Глава 8. Почему он так внезапно мрачнеет?

Чэнь и Цуй Синьпин беспокоились, что конвоиры могут причинить вред женщинам.

Но теперь, видя их сильно израненные тела, они поняли, что на этот раз беда временно миновала.

Они снова укрылись в разрушенном храме, но на этот раз в спешке. Снаружи лил сильный дождь, и у них даже не было возможности собрать хворост.

Без огня всем пришлось лежать на сырой и холодной земле. Молодые ещё могли это выдержать, но пожилые люди, особенно Дед Чжоу, которого несколько раз ударили кнутом, уже страдали от сильного жара.

Семья Чжоу металась в панике. У них не было ни спокойствия Чэнь, ни предусмотрительности Цуй Синьпина.

Их арест и конфискация имущества произошли слишком внезапно, поэтому у них почти не осталось ценных вещей.

Женщины и некоторые младшие члены семьи всхлипывали, а Чжоу Тяньхао безучастно стоял на коленях перед стариком, словно моля о прощении.

Цуй Ю посмотрела на Деда Чжоу, чьё лицо горело неестественным румянцем, а затем на Цуй Синьпина, который не сводил с него обеспокоенного взгляда.

Она погрузилась сознанием в своё пространство и нашла на полке коробку с лекарством от простуды.

В постапокалиптическом мире тоже были обычные люди, а обычные люди болеют.

На пятый год апокалипсиса в различных базах восстановили электроснабжение, и постепенно возобновили работу некоторые основные предприятия, включая фармацевтические заводы.

Однако в прошлой жизни её способности были высокого уровня, к тому же это была древесная способность с исцеляющими свойствами, поэтому она редко запасалась лекарствами.

В её пространстве были только самые обычные лекарства от простуды, противовоспалительные средства и немного мази от ушибов и травм.

Без огня нельзя было вскипятить воду, а без кипятка она не могла растворить порошок из таблеток.

Цуй Ю посмотрела на лекарство от простуды в своём пространстве, оказавшись в затруднительном положении.

Одежда Чэнь, Цуй Хэсяна и остальных промокла под дождём. Если они не смогут переодеться в сухое или развести огонь, чтобы высушить одежду, то завтра, возможно, все заболеют.

Она толкнула чихающего Цуй Хэюя: — Второй братик, матушкина одежда промокла, и твоя тоже. Может, сходишь на улицу, соберёшь немного хвороста?

Нужно было как-то развести огонь, чтобы согреться, а потом дать всем немного лекарства от простуды для профилактики.

Цуй Хэюй всегда был простодушен и не склонен много думать в трудных ситуациях. Услышав просьбу Цуй Ю, он тут же встал и, не говоря ни слова, выбежал под дождь.

Чэнь беспомощно посмотрела на брата и сестру. — Ю-Ю, на улице всё ещё льёт дождь. Если твой второй брат так вымокнет, он заболеет.

У них больше не было денег, чтобы снова звать лекаря. В её палочках для еды осталась последняя серебряная купюра в пять лянов.

Эти пять лянов ни в коем случае нельзя было тратить, иначе, когда они доберутся до Заставы, как раз наступят сильные холода, и без денег на тёплую стёганую одежду вся их семья просто замёрзнет насмерть.

Цуй Ю заискивающе улыбнулась и успокаивающе похлопала Чэнь по руке.

— Матушка, второй братик пошёл за хворостом. Когда вернётся, мы разведём огонь, и нам не будет холодно.

В такую дождливую погоду весь хворост мокрый, как его разжечь?

Чэнь мысленно вздохнула, но не стала говорить этого вслух, чтобы не расстраивать дочь.

Цуй Хэюй вернулся быстро. Прямо за храмом был лес. Хотя дождь был сильным, многие ветки под деревьями промокли лишь частично.

Наломав и собрав сухих частей, он действительно принёс то, что можно было использовать. Как только они разожгли огонь, представители других семей тоже выбежали под дождь за хворостом.

Огонь принёс долгожданное тепло.

Семья собралась у костра. Цуй Ю посмотрела на Пэй Цзинчэня, сидевшего рядом. Огонь освещал его профиль, и линии его лица были так прекрасны, словно это был шедевр великого мастера, передаваемый из поколения в поколение.

