Глава 18

Глава 18

Толстяк расстался со своей девушкой.

По нему самому это было совершенно незаметно. Ли Жань узнала об этом случайно, подслушав разговор мальчиков на перемене.

— Цзяо Цзяо? Какая Цзяо Цзяо?

— Та девушка, которую мы видели у стадиона, с длинными волосами.

— А, она. А почему они расстались?

— Откуда мне знать?

Ли Жань сокрушалась и ругала Чу-шаня. Если бы он не перебил разговор, начав обсуждать баскетбол, Толстяк, возможно, рассказал бы причину.

Меня эта история не особо волновала. Толстяк был известным ловеласом, у него было множество девушек, настоящих и выдуманных. Я не знала ни Цзяо Цзяо, ни других его пассий, поэтому мне не было до этого дела.

А вот Ли Жань вела себя странно. Всю перемену она только и делала, что пыталась обсудить это со мной. Какая скука!

Выслушав ее рассказ о череде романов Толстяка, правдивых и не очень, я спросила:

— Толстяку грустно?

— Грустно? Да ему хоть бы хны!

Ли Жань повернулась и облокотилась на перила галереи.

— Он ведет себя так, будто ничего не случилось. Если мой парень после расставания будет вести себя так же, я ему все зубы выбью.

Как только она это сказала, прозвенел звонок.

Слава богу, подумала я, наконец-то можно закончить этот разговор.

Мы с Ли Жань вернулись в класс. Я еще не успела сесть, как услышала крики Ли Жань.

— Жиртрест! Ты опять пил из моей кружки!

Толстяк, нахмурившись, разглядывал кружку Ли Жань.

— Что ты туда налила? Какая гадость!

— Какое ты имеешь право пить из моей кружки?

— Я с тренировки пришел, пить очень хотелось.

Ли Жань выхватила свою кружку, ничего не сказала, наклонилась, достала из мусорного пакета в ящике стола упаковку и бросила ее перед Толстяком.

— Гадость, говоришь? Так и должно быть! Чтобы неповадно было!

— Гранулы «Тунцзинбао»? Я выпил гранулы от менструальных болей?!

Толстяк закричал так громко, что весь класс уставился на него.

— Братан, теперь понятно, почему ты в последнее время такой нежный. Вот в чем секрет!

Чу-шань, наблюдавший за этой сценой вместе со мной, ехидно ухмыльнулся и начал подначивать Толстяка. Остальные ребята тоже развеселились. Толстяк от стыда не мог вымолвить ни слова.

Все успокоились только когда в класс вошла Лян Цзин.

В середине урока у Ли Жань заболел живот, и она вяло легла на парту.

Толстяк толкнул ее локтем:

— Ты что, помираешь?

— Ты можешь помолчать?

Толстяк надул губы.

Через некоторое время он снова толкнул Ли Жань.

— А чего у тебя в этот раз так сильно болит?

— Ты мое лекарство выпил, вот и болит!

— Где ты его купила? Я тебе после урока еще принесу.

— Из дома принесла.

— Я же не специально! Цвет такой же, как у холодного чая, как я мог отличить?

— Ты полкружки выпил и не почувствовал, что оно горькое?

— Я после тренировки очень хотел пить, сразу в глотку залил, даже не почувствовал, что вкус другой.

У Ли Жань не было сил спорить с Толстяком, она отвернулась и продолжила слушать учителя.

Но учительница физики Лян Цзин давно заметила их перешептывания.

— Ли Жань, иди к доске, решишь эту задачу.

— А?

Хотя Ли Жань и делала вид, что слушает учителя, на самом деле она не слышала ни слова.

Она медленно встала и, нахмурившись, пошла к доске.

Проходя мимо Чу-шаня, она услышала, как он быстро и тихо подсказывает ей ответ, но голос был слишком тихим, и она разобрала только часть.

Следуя подсказке Чу-шаня, Ли Жань кое-как написала два шага решения.

Она ломала голову, как дальше решать задачу, когда вдруг позади раздался глухой звук.

— Лян лаоши, Толстяку плохо!

Лян Цзин испугалась и бросилась к нему.

