Глава 1

Лин Юй вернулась в общежитие в половине десятого вечера и сразу же пошла в душ.

Она бросила рабочую одежду в таз, подняла его и пошла на балкон.

Это была тесная, крошечная лоджия без освещения. Из-за близости соседних домов шум с этажа напротив отчетливо доносился до Лин Юй, а тусклый свет из окон немного освещал низкую раковину.

Раковина была мелкой, белая плитка пожелтела от времени, а по углам и стенам разросся мох.

Лин Юй насыпала стиральный порошок на одежду, немного помяла ее и поставила второй таз под кран, чтобы набрать воды. Она еще не успела прополоскать вещи, как спина, только что чистая после душа, снова покрылась липкой испариной.

И тут Лин Юй снова увидела таракана.

Как и в предыдущие разы, он был один. Шевелил усиками и шестью лапками с зазубринами, медленно выползая из щели между раковиной и цементной стеной. Толстый и неуклюжий, он двигался неторопливо, а его спина странно блестела в темноте.

Лин Юй напряглась, но не перестала заниматься стиркой. Выжала одежду и переложила ее в другой таз, а затем плеснула пригоршню воды в сторону таракана.

Его толстое тело дернулось и отлетело обратно в щель.

Лин Юй замерла, наблюдая, как он с трудом выбирается из воды, переворачивается и заползает обратно в угол, скрываясь в тени под раковиной, где стояли горшки с какими-то растениями.

Он вернулся в свое логово.

Лин Юй познакомилась с этим крупным насекомым не так давно. С тех пор, как она приехала сюда, прошло всего полтора месяца.

Полтора месяца назад она вышла из тряского зеленого поезда с чемоданом в руке.

Билет был на жесткое сиденье, и после двадцати пяти часов пути ноги сильно отекли.

Она просидела на обочине полчаса. За это время к ней несколько раз подходили люди с табличками, жестами предлагая такси.

Лин Юй молчала. Сначала она просто махала рукой, показывая, что ей не нужно, но потом, видя их настойчивость, перестала даже реагировать.

Ее хмурое лицо отпугивало, и люди, хотя и кружили вокруг, не решались подойти ближе. Когда прибыла следующая волна пассажиров, они толпой бросились к выходу из вокзала, оставив ее в покое.

Тогда Лин Юй встала и подошла к водителю моторикши, который курил, сидя на корточках под деревом. Она назвала ему место.

Водитель привязал чемодан к заднему сиденью и повез Лин Юй по пыльной дороге через пригород. После нескольких поворотов они наконец добрались до фабрики.

Фабрика находилась в поселке. Неприглядная снаружи, она оказалась совместным китайско-немецким предприятием по производству игрушек, которое предлагало неплохую зарплату временным работникам на лето.

Лин Юй сняла с себя багаж и заполнила несколько бланков в будке охраны у ворот.

В Ваньчэне стояла ужасная жара и влажность. Несмотря на палящее солнце, в любой момент мог начаться слепой дождь.

Чемодан у ворот мгновенно промок. Лин Юй, даже не открыв зонт, выбежала и потащила его обратно. Эти десять метров дались ей с трудом. Дно чемодана забрызгало желтой грязью, а футболка на спине промокла так, что было непонятно, то ли это дождь, то ли пот.

Как только она вернулась в будку охраны, дождь так же внезапно прекратился.

Жара и влажность никуда не делись, а лужи на земле высохли за несколько минут.

Немного погодя из ворот фабрики вышел мужчина, за которым следовала группа мужчин и женщин разного возраста. Все они были худыми и загорелыми. Проходя мимо, некоторые из них с любопытством смотрели на Лин Юй.

Охранник сказал, что это новые временные работники идут на медосмотр.

Лин Юй последовала за ними.

Она сразу встала в первый ряд. Мужчина, шедший впереди, обернулся и что-то сказал ей. Лин Юй почти ничего не поняла из-за его невнятного произношения и диалекта. Она лишь слегка кивнула и поджала губы, чтобы избежать дальнейшего разговора.

Медосмотр проходил недалеко от фабрики, в старом здании. Когда Лин Юй заполняла бланк, медсестра сказала, что у нее немного пониженное давление, и спросила, сколько ей лет.

Лин Юй не ответила, ее внимание было приковано к полу.

Из щели между столом и стеной показались два длинных усика, вибрирующих с огромной скоростью. Прежде чем Лин Юй успела разглядеть насекомое, оно расправило крылья и юркнуло в укрытие.

Медсестра повторила вопрос, повысив голос.

Лин Юй подняла голову: — Восемнадцать.

Медсестра быстро заполнила бланк: — Уже взрослая. И высокая. Подрабатываешь, чтобы помочь семье?

У Лин Юй словно ком застрял в горле. Она взяла бланк и тихо ответила: — Угу.

В комнате общежития стояли две двухъярусные кровати. Были балкон и простенький санузел, а также кондиционер, который можно было включать на восемь часов. Соседкой Лин Юй была работница, которая была старше ее лет на двенадцать. С тех пор, как Лин Юй приехала, они почти не разговаривали.

Лин Юй все устраивало. Жаль только, что в общежитии она бывала редко, разве что поспать.

Временные работники должны были проводить по одиннадцать часов в день на конвейере, имея дело с различными фигурками животных.

Работа Лин Юй, помимо денег, не приносила никакой ценности: она отбраковывала уток с дефектами, прикрепляла проволоку к ногам лошадей, чтобы те устойчиво стояли, и наклеивала на плавники акул этикетки с немецким текстом.

