Глава 14. Их новая жизнь

Цуй Ю с болью смотрела на раны на лице Пэй Цзинчэня. Она знала, что это следы побоев конвоиров, догнавших его.

Она подняла свою маленькую ручку и нежно коснулась его лица: — Братик Пэй, очень больно?

Этот парень совершенно не умел беречь себя. Они ведь могли бы обсудить и найти лучший способ.

Пэй Цзинчэнь почувствовал тепло от прикосновения её маленькой ручки к лицу. Он посмотрел на Цуй Ю и слегка покачал головой.

— Не больно.

По сравнению с болью от того, что его бросила семья, оставив умирать в разрушенном храме, это было ничто.

Цуй Ю вздохнула, как маленькая взрослая: — Больше так не делай, понял?

Иначе Ю-Ю рассердится.

Пэй Цзинчэнь продолжал смотреть на неё. Они смотрели друг на друга довольно долго, и в конце концов он первым сдался.

— Хорошо, я понял.

Цуй Ю активировала свою древесную способность, понемногу вводя её в его тело. Она боялась вводить слишком много.

Пэй Цзинчэнь был слишком внимателен и чувствителен к ней, а она пока не хотела раскрывать себя.

Они шли, держась за руки, позади Цуй Синьпина и Чэнь. Цуй Хэсян и двое его младших братьев шли за ними.

Глядя на их сцепленные руки, Цуй Хэсян невольно нахмурился.

Он не возражал против того, чтобы отец взял на попечение Пэй Цзинчэня. Но если этот парень окажется волчонком, который захочет утащить их драгоценную сестрёнку… тогда пусть не обижается, если он будет нелюбезен.

У семьи Цуй теперь тоже была повозка. Из пяти семей только у семьи Чжао не было ни повозки, ни тёплой одежды.

У них не было серебра, и они не обладали таким острым языком, как Цуй Ю. После нескольких холодных слов лавочника из магазина готовой одежды они уныло ретировались.

В последующие дни члены семьи Чжао, одетые слишком легко, один за другим начали болеть.

Цуй Синьпин хотел им помочь, но у них не было лишней тёплой одежды и лекарств. Всё, что они могли сделать, — это позволить их старикам и детям ехать в повозке, укрывшись одеялами.

Цуй Ю казалось, что её новоиспечённый отец слишком уж добр. Они все были в ссылке, но семьи Чжоу, Сюй и Цао и не думали помогать семье Чжао.

В такое время каждый сам за себя, а её отец вместе со старшим братом и матерью шёл пешком, уступив место в повозке семье Чжао… Эх, ладно, быть слишком честным и добрым — не так уж плохо.

Колёса повозки катились вперёд. Перед первым снегопадом эта партия сосланных преступников и их семей наконец добралась до Иль-Та — самого северного места ссылки преступников в Великой Чу.

Коренных жителей в Иль-Та было немного. Большинство людей, живущих сейчас в городе и за его пределами, были потомками тех, кого ссылали сюда в разные эпохи.

Конвоиры доставили их в место приёма ссыльных, и на этом их миссия была выполнена.

Эта поездка оказалась для них не убыточной: они воспользовались несколькими женщинами, получили немного взяток, доставили достаточное количество людей и не задержались в пути. Вернувшись, они могли даже рассчитывать на похвалу.

Оставив людей, они перед уходом не забыли распустить руки в сторону нескольких женщин.

Чэнь закрыла глаза Цуй Ю, не давая ей смотреть. Да и сама Цуй Ю не испытывала интереса к такому мерзкому поведению.

В постапокалиптическом мире порядок рухнул. Мужчины и женщины без способностей, чтобы выжить, часто подчинялись сильным.

В первые годы на базе часто были слышны стоны. Ситуация улучшилась только тогда, когда кому-то удалось вырастить съедобные растения на заражённой земле.

Конвоиры ушли, но новая жизнь для семьи Цуй только начиналась.

