестели от удовольствия, словно он только что стал свидетелем чего-то забавного.

Жун Ци взглянул на девушку, его лицо оставалось невозмутимым, и он спокойно, почти безразлично ответил:

— Нет.