Она не удержалась, склонила голову набок и, потянув Пэй Цзинчэня за рукав, спросила:

— Братик Пэй, ты такой красивый. Ты похож на матушку или на батюшку?

Пэй Цзинчэнь замер от её вопроса. Он неловко попытался высвободить рукав, но, увидев пухлые пальчики, вцепившиеся в ткань, почему-то передумал.

— Я не похож на отца. А матушку… я никогда не видел.

— Не видел?

Цуй Ю не могла поверить. Она с недоумением посмотрела на Пэй Цзинчэня, ожидая объяснений.

Пэй Цзинчэнь плотно сжал губы. Под её настойчивым взглядом он отвернулся и тихо сказал:

— Моя матушка умерла при родах.

А его отец так сильно тосковал по матери, что, видя сына, считал его виновником смерти жены. Поэтому он отправил его к родственникам по материнской линии, навещая лишь по праздникам.

Пэй Цзинчэнь вспомнил, что до самой смерти Пэй Чантина они с отцом так и не смогли нормально поговорить. Мрачная аура снова окутала его.

Цуй Ю потеряла дар речи. Она… просто спросила.

Как можно было вот так внезапно помрачнеть? Даже её собственное милое личико, похожее на булочку, которое она сама считала очаровательным, не могло его отвлечь. Он проигнорировал её и снова погрузился во тьму. Какой же он… непробиваемый.

Цуй Ю разочарованно хмыкнула и, повернувшись, снова отправила Цуй Хэюя за делом — на этот раз за водой.

В маленьком железном котелке начала закипать вода. Цуй Хэюнь, который тоже выбегал под дождь вместе с Цуй Хэюем, вернулся взволнованный. В руке он держал большой кусок дикого имбиря, отчего глаза Чэнь загорелись.

Воистину, небеса никогда не закрывают все пути! В такую холодную и сырую погоду выпить по чашке имбирного отвара было бы как нельзя кстати.

Она сполоснула дикий имбирь водой, подстелила под себя вощёную бумагу и начала сколотым краем фарфоровой миски потихоньку нарезать имбирь ломтиками.

Цуй Ю смотрела на это с нетерпением, но не могла достать свой армейский нож из пространства. Ей оставалось только бросать в воду каждый нарезанный Чэнь ломтик.

Раньше она беспокоилась, что лекарство от простуды слишком горькое, и если дать его родным просто так, это вызовет подозрения. Теперь, под прикрытием имбирного отвара, она могла действовать без опасений.

Она с удовольствием помешивала воду деревянной ложкой, незаметно подсыпая в неё порошок из таблеток.

Когда имбирный отвар был готов, Цуй Синьпин налил чашку и поднёс Деду Чжоу.

— Дед Чжоу, выпейте немного имбирного отвара, чтобы согреться.

Дед Чжоу с трудом открыл глаза и так же с трудом махнул рукой.

— Не нужно, оставьте детям. Мне… такова моя судьба. Это судьба.

Аура упадка вокруг Деда Чжоу стала ещё гуще. Он горько усмехнулся и снова тяжело вздохнул.

— Синьпин, скажи мне, ради чего мы так боролись всю жизнь?

Дед Чжоу чувствовал, что умирает, поэтому последние дни все его мысли были о прожитой жизни.

Цуй Синьпин, держа чашку с отваром, тихо вздохнул. Стоявший рядом Чжоу Тяньхао заплакал.

Цуй Ю… не могла на это смотреть. В постапокалиптическом мире человеческая жизнь была одновременно и ценной, и ничего не стоящей. Каждый, независимо от наличия способностей, отчаянно цеплялся за жизнь, ожидая конца апокалипсиса.

Она пробудила свои способности в самом начале конца света и сражалась десять лет. Её товарищи менялись один за другим. Казалось бы, она должна была очерстветь, но каждый раз, когда кто-то заражался зомби-вирусом и база закрывала перед ним ворота, её сердце разрывалось от боли.

Она всё ещё не могла смириться со смертью, не могла видеть, как угасает человеческая жизнь.

Она потёрла лицо руками и подбежала к ним.