Несколько дней подряд Ма Цаймэн, дождавшись ночи, когда никого не было рядом, перемещалась в пространство, чтобы сменить повязки и принять противовоспалительные и обезболивающие лекарства. Она использовала лучшие препараты, поэтому ее внешние раны уже значительно зажили.
Когда ее состояние стабилизировалось, она подумала об отце, Ма Наньфэне, и вызвалась дежурить у его постели ночью. Она хотела вылечить Ма Наньфэна, но прежняя хозяйка тела разбиралась в медицине лишь поверхностно. Цаймэн еще не придумала, как объяснить свои внезапно появившиеся медицинские познания, и пока не могла позволить домашним заметить разницу между ней и прежней Ма Цаймэн.
— Дежурить ночью? — Дун Шэн был категорически против. — Госпожа, ваши раны только начали заживать, вам нужно хорошо отдыхать. Как можно не спать всю ночь? Я сам позабочусь об учителе, не беспокойтесь. Возвращайтесь скорее и ложитесь отдыхать!
— Я правда в порядке, смотри! — Ма Цаймэн сжала и разжала кулаки, демонстрируя свою крепость.
Дун Шэн все равно покачал головой: — Как можно позволить больной ухаживать за больным? Это неправильно. Госпожа, прошу вас, возвращайтесь! Меня здесь будет достаточно.
— Дун Шэн… — голос Ма Цаймэн изменился, стал подавленным. — На самом деле, я хотела поговорить с отцом по душам. Может быть, он услышит меня, почувствует мой зов и очнется.
Дун Шэн не понял, что значит «почувствует зов», но раз она хотела поговорить с отцом наедине, у него не было причин мешать. — Хорошо, сегодня ночью пусть дежурит госпожа. Но только один раз. Завтра снова буду я, чтобы вы не переутомились.
Ма Цаймэн улыбнулась: — Хорошо!
Она сменила Дун Шэна и посмотрела на неподвижно лежащего на кровати Ма Наньфэна. Она беспокоилась, что он не приходит в сознание из-за тромба в мозгу.
Ма Наньфэн был честным и порядочным человеком, не терпящим несправедливости. Он обладал превосходными медицинскими навыками и считался лучшим лекарем в Суюэчэне. Прежние врачи, работавшие в их лавке, в основном пришли сюда, привлеченные его славой, желая одновременно работать и учиться у Ма Наньфэна. Поэтому, как только они увидели, что надежды на его пробуждение нет, они один за другим ушли.
Ма Наньфэн был отцом прежней хозяйки тела. Она должна была сделать все возможное, чтобы он очнулся!
С наступлением ночи Ма Цаймэн заперла дверь и, сосредоточившись, переместила себя и Ма Наньфэна в пространство.
Прежде всего, она сделала отцу компьютерную томографию головного мозга. Подтвердилось, что кома была вызвана кровоизлиянием в мозг. К счастью, тромбов не было, гематома была небольшой, и явного повышения внутричерепного давления не наблюдалось. Его состояние пока не требовало операции, достаточно было базовой консервативной терапии. Иначе она одна не смогла бы провести нейрохирургическую операцию.
Ма Цаймэн приготовила кровоостанавливающее средство, препарат для активизации мозгового метаболизма и лекарство для улучшения мозгового кровообращения. Она измельчила таблетки в электрической кофемолке, смешала с водой и осторожно влила полученную смесь в рот Ма Наньфэну.
Затем, чтобы поддержать силы Ма Наньфэна, она поставила ему капельницу с внутривенным питанием. Пока отец был под капельницей, она осмотрела все инструменты в пространстве, изучила ассортимент лекарств в аптеке и запасы в кладовой. Потом приняла душ в ванной и сменила себе повязки.
Однако, готовя себе лекарства, она вдруг задумалась над одной проблемой. Ячейка с противовоспалительными и обезболивающими в ящике уже заметно опустела, так как она постоянно их принимала. Что, если все лекарства в ящике закончатся? Что она будет делать, когда они понадобятся в будущем?
Она уже осмотрела каждый уголок пространства и убедилась, что все медикаменты и препараты находятся в аптеке. Здесь не было волшебного места, где производятся лекарства. Если они действительно закончатся, то останется только полагаться на судьбу. Неужели она могла надеяться, что лекарства сами вырастут в ящике?
Когда она закончила все дела, капельница Ма Наньфэна тоже закончилась. Она вернула отца обратно в комнату. Утренний свет уже слабо проникал через окно — рассвело.
Она смогла переместить Ма Наньфэна в пространство только потому, что он был без сознания. Если бы человек был в сознании, она не смогла бы взять его с собой, так как не смогла бы объяснить все, что находится в пространстве.
Однако, на случай, если в будущем ей понадобится оказать неотложную помощь в пространстве пациенту, который будет в сознании, она взяла с собой немного усыпляющего средства. Она нашла его в кабинете китайской медицины — это был порошок без цвета и запаха. Достаточно было слегка распылить его вокруг человека. Действие длилось около шести часов (три шичэня), а для более длительного эффекта нужно было увеличить дозу.
За окном послышалось утреннее щебетание птиц. Ма Наньфэн по-прежнему лежал неподвижно, словно и не покидал комнаты, но его мертвенно-бледное лицо немного изменилось. Ма Цаймэн подложила под подушку еще одно сложенное одеяло, чтобы голова отца была выше — такое положение способствовало кровообращению.
Затем она придвинула табуретку к кровати, села и с некоторой виной сказала: — Доктор Ма, на самом деле я не ваша дочь. Я пришла из другого мира. В тот день, когда я переместилась в тело вашей дочери, ее душа уже отошла в мир иной… Но, пожалуйста, будьте спокойны, пока вы не очнетесь, я буду защищать вашу семью. И в будущем я буду заботиться о вас вместо вашей дочери. В прошлой жизни я была сиротой, без отца и матери. Теперь у меня так много родных, я обязательно буду дорожить ими и не опозорю вашу дочь, одолжившую мне свое тело…
Сказав это, она глубоко вздохнула, ее взгляд невольно устремился к небу за окном, словно в поисках ответа.
Куда же отправилась прежняя хозяйка тела? Наверное, она попала в хорошее место. Будем верить в это…
— Ты что, с ума сошел? — внезапно снаружи раздался сердитый голос Тань Синъэр. — Ты позволил Цаймэн дежурить ночью? Ты не знаешь, что она только что выкарабкалась с того света? Как ей можно было не спать всю ночь?
На лице Дун Шэна отразилось полное недоумение: — Я говорил, что нельзя, но госпожа настояла…
Тань Синъэр уперла руки в бока: — Цаймэн настояла, и ты уступил? А сам настоять не мог, да? Позволить больной дежурить ночью, ты вообще мужчина?!
Дун Шэн мгновенно покраснел: — Что ты такое говоришь?
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|