Глава 6 (Часть 2)

— Разумеется, готов рискнуть жизнью ради прекрасной дамы, — Се Бицай покачал опахалом. — Мне и самому любопытно, что за демоны здесь обитают.

— Госпожа, — Ли-мама снова опустилась на колени и отвесила Лу Цинъяо и Се Бицаю земной поклон. — Большое спасибо, молодой господин.

Се Бицай взмахнул опахалом, прерывая ее: — Не стоит благодарности.

Лу Цинъяо огляделась: — Кстати, а где глава Теневых Драконов?

— Се Инчуань всегда появляется и исчезает внезапно. Не беспокойся о нем, если что-то случится, он подоспеет.

Лу Цинъяо попыталась толкнуть дворцовые ворота, но, к ее удивлению, стоило ей прикоснуться, как они медленно распахнулись.

Лу Цинъяо посмотрела на свои руки, потом на ворота, которые только что не могли открыть несколько дюжих мужчин, и рассмеялась: — А это уже интересно.

Тяжелые створки со скрипом разошлись, словно приглашая войти в ловушку.

Перед взором собравшихся предстал Дворец Чанмэнь во всей своей красе. Он не был таким уж запущенным и обветшалым, как ожидала Лу Цинъяо, но в нем чувствовалась какая-то особая холодность.

— Прошу, госпожа, следуйте за мной, — Ли-мама вышла вперед, указывая путь.

Лу Цинъяо переглянулась с Се Бицаем, который, покачивая опахалом, произнес: — Будем вам признательны.

...

Возле бокового павильона пышно цвела альбиция, усыпая ветви нежно-розовыми цветами.

Ли-мама привела Лу Цинъяо и Се Бицая к боковому павильону, где, судя по всему, располагалась небольшая молельня. Изнутри доносились мерные звуки деревянного молоточка, ударяющего по муюю.

Ли-мама почтительно обратилась к закрытой резной деревянной двери: — Госпожа, прибыла юная госпожа.

— После того как два монаха из государства Юэчжи, Кашьяпа Матанга и Дхармаратна, привезли сутры на белой лошади и распространили буддизм в Центральных Равнинах, он стал очень популярен. Не ожидал увидеть молельню в этом холодном дворце, — Се Бицай протянул руку и поймал упавший с ветки цветок альбиции.

— Это просто моя сестра верит в Будду, — покачала головой Лу Цинъяо. — Она всегда говорила, что отец и брат пролили много крови на поле боя, и молилась, чтобы искупить их грехи.

— А ты не веришь? — спросил Се Бицай.

Лу Цинъяо запнулась, внезапно вспомнив о своей прошлой и нынешней жизни. Она хотела было сказать «нет», но проглотила эти слова и произнесла: — Я не знаю. Возможно, на все воля небес.

— Пусть войдет, — раздался из-за двери хриплый, но нежный голос Лу Цинвань.

Лу Цинъяо посмотрела на Се Бицая.

Се Бицай кивнул: — Иди. Я подожду тебя здесь.

Лу Цинъяо подошла к двери и положила на нее руку, не решаясь толкнуть.

Они не виделись четырнадцать лет. Образ сестры в ее памяти давно поблек…

— Юэюэр, это ты?

Из-за двери раздался нежный, как вода, голос Лу Цинвань, назвавшей ее детским именем.

— Сестра…

Когда ей было три года, ее мать умерла при родах вместе с еще не родившимся младшим братом. Хотя отец жалел ее, рано потерявшую мать, и исполнял все ее желания, Лу Сюй, будучи генералом, постоянно находился в походах и не мог уделять ей много внимания.

Именно старшая сестра, Лу Цинвань, старшая дочь семьи Лу из Цинхэ, вырастила ее.

— Входи, что же ты стоишь у двери?

Стук муюя в комнате прекратился.

Лу Цинъяо распахнула дверь и, увидев в молельне женщину в монашеском одеянии с распущенными волосами, не смогла сдержать слез.

В ее воспоминаниях сестра, Лу Цинвань, происходившая из знатной семьи, была образцом благородства и изящества, примером для подражания для всех девушек из аристократических семей.

Одни восхищались ее мягким, но стойким характером, добротой и великодушием; другие — ее несравненной красотой, подобной небожительнице; третьи — ее умом и талантами, благодаря которым она преуспела во всех искусствах… Казалось, все прекрасные слова мира можно было отнести к ней, и никто другой не подходил на роль матери нации больше, чем она.

Ее сестра, самая лучшая сестра… Как она могла оказаться в таком положении?!

— Юэюэр, подойди.

Лу Цинвань отложила четки, с трудом поднялась, поддерживая заметно округлившийся живот.

Лу Цинъяо поспешила к ней, боясь, что с сестрой что-нибудь случится.

Лу Цинвань протянула руку и нежно коснулась лица Лу Цинъяо: — Юэюэр похудела.

Лу Цинъяо закрыла глаза, открыла рот и, спустя долгое время, дрожащим голосом произнесла: — Сестра…

— Это же Сокрушающее Дракона Копье нашего клана Лу?

— Да.

— Что ж, сегодня оно должно стать свидетелем, — Лу Цинвань, поддерживая живот, отошла на два шага.

Свидетелем? Чего? Лу Цинъяо в замешательстве смотрела на Лу Цинвань, которая с трудом достала две мемориальные таблички и поставила их на столик для благовоний.

— Лу Цинъяо, подойди и преклони колени!