Глава 45.2: Цзян Цяньфань VS Сун Ижань. Раунд 2

— Суны действительно выдающиеся в поколении твоего отца. Но если говорить о твоём поколении, то его откровенно не хватает. На первый взгляд кажется, что во главе стоит твой брат Сун Ифань. Но, к сожалению, он не обладает деловым мышлением и прозорливостью, и на него сильно влияет твой дядя, можно сказать, что Суны находятся под руководством дяди.

— Ах, спасибо за краткую сводку. Но они не имеют ко мне никакого отношения.

— Почему это? — Тело Цзян Цяньфаня слегка наклонилось вперед, и в этот момент от него исходила гнетущая сила.

У Сун Ижаня даже возникла иллюзия, что собеседник может видеть.

— На первый взгляд кажется, что твой брат спонсировал твоё обучение в Америке, но на самом деле это сделано для того, чтобы отослать тебя куда подальше от управления семьёй Сун. Здесь он даёт тебе всё, что ты хочешь, кроме власти. Он хотел использовать роскошную жизнь, чтобы отвлечь тебя, использовать развлечения, чтобы прикрыть амбиции. Но на его месте я бы не отправлял тебя в Америку. Ты использовал основную зарплату, которую он давал тебе в качестве платы за жизнь, для накопления собственного капитала в условиях работы этого скоростного капиталистического рынка в США. Но мне очень интересно, знает ли он, что у тебя уже есть акции snr? Сетевые технологии действительно могут достичь миллиона, несмотря на популярность смартфонов в настоящее время.

— Могу ли я воспринимать это как похвалу господина Цзяна? — Сун Ижань коснулся подбородка.

В это время Майер подал им обоим закуску:

— Солёные морские гребешки, пожалуйста, наслаждайтесь.

На каждой тарелке лежало по три морских гребешка, на внешний вид они были поджарены до золотистой корочки, издавая соблазнительный аромат. Под гребешками лежала маринованная редька, тонко нарезанная в виде луковой кожицы, и горох, который сначала отварили, а затем запекли.

— Неужели это действительно приготовила Кэсун? — Сун Ижань удивленно опустил голову.

— Кроме неё, на кухне нет ни одного человека.

Сун Ижань попробовал один из морских гребешков, на кончике языка появился свежий вкус:

— Как и ожидалось, у знаменитого учителя появился такой замечательный ученик. Господин Цзян, вы можете продолжить начатую тему.

— Что будет, если твой брат узнает, что ты здесь делаешь? — равнодушно произнес Цзян Цяньфань.

Сун Ижань отложил вилку, улыбка на его губах пропала:

—Господин Цзян, вы собираетесь рассказать ему?

— Ты не накопил достаточных финансовых ресурсов, чтобы соперничать с дядей, тебе всё ещё нужно, чтобы они продолжали тебя «спонсировать». Это также причина, по которой ты притворяешься, что каждый день предаёшься удовольствиям. Используешь их финансовые ресурсы против них, каждый твой шаг незаметен, но часто успех или неудача — это всего лишь слово. Но ты не волнуйся, я не рассказал ничего твоему брату и дяде.

— О, не думал, что господин Цзян — традиционный джентльмен, который считает, что честь — это только победа над соперником в честном бою?

—  Я просто хочу, чтобы Кэсун оставалась здесь и занималась тем, чем хочет.

Сун Ижань опустил голову, крепко сжимая вилку:

—Господин Цзян, вы знаете, каково это — 10 лет любить девушку, но не иметь возможности признаться?

— Ты прекрасно понимаешь, что как только твои враги узнают, что она — самый дорогой тебе человек, то они попытаются использовать её как оружие, чтобы расправиться с тобой. И прежде, чем ты дашь отпор, твой брак превратится в сделку между семьями. Ваша любовь потеряет смысл. Ты ждал, терпел, прикладывал усилия, чтобы она всегда была в твоём поле зрения, — произнёс неторопливо Цзян Цяньфань.

— Поэтому я не потерплю никого, кто испортит то, что я задумал. Если вы хотите попробовать, то флаг вам в руки.

Сун Ижань опустил голову и неторопливо съел оставшиеся гребешки.

— Ты терпел ради того, чтобы получить всё обратно, тогда, думаю, ты сможешь понять ход мыслей Кэсун. Я не сомневаюсь, что она отступит ради тебя, как бы ни была расстроена. Для твоих же целей достаточно того, что она у тебя на виду. Ты хочешь, чтобы она воплощала свои мечты только там, где ты сможешь их видеть?

— Господин Цзян, вы действительно очень убедительны.

В это время Майер подал основное блюдо. Малиновые свиные отбивные на гриле.

Сун Ижань наклонил голову, рассматривая блюдо, и сказал Майеру:

— Господин Майер, вы уверены, что это приготовили не вы, а Кэсун?

— Я приму это как комплимент госпоже Кэсун, — Майер сказал жестом «пожалуйста, наслаждайтесь» и ушёл.

Палец Сун Ижаня скользнул по краю тарелки, и он тихонько засмеялся:

— Теперь я понимаю, зачем вы пригласили меня на ужин. Вы хотите сообщить мне о её таланте в этой области.

— Верно.

— Вы хотите заставить меня чувствовать презрение за то, что отнял у неё мечту, заставив её остаться рядом со мной. Но, господин Цзян, для меня изначально презренно любить другого. Тот, кто слишком нежен, будет вечно искать и не получать.