Толстяк был тяжелым. Чу-шань с трудом приподнял его, но Лян Цзин велела положить его обратно.

Она отправила Чу-шаня за школьным врачом, а Ван Мин-хао — за Дун Ли.

Через две-три минуты запыхавшиеся Дун Ли и школьный врач прибежали в класс.

К этому времени Толстяк уже пришел в себя, приоткрыл глаза, но выглядел очень слабым и не мог сказать ни слова.

— Ты, наверное, на голодный желудок тренировался?

Толстяк кивнул.

Врач достал из кармана леденец и сунул его Толстяку в рот.

— Как ты себя чувствуешь?

— Голова кружится, сил нет.

Врач кивнул и попросил всех отойти, чтобы дать Толстяку немного пространства.

— Можешь идти? Если можешь, спускайся вниз. Пойдем в медпункт, поставим капельницу.

Толстяк кивнул врачу, и Чу-шань с еще одним мальчиком помогли ему встать.

— Вы идите медленно, я пойду вперед, все подготовлю.

Так урок физики Лян Цзин закончился в общей суматохе.

Чу-шань и другой мальчик, поддерживая ослабевшего Толстяка, пошли за врачом в сторону школьного медпункта.

За ними шли мы с Ли Жань и Дун Ли.

Когда Толстяка уложили на кровать, врач послушал его стетоскопом, а затем махнул рукой Дун Ли.

— Вы можете возвращаться с учениками. Ничего серьезного, просто низкий уровень сахара в крови из-за физической нагрузки натощак. Вот и потерял сознание.

— Ну и хорошо, ну и хорошо, — не успел договорить Дун Ли, как его перебила Ли Жань.

— Лаоши, давайте вызовем скорую!

— Зачем?

— Он выпил не то лекарство! Он выпил мои гранулы «Тунцзинбао», почти полную кружку! — Ли Жань, уже почти плача, дрожащими руками достала из кармана упаковку от лекарства и показала врачу.

Врач взял упаковку, посмотрел на нее и еле сдержал улыбку.

— Не плачь, ничего страшного, если он выпил это лекарство.

— Скорую не нужно вызывать?

— Не нужно. Идите с классным руководителем обратно. У меня тут места мало, не толпитесь.

Дун Ли кивнул и позвал нас с собой.

Но Ли Жань решительно схватила меня за руку и покачала головой Дун Ли.

— А вы зачем здесь остаетесь?

— Ли-гэ, разрешите мне остаться, я за него волнуюсь.

— Врач же сказал, что дело не в лекарстве.

— Пожалуйста, разрешите мне остаться.

Видя, что Ли Жань вот-вот расплачется, Дун Ли сдался.

— Ладно, побудьте еще немного, но потом возвращайтесь, не пропускайте следующий урок.

Сказав это, он ушел.

В медпункте остались только врач, Чу-шань, Ли Жань и еще два ученика.

— Низкий уровень сахара? Не может быть. С таким-то телосложением, — сказал врач, обходя лежащего на кровати Толстяка.

— Спектакль окончен, вставай.

Чу-шань, видя, что врач собирается разоблачить Толстяка, быстро хлопнул его по лбу.

Толстяк сначала приоткрыл один глаз, оценил ситуацию, а затем расслабился, потянулся на кровати и широко зевнул.

Все вокруг, кроме врача, были ошеломлены.

— В следующий раз, когда будешь симулировать, я тебе не помогу.

— Да ладно вам, это же особый случай.

Похоже, врач был знаком с Чу-шанем и Толстяком. Сказав это, он засунул руки в карманы и пошел в свой кабинет.

— Что все это значит?

— Самопожертвование ради благородного дела.

Толстяк спрыгнул с кровати, отвечая на вопрос Чу-шаня. Увидев Ли Жань, которая только что плакала, он немного растерялся.

— Жань-гэ, не надо так, я же не умер.

— Лучше бы умер! — сердито сказала Ли Жань.

— Я же просто боялся, что ты не решишь задачу и получишь нагоняй. Ты и так боишься «Учительницы», а если она еще и при всех тебя отругает, ты точно разревешься.

— И ты решил притвориться больным?

— Я же не слушал объяснение, как решать эту задачу. Другого выхода не было.