Глава 4

— Сяогэ, — Фэн Лэшен, услышав шаги Ши Байгэ и Фу Чжэнцина, отложил книгу, которую читал, и поднял голову.

Затем он махнул рукой и добродушно сказал: — Иди сюда.

Ши Байгэ издалека увидела, что учитель один и зовёт её. Она отказалась от места в заднем ряду и села прямо перед учителем в первом ряду.

Она сидела идеально прямо.

По дороге Фу Чжэнцин и Ши Байгэ беззаботно болтали и смеялись, но, приблизившись к Залу Наставлений и увидев серьёзное выражение лица обычно добродушного Фэн Лэшена, Фу Чжэнцин тоже чинно уселся рядом с Ши Байгэ.

Зал Наставлений раньше не назывался так, у него вообще не было названия, это была просто травяная хижина. Когда Фу Чжэнцин только научился читать и писать, начитавшись книг, он решил блеснуть знаниями и назвал эту хижину Залом Наставлений.

Место, где учитель проповедует путь, обучает и разрешает сомнения.

Фэн Лэшен посмотрел на чинно сидящую Ши Байгэ и беззвучно вздохнул.

Поведение Ши Байгэ в последнее время действительно отличалось от обычного, но он всё ещё видел, что Сяогэ не была захвачена чужим сознанием. Это была она, но её характер немного изменился.

«Наверное, повзрослела», — подумал он.

— Сяогэ, я слышал от Чжэнцина, что ты хочешь учиться владеть мечом и стать мечницей?

Ши Байгэ не смела поднять голову и посмотреть на Фэн Лэшена. Даже Фу Чжэнцин, этот простофиля, заметил её странности, а уж учитель тем более не мог их не заметить.

Но она не знала, как это объяснить.

Неужели сказать прямо, что она прожила несколько лет и вернулась в своё тринадцатилетнее тело?

Это было бы ещё более невероятно, чем захват чужим сознанием, поэтому говорить такое точно нельзя.

— Да, учитель, — послушно кивнула Ши Байгэ.

Фэн Лэшен поднял полуприкрытые веки, погладил свою не очень длинную бородку, и морщины на его лице, казалось, стали ещё глубже.

— Путь мечника нелёгок. Совершенствование в этом направлении намного сложнее, чем в других. Учитель не требует от тебя великих достижений. Пока у тебя есть старший брат и второй старший брат, тебя никто не обидит.

Ши Байгэ поняла, что имел в виду Фэн Лэшен. Он не хотел, чтобы она страдала, как и в «прошлой жизни», баловал её и вырастил маленькой бездельницей.

Если бы не те слишком яркие воспоминания, она бы, наверное, снова пошла по тому же пути.

Фу Чжэнцин, услышав слова Фэн Лэшена, энергично закивал: — Учитель прав. Девушкам не пристало заниматься такими опасными вещами.

Ши Байгэ опустила голову и слегка прикусила нижнюю губу. Затем подняла голову и лучезарно улыбнулась.

— Учитель, ну пожалуйста, позволь мне попробовать! Если не получится, я могу передумать, — промурлыкала она, словно капризный ребёнок.

— Ты думаешь, это как есть? Не понравилось блюдо — закажи другое? — Фу Чжэнцин беззаботно вертел в руках бамбуковый свиток. Фэн Лэшен бросил на него строгий взгляд, и тот тут же выпрямился.

Всё более отчётливые шаги… Ши Байгэ и без того знала, что это идёт Чу Байси.

Раньше она не обращала на это внимания, но теперь ей стало интересно, почему Чу Байси на горе выглядит как обычный человек.

Ши Байгэ собиралась продолжить канючить и уговаривать Фэн Лэшена, но, увидев Чу Байси, тут же сникла.

Она развела руками и заявила: — Всё равно! Я хочу учиться владеть мечом!

Сказав это, она уткнулась лицом в стол и притворилась, что плачет.

Чу Байси вопросительно посмотрел на Фэн Лэшена, затем на Фу Чжэнцина и нахмурился.

— Я тут ни при чём! — поспешил оправдаться Фу Чжэнцин. — Это учитель не хочет, чтобы Сяогэ училась владеть мечом. Я её не обижал…

Притворный плач Ши Байгэ постепенно перешёл в настоящий.

Проснувшись и обнаружив, что вернулась на четыре года назад, она сначала подумала, что это просто сон, но этот сон был ужасающе реальным.

Она помнила всё до мельчайших подробностей.

Рана на груди всё ещё время от времени давала о себе знать.

Она проснулась совсем другой, но ей приходилось притворяться прежней собой, сдерживая все свои эмоции.

Она всхлипнула несколько раз, и слёзы покатились по её щекам, падая на покрытый тонким льдом пол и разбиваясь, словно маленькие цветы.

— Ой, Сяобай, ты правда плачешь? — Фу Чжэнцин, услышав всхлипывания Ши Байгэ, растерялся и с мольбой посмотрел на Чу Байси.

Фэн Лэшен тоже явно запаниковал. Он громко кашлянул, давая понять Чу Байси, что нужно решать эту проблему.

Брови Чу Байси сошлись на переносице. Он всё ещё колебался, стоит ли вмешиваться.

Фу Чжэнцин незаметно поёрзал и, выставив правую ногу вперёд, собрался было улизнуть, но Ши Байгэ схватила его за рукав и вытерла о него слёзы и сопли.

