Глава 4. Юный Артур

Огонь в орочьем лагере погас. На земле тут и там валялись тела орков.

Наёмники убирали поле боя. Они снимали с орков даже кожаные доспехи, сваливали тела в кучу, чтобы сжечь, а тех, кто был еще жив, добивали мечом.

Никто не считал это жестокостью. Война между людьми и орками длилась почти десять тысяч лет, и ненависть, въевшаяся в кровь, делала убийство чем-то само собой разумеющимся.

— Ангус, как там братья?

— В порядке. Один тяжело ранен, четверо легко. Жаль только, упустили ту самку леопарда, — ответил охотник, не поднимая головы и перевязывая руку бинтом.

— Ладно, уже удача, что не потеряли никого из братьев, — Кейнс до сих пор с содроганием вспоминал, как бешено атаковала его перед смертью та львица.

— Эта леопардица — огонь! Если бы поймать её... ух, аж дух захватывает! — Тони, которого не было видно всю битву, неизвестно откуда вынырнул.

— Тони, да тебе и с девицами из бара «Соловей» не совладать, куда уж с женщиной-орком. Осторожнее, она тебя в бараний рог согнет.

Насмешка Ангуса вызвала взрыв грубого хохота среди наёмников, убиравших поле боя.

Тони, однако, не обратил на это никакого внимания. С нескрываемой улыбкой на лице он сказал: — Шеф, у нас большой улов.

С этими словами Тони махнул рукой, и несколько наёмников подвели дюжину юных орков, связанных веревкой в одну цепь.

Некоторые детеныши скалили зубы и пытались сопротивляться. Наёмник ударил одного кнутом, заставив его вскрикнуть от боли и упасть на землю.

Глаза Кейнса тут же загорелись. — Полегче! Эти малыши дорого стоят. Убьете одного — потеряем минимум несколько десятков золотых монет.

Многие знатные люди любили держать орков-телохранителей, чтобы подчеркнуть свое богатство и власть.

Взрослые воины-орки были упрямы и вспыльчивы, даже попав в плен, они не покорялись. А вот юных орков было легче обучить и приручить.

Поэтому многие аристократы предпочитали покупать юных орков-рабов и воспитывать их с детства. Как только такие рабы появлялись на рынке, они становились желанным товаром, за которым охотились бесчисленные дворяне и богачи. На невольничьем рынке их цена уступала только женщинам-эльфийкам, и чем реже была раса, тем выше была стоимость.

— Босс, как думаешь, этот стоит тысячу золотых монет? — Тони выдернул вперед стоявшего первым Льва.

— О, какой сюрприз! Этот львёнок тоже не сбежал? — Кейнс присел и пальцем поднял подбородок Льва.

Глаза Льва налились кровью, взгляд был полон ненависти. Именно эти люди убили его мать.

Внезапно на руках Льва вспыхнул слабый золотистый свет. Он разорвал веревки и бросился с когтями на Кейнса.

Но стоило Льву двинуться, как Кейнс схватил его за шею своей большой рукой. Как бы Лев ни пытался вырваться, он не мог пошевелиться.

Когда Лев уже задыхался, Кейнс швырнул его на землю. На лице Кейнса появилось серьезное выражение. — Тони, такого ценного малыша нужно было связать покрепче.

— Командир, тут еще один есть, который стоит всего одну золотую монету. Что с ним делать? — один из наёмников вытащил из группы худощавого Артура.

По сравнению с востребованными юными орками, бесполезный человеческий мальчик-раб, естественно, стоил недорого.

Кейнс еще днем заметил этого странного юношу в орочьем лагере и был поражен тем, что он смог победить львёнка, почти достигшего уровня воина первого ранга.

Кейнс так же поднял подбородок Артура, но гораздо мягче.

Артур поднял голову, улыбнулся, показав белоснежные зубы. Хотя его одежда была в грязи, а волосы растрепаны, лицо было вымыто очень чисто, а взгляд был еще чище.

— Как тебя зовут и сколько тебе лет?

— Командир, меня зовут Артур, мне двенадцать.

Кейнс удивился. — Откуда ты знаешь, что я командир?

— Разве все эти братья-наёмники не так вас называют?

Кейнс рассмеялся. — Ты умён. Почему ты был в орочьем лагере?

— Два года назад на нашу деревню напали орки. Мою мать убили, а меня забрали в орочий лагерь в рабство.

— Ты лжешь! — внезапно крикнул Тони, схватив Артура за воротник и свирепо глядя на него. — Оркам не нужны человеческие дети-рабы. Некоторые знатные орки предпочитают... другую участь для человеческих детей. И еще, хоть ты и худой, но совсем не похож на раба. Как ты объяснишь этот кожаный доспех?

— Тони, ты его напугаешь, — вмешалась Эйдлин. Улыбка мальчика словно обладала какой-то магической силой, заставляя ее верить всему, что он говорил.

Артур благодарно посмотрел на Эйдлин. — Не волнуйтесь, прекрасная, уважаемая госпожа, он меня не напугает. Я видел орков и посвирепее.

— А язык у тебя подвешен, — Тони понял, что его тактика не сработала, и медленно отпустил воротник Артура.

— Я жив, потому что от меня была польза. Госпожа хотела найти для своего сына противника-человека, чтобы он лучше узнал своих врагов, — медленно объяснил Артур.

— Госпожа? Та женщина-львица? — спросил Кейнс.

Артур понуро опустил голову. — На самом деле, госпожа хорошо ко мне относилась. Если бы не она, я бы давно стал пищей для некоторых орков.

Лев, все еще лежавший на земле, вдруг поднял голову и удивленно посмотрел на Артура.

— Развяжите его. Среди нас он больше не раб, — громко сказал Кейнс.

— Спасибо! — Артур поклонился Кейнсу, Эйдлин, Тони и даже наёмнику, который развязывал ему веревки.

Кейнс громко рассмеялся, махнул рукой и продолжил командовать остальными наёмниками, чтобы те быстрее убирали поле боя, не упуская ничего ценного.

— Ты собираешься тащить обратно и эти рваные доспехи с орочьим оружием? — прошептала Эйдлин, шедшая за Кейнсом.

— Копейка рубль бережет. Сдадим в оружейную лавку на переработку — хоть какие-то золотые монеты выручим. Ты не хозяйка, не знаешь, как трудно прокормить столько ртов. К тому же, мы на этот раз просчитались. Кроме этих юных орков, в этом лагере знати почти ничего ценного не оказалось, — на жалобу Эйдлин Кейнс ответил целой тирадой ворчания.

— А что ты собираешься делать с этим мальчиком? — тихо спросила Эйдлин.

— Сначала заберем в город. Он и вправду интересный малый, — взгляд Кейнса скользнул к Артуру, который помогал убирать поле боя.

За очень короткое время Артур уже влился в ряды наёмников и помогал им собирать ценные вещи с тел орков.

Кейнс, возможно, и не догадывался, что именно это его решение, продиктованное любопытством, изменило ход истории континента Белланд…