Глава 4. Сюй Чжо: Середина

— Новичок, сядь в сторонке. Думаешь, расследование — это болтовня с друзьями? — Лу Ди, старший коллега Сюй Чжо, хлопнул его по плечу.

Сюй Чжо вспыхнул и попытался скрыть смущение папкой с документами. Ван Лян, сидевший рядом, тут же встал, уступая место старшему коллеге.

— Госпожа Хэ Сюнь, не могли бы вы рассказать, где вы были с субботы по сегодняшний день? — официальным тоном начал Лу Ди.

— В субботу и до полудня воскресенья я была дома. В воскресенье после обеда я пошла в пункт приёма платежей за отопление, который находится через дорогу. Вернувшись домой, я позвонила Фан Сяоцзао и Чу Дае, чтобы предупредить их о возможной протечке радиатора, но не смогла дозвониться. Тогда я решила поехать к ним, — ответила Хэ Сюнь.

— Почему вы решили, что радиатор может протечь? — спросил Лу Ди.

— Потому что новые радиаторы не очень надёжные. Пару лет назад уже была протечка, и я подумала, что это может повториться, поэтому хотела предупредить их, — объяснила Хэ Сюнь.

— Кто-нибудь может подтвердить, что вы были дома в субботу и утром в воскресенье? — продолжил Лу Ди.

— Я живу одна. У меня дома круглосуточно работает видеонаблюдение, так что подтвердить моё присутствие дома не составит труда, — ответила Хэ Сюнь.

— А что насчёт времени после полудня воскресенья?

— После того как я вышла из дома, должны быть записи с камер видеонаблюдения в жилом комплексе. В пункте оплаты за отопление тоже должны быть записи. В машине у меня видеорегистратор. Когда я приехала в старый район, соседи уже были там, — Хэ Сюнь отвечала чётко и ясно.

— Хорошо, мы всё записали. Хотите что-нибудь добавить?

— Пока нет, — Хэ Сюнь покачала головой.

— Салага, продолжай, — Лу Ди встал и уступил место. Сюй Чжо, покраснев, вернулся на своё место.

— До того, как пришёл старший коллега, мы говорили о том, что Чу Дае и Фан Сяоцзао в старшей школе вели общий дневник. Я подумал, может быть… они продолжали эту традицию и после выпуска? — высказал смелое предположение Сюй Чжо.

— Мне об этом ничего не известно. После окончания школы они девять лет жили вместе в квартире моих родителей. Зачем людям, которые постоянно находятся рядом, вести общий дневник? — предположила Хэ Сюнь.

— Я думаю, это вполне возможно. Мы каждый день видимся с родителями, но всё равно есть мысли, которыми не хочется делиться вслух. Общий дневник — это способ обсудить то, о чём неловко говорить лично, — возразил Сюй Чжо.

— Думаю, в ваших словах есть смысл. Эти двое с детства не очень хорошо выражали свои мысли словами. Возможно, во взрослом возрасте они сохранили привычку общаться письменно. Если это так, то их дневник очень помог бы нам в расследовании, — в глазах Хэ Сюнь затеплилась надежда.

— Зная их так хорошо, как вы думаете, где они могли хранить этот дневник, если он существует?

— Раз вы спрашиваете, значит, в квартире ничего не нашли. Если дневник существует, то, скорее всего, его либо забрал убийца, либо Чу Дае и Фан Сяоцзао, предчувствуя опасность, передали его кому-то, кому доверяли, — проанализировала Хэ Сюнь, следуя за ходом мысли Сюй Чжо.

— Кому они доверяли больше всего? — спросил Сюй Чжо.

— На этом свете они больше всего доверяли мне и нашей учительнице, Фан Лицю. Больше никому. Но я… не получала от них никакого дневника. Если бы я получила его, то, возможно, смогла бы предотвратить эту трагедию…

Хэ Сюнь почувствовала угрызения совести. В последние два года она была занята работой и уделяла друзьям слишком мало внимания. Она подумала, что если бы она, как в старшей школе, внимательно следила за их поведением и настроением, возможно, трагедии удалось бы избежать.

