Глава 3. Чанъяо и шалости

…обворожительными. В его благородных чертах угадывалась легкая отвага, смягченная изысканной утонченностью и едва заметным оттенком озорства. Белоснежный халат, расшитый золотом, и сияющая пурпурно-золотая корона подчеркивали его царственную осанку. С первого взгляда было понятно, что перед вами — человек необыкновенный.

Это был Инъюэ Юньао, второй принц династии Инъюэ, известный также как князь Сюаньян. Семнадцатилетний юноша, сын императрицы Куньюнь Ланьсюэ (принцессы государства Куньюнь), обладал острым умом и поразительной красотой, которой могли позавидовать даже женщины. Многие девушки были очарованы им. Но не только красота привлекала их, важную роль играло и его высокое положение, а также красноречие — его слова, словно мед, лились с языка, покоряя женские сердца.

Князь Сюаньян, неторопливо и непринужденно, играл в шахматы. На небольшом столике перед ним лежала доска с черно-белыми фигурами. Его изящные, словно выточенные из слоновой кости, пальцы держали белую фигуру, которую он плавно поставил на доску.

Затем он взял чашку с чаем и, приподняв крышку, легонько помешал листья. Сделав небольшой глоток ароматного чая, он снова опустил крышку и поставил чашку на стол. Затем взял черную фигуру, задумчиво посмотрел на доску и улыбнулся. Эта улыбка делала его еще более привлекательным и величественным.

— Господин! Господин! — запыхавшись, к нему подбежал Сяо Шунь, лицо его было покрыто испариной.

— Сяо Шунь, что случилось? Что тебя так взбудоражило? — спокойно спросил князь Сюаньян, не отрывая взгляда от шахматной доски.

— Господин, принцесса… Принцесса забралась на крышу дворца Чэнцянь! — выпалил Сяо Шунь, переводя дух.

— Что? — нахмурился князь Сюаньян. — Я всего лишь обмолвился, а она и вправду решила поискать?

Он вздохнул и спросил: — Матушка в курсе?

— Да, господин. Императрица в гневе, — осторожно ответил Сяо Шунь.

— Эх, эта девчонка ни минуты не может усидеть на месте, — покачал головой князь Сюаньян, отложил шахматную фигуру и направился к выходу.

***

— Приветствую матушку! — посреди дворца Куньюнь стояла на коленях девочка четырнадцати-пятнадцати лет. Ее ясные, живые глаза смотрели по сторонам, выдавая острый ум и любознательность. Вздернутый носик и розовые, словно лепестки персика, губы придавали ей очаровательный вид. Это была младшая принцесса династии Инъюэ, Чанъяо, также известная как Инъюэ Линъэр. Тринадцать лет назад, после ее рождения, мать, наложница Яо, скончалась. Принцесса росла под опекой императрицы, которая относилась к ней, как к родной дочери.

— Ну-ну, не нужно всех этих церемоний. Иди сюда, — императрица ласково вытерла пот с лица девочки. — Посмотри на себя, вся вспотела. Больше не вздумай лазить так высоко, это опасно!

— Это все второй брат! Он сказал, что в детстве спрятал свою самую ценную вещь под черепицей дворца Чэнцянь. Я искала, искала, но так и не нашла! — надула губы Чанъяо.

— Глупышка! Нельзя лазить так высоко, как бы тебе этого ни хотелось. Это очень опасно! У меня чуть сердце не остановилось! — императрица крепко обняла девочку.

— Прости, матушка, что заставила тебя волноваться. Я больше так не буду, — Чанъяо прижалась к императрице, но тут же снова надула губки. — Все равно второй брат виноват! Он меня обманул, сам убежал играть и меня с собой не взял!

— О, кто это тут говорит обо мне плохо? Я слышал, тут одна юная особа весь дворец перевернула вверх дном! — раздался звонкий голос.

В покои вошел статный красавец — князь Сюаньян, Инъюэ Юньао.

С легкой улыбкой он подошел к императрице, опустился на колени и сказал: — Приветствую матушку! Прошу простить меня за то, что заставил вас волноваться из-за Чанъяо. Я виноват.

— Ладно-ладно, вставай, Сюаньян. Вы оба мои дети, как я могу тебя винить? — императрица покачала головой. Эти двое не давали ей скучать.

— Больше такого не повторится, — поднявшись, князь Сюаньян подошел к Чанъяо. — Я же говорил, что сам тебя туда отведу. Ты не ушиблась?

— Хм! Кто же виноват, что ты ушел играть без меня? Я все равно найду твое сокровище! — принцесса вызывающе посмотрела на брата.

— Хорошо-хорошо, сдаюсь. Тебе, девочке, нужно учиться игре на цитре, каллиграфии, а ты все с мечами да саблями возишься. Это же опасно! — князь Сюаньян покачал головой, но в его взгляде читалась безграничная нежность.

— Ну и что? Матушка тоже говорит, что учиться — это хорошо. А если я научусь боевым искусствам, то смогу защитить и тебя, и матушку! — стояла на своем Чанъяо.