— А! Ши Байгэ, ты такая грязнуля! Моя одежда! — взвизгнул Фу Чжэнцин и со скоростью ветра выскочил из Зала Наставлений. Он остановился снаружи и с ужасом посмотрел на Фэн Лэшена, без слов спрашивая: «Учитель, я убегаю, ты со мной?»

Лицо Ши Байгэ покраснело и сморщилось от плача. Она была похожа на брошенную сломанную куклу, такую жалкую, что Фэн Лэшен, собиравшийся было сбежать вместе с Фу Чжэнцином, не смог сдержать жалости и замялся.

— Дай… платок… — сквозь слёзы пробормотала Ши Байгэ, протягивая руку в сторону Фу Чжэнцина.

Фу Чжэнцин рефлекторно потянулся к сумке для хранения, но, покопавшись в ней, возмущённо воскликнул: — Откуда у меня такая ерунда?!

— У меня… тоже нет… — пробормотал Фэн Лэшен, видя, что Ши Байгэ смотрит на него. Голос его звучал неуверенно.

Всё-таки это он с Фу Чжэнцином довели её до слёз.

Чу Байси едва слышно вздохнул, достал платок и протянул его Ши Байгэ.

Увидев это, Фэн Лэшен и Фу Чжэнцин облегчённо вздохнули. Главное, чтобы она перестала плакать, а остальное потом.

Немного поколебавшись, Ши Байгэ взяла платок Чу Байси.

Однако она не стала вытирать им слёзы, а принялась складывать из него цветок.

— Учитель, раз Сяогэ хочет учиться владеть мечом, позвольте ей, — сказал Чу Байси.

Ши Байгэ замерла, перестав складывать цветок. Фэн Лэшен всё ещё колебался.

Фу Чжэнцин отряхнул рукав и сказал, махнув рукой: — Если уж старший брат согласен, чтобы Сяогэ стала мечницей, то наши с учителем возражения ничего не значат.

Фу Чжэнцин вернулся на своё место и, наклонившись к Чу Байси, прошептал ему на ухо: — Старший брат, позволить Сяогэ учиться владеть мечом — плохая идея.

Ши Байгэ ударила Фу Чжэнцина ладонью, и тот с преувеличенным криком упал на пол.

Не обращая на него внимания, Ши Байгэ опустила голову и тихо поблагодарила Чу Байси.

С точки зрения Фу Чжэнцина, это выглядело как девичья застенчивость. Он не выдержал и воскликнул: — Ши Байгэ, возьми себя в руки…

— Ладно, Чжэнцин, сядь на место. Мы продолжим то, о чём говорили вчера… — рассеянно проговорил Фэн Лэшен, прочитав две главы. Морщины на его нахмуренном лице стали ещё глубже. Как говорил Фу Чжэнцин, он сейчас был похож на старого нищего, которого тот знал в детстве — всё лицо в морщинах от забот.

— На сегодня всё. Сяогэ, иди домой и подумай пару дней. Если через два дня ты не передумаешь, пусть будет по-твоему.

Сказав это мрачным голосом, Фэн Лэшен ушёл.

Его удаляющаяся фигура растворилась в падающем снегу.

— Братец, стой! — Ши Байгэ окликнула Фу Чжэнцина, собиравшегося улизнуть вслед за учителем. Тот застыл, не зная, продолжать идти или остановиться.

Его нога неловко повисла в воздухе.

— Отнеси меня обратно. Я устала плакать, идти не могу.

Фу Чжэнцин обернулся и хотел было начать ругаться, но, увидев покрасневшие глаза Ши Байгэ, смягчился. Он не смог на неё накричать и, как в детстве, поднял её на спину и понёс.

Уходя, он крикнул Чу Байси: — Старший брат, я отведу Сяогэ домой.

Дойдя до того места, где Чу Байси уже не мог их услышать, Фу Чжэнцин начал отчитывать Ши Байгэ: — Ты никогда не думаешь о своём братце! Всякую грязную и тяжёлую работу сваливаешь на меня! Это несправедливо!

Проворчав ещё немного, Фу Чжэнцин продолжил: — Тебе нравится старший брат, это настолько очевидно, что, наверное, все дураки на горе уже знают. Только вот почему старший брат этого не понимает? Может, он повредил себе мозги во время совершенствования?

Со спины донеслось тихое дыхание. Фу Чжэнцин не обратил на это внимания и продолжил: — Ты опять притворяешься спящей! Я тебя слишком хорошо знаю! Тебе жалко своего старшего брата, вот ты и заставила меня нести тебя, а теперь притворяешься спящей. Этот трюк я уже использовал, на учителе он ещё может сработать, но меня тебе не обмануть! И ещё… ты же притворялась, что плачешь? Почему ты вдруг начала плакать по-настоящему?..

Ши Байгэ от болтовни Фу Чжэнцина разболелась голова. Она заткнула ему рот платком, которым так и не вытерла слёзы, и сказала: — Ты такой шумный!

— Тьфу! Тьфу! — Фу Чжэнцин несколько раз сплюнул, прежде чем вытащить платок изо рта. Чтобы Ши Байгэ снова не заткнула ему рот, он на время замолчал.

Белоснежный платок упал на снег и слился с ним. Ветер подхватил его, поднял в воздух, и платок, кружась, зацепился за ветку дерева.