Великая Чу относилась к ссыльным не так сурово, как предыдущая династия: им не выжигали клеймо на лице и не обращали в рабство.

Всего их было пять семей. Хотя все они были сосланы после конфискации имущества, но поскольку сторонники Наследного Принца всё же сохраняли некоторое лицо и не истребили их полностью, по прибытии в Иль-Та они могли получить службу в местной управе.

Хотя служба была непрестижной — в основном, работа конвоирами или смотрителями на почтовых станциях, — это был способ заработать на жизнь.

Поэтому, пройдя регистрацию, никто не ушёл, все ждали, пока управа распределит им жильё и службу.

— Матушка, правда ли, что через десять лет мы будем свободны?

Цуй Синьпин был преступником и должен был здесь искупать вину. Они, как его семья, естественно, тоже считались виновными.

Хотя Цуй Ю не была согласна с таким разделением статуса, их семья должна была жить вместе, а она… всё ещё была пятилетней крошкой.

— Да, через десять лет наша Ю-Ю как раз достигнет совершеннолетия и сможет выйти замуж.

Чэнь представила себе эту картину и невольно нежно улыбнулась.

Пока мать и дочь нежничали, Цуй Синьпин с мрачным лицом вышел из управы.

Он не ожидал, что после того, как он так заботился об этих четырёх семьях в пути, по прибытии в Иль-Та они объединятся и подставят его при распределении дворов и службы.

Ему достался самый маленький и самый ветхий двор из всех. А что касается службы — места на почтовой станции и в управе уже были заняты. Ему велели идти домой и ждать новостей.

Как жить без службы, без дохода? Как прокормить такую большую семью?

Чем больше Цуй Синьпин думал об этом, тем мрачнее становилось его лицо. Вышедшие за ним члены других семей, опустив головы, быстро разошлись.

— Папочка, не сердись. Ты не сделал ничего плохого, это они виноваты.

Увидеть истинное лицо этих семей ценой двора и службы — в конечном счёте, это того стоило.

Этот Чжоу Тяньхао, с тех пор как их семья Чжоу получила повозку за Заставой Хайшань, чуть ли не каждый день приходил к Цуй Синьпину похвастаться.

Он совершенно забыл, что в пути именно отец и дочь Цуй спасли жизнь его деду.

С такими людьми нельзя иметь дел ни в беде, ни в богатстве. Цуй Ю уже пыталась предупредить Цуй Синьпина, но он несколько раз отмахнулся от её слов, считая их детским лепетом.

— Я не сержусь. Просто мне жаль, что подвёл вас.

— Господин, ничего страшного. У нас ещё есть несколько лянов серебра, что-нибудь придумаем.

Чэнь подошла и мягко утешила его. Раньше Цуй Ю просила её не общаться слишком близко с женой Чжоу Тяньхао. Хотя она и не собиралась слепо слушать ребёнка, но всё же присмотрелась повнимательнее.

И обнаружила, что эта семья действительно… вызывала смешанные чувства.

Теперь, когда Цуй Синьпин увидел их истинное лицо, это было лучше, чем если бы они потом понесли большие убытки.

Её муж просто слишком искренний, готов отдать душу любому.

Их двор находился в посёлке за городом, в двадцати ли от него. К счастью, у них была повозка, так что добираться было не холодно и не утомительно.

Двор был очень ветхим: плетёный забор, мазанка. Дом был старым и наполовину обрушился.

В Иль-Та уже наступила зима, и отремонтировать дом можно было только следующей весной.

Семья стояла во дворе, глядя на полуразрушенный дом, на их лицах читались растерянность и беспомощность.

— Господин, мы точно не ошиблись адресом?

Это… слишком ветхое. Как здесь жить?

Цуй Синьпин глубоко вздохнул: — Не ошиблись, это здесь.

Остальные четыре семьи тоже жили в этом посёлке. Он не знал, обрушились ли их дома, но они точно были больше его. У него был двор с тремя комнатами, без флигеля, а у тех четырёх семей — дворы с пятью комнатами и одним флигелем.