Каждое утро, умываясь, Лин Юй все отчетливее чувствовала, как грубеет кожа на ее пальцах. Она вдруг поняла, почему на фабрике использовались рабочие пропуска, а не сканеры отпечатков пальцев.

Другие работники на конвейере были приезжими из соседних провинций, разного возраста. Одни были примерно ее ровесниками, худые и разговорчивые, юноши и девушки с сутулыми спинами и выкрашенными в желтый цвет волосами. Другие — женщины лет пятидесяти, которые оживленно болтали и громко смеялись, когда не было начальства.

Лин Юй молча работала, практически разучившись говорить за эти несколько десятков дней.

Она терпела жар от работающих машин, обжигающий ноги, терпела противный говор на незнакомом диалекте, терпела оцепенение и пустоту.

Потом она начала опускать защитную шапочку из нетканого материала на уши, закрывая одно из них, и вставлять в правое ухо наушник, чтобы слушать аудиокниги, от «Оливера Твиста» до «Отверженных».

И все же, несмотря на монотонность и одиночество, Лин Юй смогла сохранить остатки самоуважения.

Отметка на пропуске, работа, конец смены, еда, работа, конец смены, еда, душ в общежитии, стирка, встреча с тараканом на балконе.

Лин Юй решила, что в общежитии живет как минимум четыре таракана, разных размеров и комплекции. Двое из них регулярно появлялись на раковине по ночам.

Если так пойдет и дальше, она начнет давать им имена.

Она еще недолго успела посмотреть на удирающее в раковине насекомое, как из комнаты раздался голос: — Девушка, у тебя телефон звонит.

Соседка по комнате не знала ее имени и всегда называла ее «девушка».

— Хорошо, — отозвалась Лин Юй, стряхнула с рук остатки стирального порошка и быстро пошла к кровати.

На экране телефона мигал номер без имени. Внизу было написано «Нинчэн».

То ли из-за мокрых рук, то ли из-за старого телефона, сенсор не реагировал. Лин Юй вытерла пальцы об одежду и провела по экрану, чтобы ответить на звонок.

В трубке было тихо. Лин Юй тоже молчала.

Она вернулась к раковине, прикрыла дверь на балкон, включила громкую связь и положила телефон на край цветочного горшка над раковиной.

За эти десять секунд молчания Лин Юй поняла, кто ей звонит.

Она тихо вздохнула.

В динамике послышался легкий кашель, затем молодой мужской голос: — Что делаешь?

Услышав первый вопрос Цзян Юйяня, Лин Юй чуть не рассмеялась.

С тех пор, как она приехала в Ваньчэн, ей никто не звонил, кроме тети, которой она в первый же день сообщила, что добралась благополучно.

Было странно слышать такой дружеский вопрос от Цзян Юйяня, который всегда был с ней холоден.

Она опустила руки в таз с чистой водой, переливая воду с одной ладони на другую. Затем, слегка приподняв подбородок, спросила невпопад: — С чего вдруг решил позвонить?

На другом конце провода помолчали несколько секунд, а затем голос зазвучал напряженнее: — Завтра вечером у меня праздник совершеннолетия. Приходи.

Не дожидаясь ответа, он быстро добавил: — Я всем в классе позвонил, осталась только ты.

Лин Юй не спешила с ответом. Она обдумывала его слова и хотела спросить: «А Сы Цяньюй не будет против, если я приду?». Но, зная Цзян Юйяня, она понимала, что не успеет договорить, как он заблокирует ее номер.

— Вот как, — протянула Лин Юй.

Снова повисла тишина.

— Так ты придешь?

— Не получится, я работаю, — честно ответила Лин Юй.

— Во сколько заканчиваешь? — Он сделал паузу. — Если поздно, я могу тебя забрать.

На этот раз Лин Юй рассмеялась: — Правда не получится. Я в Ваньчэне.

— Где?

— На юге. От тебя… — Лин Юй подняла голову. Из соседнего дома доносился детский плач. Странно, что в общежитии для рабочих жили целыми семьями. — Примерно в полутора тысячах километров.

— Тогда ладно, — сказал Цзян Юйянь.

Лин Юй уже решила, что он сейчас повесит трубку, но он неожиданно спросил: — Ты подала документы в Х университет?

— Да, — ответила Лин Юй и вдруг увидела того самого таракана, который только что скрылся в цветах. Он был в пяти сантиметрах от ее телефона.

Она быстро схватила телефон одной рукой, а другой взяла таз и плеснула водой на цветочный горшок. Вода стекла по стене, капая на плитку.

Цзян Юйянь услышал шум: — Что случилось?

— Ничего, тут таракан был, — спокойно ответила Лин Юй. — Я его водой облила.

— Ты… — Его голос дрогнул. — Почему не убила?

— Результаты поступления в Х университет уже известны, — ответила она на предыдущий вопрос. — Что-то случилось?

— Нет, ничего.

Закончив разговор, Лин Юй дважды прополоскала одежду, повесила ее на вешалки и, взяв деревянную палку с крючком на конце, развесила на веревке над балконом.

Чтобы на балконе не скапливалась вода, она поставила таз под мокрые вещи. Капли падали на пластиковое дно, создавая шум дождя.

Осталось еще полмесяца.

Лин Юй напевала английскую песенку и смотрела на раковину. Таракан мог появиться в любой момент.