— А учительница Фан Лицю? Могла ли она получить от них этот дневник? — спросил Сюй Чжо.

— Фан Лицю умерла полгода назад. Мы с одноклассниками были на её похоронах, — с грустью в голосе сказала Хэ Сюнь.

— Хэ Сюнь, давайте вернёмся к нашему разговору, который прервал старший коллега. Вы сказали, что отец Фан Сяоцзао, возможно, применял к ней и её матери физическое насилие. Ваши подозрения подтвердились? — Сюй Чжо вернул Хэ Сюнь к предыдущей теме.

— После того, как мы с учительницей узнали правду, Фан Сяоцзао сама рассказала нам о том, что отец её бил. Когда долго скрываемая тайна раскрывается перед людьми, которым ты доверяешь, становится легче, — ответила Хэ Сюнь.

— В чём именно проявлялось это облегчение? — спросил Сюй Чжо.

— Она начала сама говорить со мной о своих проблемах с отцом, перестала скрывать синяки. Она не говорила прямо, что ей «стало легче», но в целом она уже не казалась такой подавленной… Это сложно описать словами. Как будто туго натянутая тетива немного ослабла, — Хэ Сюнь старалась подобрать подходящие слова.

— А что насчёт Чу Дае? Вы с Фан Лицю замечали что-нибудь необычное в его семье? — спросил Сюй Чжо.

— Да, — ответила Хэ Сюнь.

— И что же? — спросил Сюй Чжо.

— Отец Чу Дае — профессиональный боксёр, очень темпераментный мужчина, полный мужской энергии. А Чу Дае был полной его противоположностью: худенький юноша со светлой кожей и тонким, почти детским голосом. Казалось, что его голос так и не сломался. Все в семье обожали Чу Дае, кроме отца, которому не нравилась эта кажущаяся слабость сына.

— Отец Чу Дае тоже применял к нему физическое насилие? — Сюй Чжо вдруг осенило.

— Да. Отец постоянно выражал своё недовольство сыном, словно тот был каким-то проклятием для семьи. А остальные родственники, наоборот, души в нём не чаяли. Мне кажется, он рос в очень нездоровой обстановке: с одной стороны — чрезмерная любовь, с другой — полное неприятие. Никакой середины.

Хэ Сюнь вспомнила, с каким презрением отец смотрел на сына, и ей стало не по себе. Если ребёнок постоянно видит такой взгляд, как он может вырасти счастливым и здоровым? Холодность отца способна разрушить детскую душу.

— Позвольте мне подытожить. Матери Фан Сяоцзао не нравилось, что дочь слишком похожа на мальчика. Отцу Чу Дае не нравилось, что сын недостаточно мужественный. Их семьи казались идеальными, но на самом деле в них были трещины. Именно семейные проблемы стали причиной их замкнутости. Они сами не видели своей ситуации, а вы, Хэ Сюнь, со стороны смогли увидеть, как они дополняют друг друга, и как похожи их семейные несчастья. Они были словно отражения друг друга, а вы — мостом между ними. Я правильно понимаю? — Сюй Чжо подвёл итог разговору.

— Да, всё верно. Кстати, офицер Сюй, я вспомнила кое-что. У меня дома хранятся детские дневники Фан Сяоцзао и Чу Дае, а также их общий дневник из старшей школы. Но разве такие старые записи могут чем-то помочь в расследовании? — Хэ Сюнь тут же пожалела о своих словах.

— Если вы можете их предоставить, это было бы замечательно. Мы не можем упустить ни малейшей зацепки. Можно попросить моего коллегу забрать их у вас, когда он будет отвозить вас домой? — вежливо спросил Сюй Чжо.

— Конечно. Если бы только удалось найти их дневники за последние девять лет… Возможно, тогда всё стало бы ясно… — неожиданно для себя Хэ Сюнь почувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы.