Окно на втором этаже открылось, и Оикава Цукими выглянула наружу.
Годжо увидел, как её светло-рыжие волосы мелькнули в ночной темноте, и помахал ей рукой.
Оикава Цукими посмотрела вниз и увидела Годжо.
Кивнув ему в знак приветствия, она перелезла через подоконник.
Второй этаж находился на приличной высоте от земли, и ей нужно было опереться на низкий подоконник первого этажа.
Держась за подоконник второго этажа, Оикава Цукими вытянула носок туфельки, пытаясь нащупать подоконник первого этажа.
Поскольку большая часть её внимания была сосредоточена на руках, она не могла отвлекаться на то, что у неё под ногами, и просто продолжала осторожно шарить ногой в воздухе.
Годжо отчётливо видел, как её маленькие чёрные туфельки беспомощно болтаются в воздухе, примерно в 20 сантиметрах от подоконника первого этажа.
Попыхтев немного и так и не найдя опоры, Оикава Цукими не выдержала и спросила:
— Сколько мне ещё осталось?
Годжо, засунув руки в карманы, небрежно соврал:
— Сантиметров пятьдесят, не меньше.
Оикава Цукими поверила, но не до конца.
С последними остатками веры в свой рост она возразила:
— Не может быть! Я же рассчитывала расстояние. Во мне всё-таки метр шестьдесят!
Годжо поднял голову, собираясь съязвить, что чем больше человеку чего-то не хватает, тем больше он это подчёркивает, но, взглянув вверх, увидел то, чего видеть не следовало.
Он вздрогнул и, не успев осознать увиденное, резко отвернулся, беспорядочно переводя взгляд на ближайшие кусты.
Оикава Цукими продолжала бормотать:
— Учитель Годжо, вы точно не ошиблись? Не может быть, чтобы ещё пятьдесят сантиметров…
— Хватит болтать. Наступи мне на плечо, так будет быстрее.
Годжо потёр шею, и голос его немного дрогнул:
— Давай же, не теряй времени. Если нас заметят, будут проблемы.
Оикава Цукими болтала ногами, и её голень случайно ударила Годжо по голове.
Годжо глухо охнул, и Оикава Цукими испуганно поджала ноги.
— Учитель Годжо, вы в порядке?
Годжо нетерпеливо схватил её за лодыжку и поставил её ногу себе на плечо:
— Вот сюда наступай.
Прохладная кожа её лодыжки оказалась в его горячей ладони.
Наконец найдя опору, Оикава Цукими с облегчением выдохнула:
— Я наступила?
Годжо с небольшой задержкой разжал руку, продолжая смотреть на кусты:
— Быстрее.
Оикава Цукими полностью перенесла свой вес на плечо Годжо, затем отпустила руки и хотела спрыгнуть. Но как только она начала спускаться, Годжо подхватил её за талию. От резкого захвата у неё заболели мышцы на боках, и Оикава Цукими тихонько вскрикнула, упираясь руками в его плечи.
Годжо придержал Оикаву Цукими, чтобы смягчить приземление, и тут же отпустил.
Оикава Цукими, выпрямившись, поправила задрашуюся юбку:
— Спасибо, учитель Годжо.
Годжо отряхнул плечо от следов её туфель, затем поднял взгляд на расстояние от балкона второго этажа до первого и усмехнулся:
— Пф… Цукими, ты уверена, что в тебе метр шестьдесят? Метр шестьдесят, и не достать до подоконника?
Он встал на цыпочки, слегка подпрыгнул, и его пальцы легко коснулись подоконника второго этажа:
— Та-ко-го ни-зко-го по-до-кон-ни-ка…
Оикава Цукими:
— …
Луч фонарика скользнул по кустам. Оикава Цукими быстро среагировала и, схватив Годжо за руку, присела на корточки.
Опасаясь, что высокий рост Годжо выдаст их, она прижала его голову к своему плечу:
— Это патруль студсовета. Тсс…
Годжо, подняв бровь, не сопротивлялся и послушно опустил голову, коснувшись носом её плеча.
Похоже, она только что приняла душ — от её школьного пиджака исходил чистый аромат стирального порошка, смешанный с лёгким запахом геля для душа.
Наверное, с цветочным ароматом? Годжо пока не мог разобрать.
— Цукими, ты так пользуешься служебным положением, да?
— …Учитель Годжо, вы точно сами сдавали экзамен на учительскую лицензию?
Годжо улыбнулся, и его яркие глаза засияли, как драгоценные камни:
— Цукими, ты ранишь меня своими сомнениями. Я только что спас тебя, разве не должна ты сказать «спасибо, учитель Годжо»?
Оикава Цукими недоумённо посмотрела на него:
— Когда вы меня спасали?
Годжо открыл рот, чтобы ответить, но тут один из патрульных, проходивших мимо кустов, спросил:
— Мне показалось, или там кто-то есть?
— Никого нет.
— Но я вроде слышал голоса.
…
Шорох шагов по плитке становился всё ближе.
Оикава Цукими в панике закрыла Годжо рот рукой и покачала головой, призывая его к молчанию.
Её мягкие пальцы коснулись его губ, и Годжо почувствовал щекотку и необъяснимый жар в лице.
Ему показалось, что её ладони слишком горячие, от них у него начала кружиться голова.
Шаги удалились от их укрытия — патрульные пошли в другую сторону.
Оикава Цукими убрала руку и с облегчением вздохнула:
— Уф, чуть не умерла от страха.
Годжо промолчал.
Оикава Цукими повернулась к нему:
— Учитель Годжо, в будущем, пожалуйста, не…
Она резко осеклась, увидев его покрасневшее лицо.
Годжо вдруг вскочил на ноги, задев головой ветки кустарника. Несколько листьев упали на его белые волосы.
Оикава Цукими, ошеломлённая его внезапным движением, тоже резко встала.
Годжо схватил её за лицо:
— Не смей повторять за мной!
Её щёки снова стали похожи на тесто под его руками. Оикава Цукими попыталась отстраниться:
— Я не повторяю… Это вы сами вдруг покраснели и вскочили.
Годжо поднял руки выше, закрывая её лицо ладонями, продолжая мять щёки:
— Цукими, врать нехорошо!
Оикава Цукими, полностью лишившись обзора:
— …
Ладно, пусть будет по-его. Спорить о том, как он её называет, уже не было сил.
Оикава Цукими стянула с лица его руки:
— Учитель Годжо, не будем тратить время!
— Я знаю дорогу. Мы можем пройти к студцентру через рощу, чтобы не идти по опасной главной дороге.
Оикава Цукими явно знала школу лучше Годжо.
Она вывела его из кустов и направилась к небольшой роще, соединяющей общежития со студенческим центром.
В роще росли берёзы с прямыми стволами и довольно редкой листвой.
Порывы летнего ветра шелестели листьями, создавая приятный шум, который маскировал звук их шагов.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|