В это время Линь Кэсун уже закончила готовить десерт, она выкатила его на тележке, чтобы лично подать им.

Дойдя до обеденного стола, Линь Кэсун увидела, что Цзян Цяньфань даже не притронулся к закускам и основному блюду, и забеспокоилась.

Значит ли это, что у неё что-то не так с запахом приготовленных ею блюд?

Она немного нервничала и не знала, стоит ли выносить десерт, ведь у них ещё оставалось много основного блюда.

Что происходит между ними?

Линь Кэсун тихонько потянула Сун Ижаня за одежду и глазами спросила его: «Ты сказал что-то неуместное?»

— Мы с господином Цзяном прекрасно побеседовали.

Сун Ижань улыбнулся и встал, чтобы придвинуть стул для Линь Кэсун.

— Правда? — Линь Кэсун посмотрела в сторону Цзян Цяньфаня.

Она чувствовала, что атмосфера между ними очень странная.

А Цзян Цяньфань уже взял нож и вилку, и приступил к своему главному блюду. Действия, когда он клал гребешок между губами и слегка придерживал вилку, были такими сексуальными, Линь Кэсун могла представить себе момент соприкосновения пищи с кончиком языка. Даже когда он глотал, резкое движение заставило Линь Кэсун перевести дыхание.

Она думала, что он скажет что-нибудь, но он лишь молча съел остатки закуски.

Это совершенно не соответствовало его привычке откусывать по кусочку!

Линь Кэсун уставилась на его губы, думая, что он наконец выскажет свои соображения, но, когда Майер принёс ему основное блюдо, он начал резать свиную отбивную.

В тот момент, когда Линь Кэсун уже начала нервничать, под столом кто-то взял её за руку.

Это было знакомое тепло — Сун Ижань. Она повернулась, Сун Ижань подпёр подбородок и слабо улыбался.

Он всегда умел читать её эмоции.

— Ты пробовала свиные отбивные, которые приготовила? — спросил Сун Ижань.

— Да! Я их пробовала!

— Как ты думаешь, есть какие-нибудь «слабые места»? — спросил Цзян Цяньфань.

Линь Кэсун вздохнула:

— Я думаю, что пропорции малинового соуса не были должным образом проконтролированы. Терпкий вкус сильнее, чем оригинальный вкус свиной отбивной. Кроме того, малиновый соус был намазан слишком рано, в результате чего малина стала кислой из-за длительного времени запекания.

— Значит, ты внесла коррективы в соус для макания в основание тарелки и не придерживалась оригинального вкуса.

— Значит, мои корректировки удались? — с тревогой спросила Линь Кэсун.

— На мой взгляд, ты успешно спасла это блюдо от потери баланса.

Цзян Цяньфань опустил голову и продолжил есть свиные отбивные.

Линь Кэсун поджала губы и тихо засмеялась.

Она очень боялась, что Цзян Цяньфань обвинит её в том, что она не обладает достаточными навыками и пытается проделывать такие трюки, но ведь срок запекания свиных отбивных действительно невелик, и если бы их пришлось готовить заново, она боялась, что если Сун Ижань и Цзян Цяньфань надолго останутся друг с другом, что-нибудь случится.

Поэтому, когда она поняла, что малина на гриле получилась слишком кислой, ей оставалось только подкорректировать вкус соуса для запекания.

Ужин завершился сладким ароматом тушёных груш в карамели.

Линь Кэсун проводила Сун Ижаня до входа на виллу.

— Эй, ты же согласилась остаться со мной, — Сун Ижань засунул руки в карманы, наклонился вперед, чтобы приблизить своё лицо к Линь Кэсун, на нём была заметна лёгкая улыбка.

Линь Кэсун рассмеялась и стукнула кулаком по его плечу:

— Если бы я действительно осталась с тобой, то не выдержала.

— Чего?

— Приставания к тебе, этой хорошей женщине!

Сун Ижань вздохнул:

— Ты действительно не хочешь покидать это место?

Линь Кэсун опустила голову. Кроме того, что она была влюблена в него, она никогда ничего не скрывала от него.

— Не то, чтобы я не хочу, я не могу. Здесь можно многому научиться. Сун Ижань, знаешь ли ты, что я впервые хочу сделать что-то хорошо и впервые чувствую, что делаю то, что мне нравится.

— Хорошо, я понимаю, — Сун Ижань провёл пальцем между бровями Линь Кэсун: — Ты меня до смерти напугала, я думал, что над тобой тут издеваются.

Линь Кэсун опустила голову, улыбаясь:

— Будь спокоен, господин Цзян только выглядит так, будто с ним нелегко общаться. Но он всегда решительно справлялся с ситуациями, и его критика по отношению ко мне всегда была объективной.

— Знаешь ли ты, что сейчас твои слова о нём кардинально отличаются от тех, что ты мне говорила раньше?

— Извини, что заставила тебя поволноваться.

— Ничего страшного, если у тебя будет время, приходи, приготовишь что-нибудь вкусненькое!

— Забудь об этом, желающих приготовить для тебя что-нибудь вкусненькое очень много!

— Но ничьи блюда не сравнятся с тем, что готовишь ты!

Сун Ижань стоял под серебристым светом луны, в нём явно ощущалась неземная красота.

— Кесун, ты уверена, что не хочешь остаться со мной?