Глава 2 (Часть 1)

Полтора месяца пролетели быстро. За это время наушники Лин Юй сломались, поэтому «Красное и черное» она прослушала только на треть — восемь часов девять минут, как раз столько в среднем требуется кораблю, чтобы пройти Панамский канал.

Всего за время прохождения одного корабля она успела проникнуться симпатией к Жюльену Сорелю — уязвимому и амбициозному мерзавцу.

Соседка по комнате купила средство от тараканов, которое через несколько дней подействовало. Лин Юй больше не встречала своих «старых друзей» во время стирки.

До сентября оставалось меньше двух недель. Двухмесячная работа Лин Юй подошла к концу.

Она похудела на два с половиной килограмма, кожа стала темнее, волосы отросли на полпальца, а на банковской карте появилась пятизначная сумма.

С тем же старым чемоданом, в котором было всего несколько вещей, Лин Юй полчаса искала моторикшу. За пятнадцать юаней ее довезли до вокзала.

На этот раз она выбрала спальное место, но оно оказалось ненамного лучше жесткого сиденья.

Верхняя полка с низким бортиком была очень узкой. Над головой висел телевизор, без конца показывающий какую-то бессмысленную комедию. Когда поезд тронулся, полка затряслась, и Лин Юй прижалась к стене, отодвинув одеяло, от которого исходил непонятный запах.

Лучший способ скоротать время в дороге — это сон. Лин Юй дремала, слыша то реплики актеров из фильма, то храп мужчины с нижней полки. Поезд несколько раз останавливался и снова трогался. Лин Юй старалась не пить, но все равно дважды ходила в туалет. Грохот смыва не помогал ей взбодриться, зато под утро она проснулась от холода, потому что включили кондиционер.

Лин Юй развернула одеяло и укрылась им. Во время обеда кто-то заварил лапшу быстрого приготовления с креветками, и запах пара перебил неприятный запах одеяла.

В Нинчэн она вернулась только в час ночи следующего дня.

Шашлычная тети и дяди находилась недалеко от вокзала, в пятнадцати минутах ходьбы.

Дядя носил фамилию Ма, и название шашлычной было простым и незамысловатым: четыре больших красных иероглифа «Шашлыки у старика Ма» терялись среди пестрой рекламы на улице.

Летом заведение работало допоздна. Когда Лин Юй подошла к дверям, последняя компания, состоящая из мужчин с голыми торсами, как раз уходила. На столе царил беспорядок, пустые бутылки из-под пива валялись под складными стульями.

Микроавтобус дяди, на котором он развозил товары, стоял рядом с открытыми дверями. Внутри было несколько коробок с пивом, сложенных высокой стопкой. Лин Юй занесла свой чемодан внутрь и поставила рядом с пивом, а затем вошла в шашлычную.

Дядя сидел за стойкой и подсчитывал выручку. Услышав, что кто-то вошел, он поднял голову. Увидев Лин Юй, он ничуть не удивился, пересел поудобнее и снова уткнулся в свои расчеты. — Вернулась, Сяоюй?

Лин Юй кивнула и поздоровалась с дядей, затем надела фартук, взяла со стола тряпку и пошла на кухню.

На кухне тетя убиралась. Лин Юй поздоровалась с ней и намочила тряпку.

Тетя тоже была в фартуке, на руках — оранжевые резиновые перчатки. Она с грохотом мыла посуду в раковине. — Поезд не опоздал?

— Нет.

— Ты ела?

— Я не голодна, — ответила Лин Юй, доставая из шкафа большой черный пакет для мусора. — Поем дома.

Она убрала остатки еды, протерла столы, сложила стулья и поставила их в угол, а затем опустила жалюзи.

Эта работа давалась ей гораздо легче, чем на фабрике игрушек. Раньше она так проводила каждый вечер в выходные и на каникулах.

Когда Лин Юй закрыла шашлычную, было уже больше двух часов ночи. Дядя сидел за рулем микроавтобуса. Ожидая зеленого сигнала светофора, он прокашлялся. — Ты же два месяца провела в Ваньчэне?

Тетя, сидевшая на пассажирском сиденье, подтвердила: — Два месяца.

— Так далеко ездить… Наверняка тебе там было некомфортно. Лучше бы дома оставалась.

— Нормально, — ответила Лин Юй.

— Этим летом в шашлычной много работы, — сказал дядя, когда загорелся зеленый свет, и он тронулся с места. — Мы еще несколько временных работников наняли.

— Сначала было двое, но один ушел, — добавила тетя.

— Мы им неплохо платим. За два месяца они зарабатывают не меньше тебя.

Тетя посмотрела в зеркало заднего вида и возразила: — Что ты такое говоришь? Неважно, сколько она заработала, главное, что это ее собственные деньги.

Лин Юй молчала. Веки тяжелели. Она сидела посередине, прислонившись к своему чемодану. Ей казалось, что она все еще чувствует запах одеяла из поезда.

Даже в своей кровати Лин Юй спала беспокойно.

Замок в ее комнате давно сломался, и звукоизоляция была плохая. Сквозь сон она слышала, как тетя ругает своего сына Ма Цзямина, а затем хлопанье двери. Через некоторое время до нее донесся запах дешевого табака и обрывки разговора.

— Четыре года обучения… Плюс расходы на проживание… Ты посчитал, сколько это будет?

— Это неправильный расчет.

Дядя кашлянул. — Университет в Хайчэне, там все дороже, чем у нас. И не забывай про частную школу, в которой учился Цзямин.

В комнате наступила тишина, а затем тетя добавила: — Она сама выбрала Хайчэн, у нее наверняка свои причины… Ее мать…

Лин Юй, которая почти заснула, вдруг резко проснулась.

Она пошевелилась, чтобы дать знать о своем присутствии, и, дождавшись, когда в гостиной станет тихо, вышла умыться.

Лин Юй собиралась поехать с тетей и дядей за товарами, но тетя сказала ей отдохнуть, и Лин Юй с радостью согласилась.

Перед выходом она снова приняла душ, а затем пошла в парикмахерскую и подстриглась, заодно перекрасившись.

Лин Юй смотрела на свое отражение в зеркале. В целом, ей нравилась работа мастера: стильная многослойная стрижка «wolf cut» темно-зеленого цвета с изумрудными кончиками, обрамляющими лицо. Этот цвет оттенял ее загорелую кожу, и в профиль она немного напоминала корейскую актрису из фильма «Зеленая ночь».

После парикмахерской у нее еще оставалось время, и она решила встретиться с бывшей одноклассницей Гао Ин, которая пригласила ее в кафе. Кроме нее, там были еще две девушки, которых Лин Юй едва знала.

Когда Лин Юй вошла, они воскликнули: — Крутой цвет волос!