Глава 420. Бай Линмяо

Дон-дон-дон!! Дон-дон-дон!

— Солнце село, ночь пришла, девять домов, десять домов, девять закрыли на засов. Лишь один остался открыт, благовония горят, в барабаны громко бьют, духов добрых в дом зовут! — под быстрый ритм барабана Бай Линмяо обходила обнаженного мужчину, связанного по рукам и ногам, в центре комнаты.

В углу жались мужчины, женщины, старики и дети, со слезами на глазах, дрожа от страха.

— Сегодня удача нам придет, Южный Ковш с Северным сольет!

— Прежде чем войти в дом, святой водой окроплюсь кругом!

— Ступаю на запад, юг, север, восток, небо надо мной, земля у ног!

— Духи злые, демоны и бесы, прочь отсюда, не гневите небеса!!

Допев заклинание, Бай Линмяо сорвала с головы красный платок, окунула его в приготовленный заранее чан с водой и накрыла им лицо мужчины. Тот мгновенно издал душераздирающий крик.

Пропитанный водой красный платок, под аккомпанемент барабана, начал менять форму: то вздувался, превращаясь в оскаленную волчью голову, то проваливался, становясь похожим на слипшихся четырехголовых змей.

Крики становились все громче и, достигнув пика, резко оборвались. Тело мужчины напряглось, как натянутая тетива лука, а затем обмякло.

Из-под платка выплыла едва различимая красная туманная фигурка и стремительно метнулась к одной из опорных колонн.

Бай Линмяо не шелохнулась, пока маленький дух не скрылся в углублении колонны. Только тогда она подошла к ней.

Острые черные ногти Второго Бога вонзились в дерево, с треском разломив его. Внутри обнаружился крошечный алый храм. Казалось, он не был помещен туда, а вырезан прямо из сердцевины колонны.

— Вы кого-то обидели?

Черные ногти Второго Бога быстро прошлись по храму, разрушая его. Яркий красный цвет стремительно поблек.

Взглянув на предложенную в качестве платы медную монету, Бай Линмяо окинула взглядом убогую обстановку дома и, не взяв денег, развернулась и ушла.

— Эти гроши и брать не стоит. Оставьте их себе, почините колонну. И подумайте хорошенько, кто ее устанавливал. В следующий раз держитесь от него подальше.

Выйдя из дома и сев в свою повозку, Бай Линмяо облегченно вздохнула: — Тяжело нынче работу найти.

Чунь Сяомань дождалась, пока Второй Бог, согнув ноги, заберется в повозку, и легонько дернула поводья, направляя лошадь в сторону деревни Бычье Сердце. — Мяомяо, с заданиями небожителей на этот месяц покончено?

Бай Линмяо кивнула. — Да, но только на этот. В следующем месяце все сначала.

С этими словами она откинулась назад, достала книгу и начала читать. Содержание было простым: слева — иероглиф "утка", справа — ее изображение.

— Утка, — Бай Линмяо старательно обводила иероглиф деревянной палочкой.

Запомнив его, она перевернула страницу. На этот раз это была свинья.

Эту книгу для обучения грамоте нигде не продавали. Ее написал сам Гао Чжицзянь.

В храме предков хранилось множество книг и техник совершенствования, но все они были написаны иероглифами. Чтобы понять, что оставили ей предки, она должна была научиться читать.

Под скрип колес повозки постепенно темнело. Когда Чунь Сяомань отдернула занавеску, внутри было темно, лишь два зеленых глаза светились в воздухе.

— Мяомяо, уже поздно. Может, заночуем здесь?

— Ты иди, занимайся своими делами. Я еще почитаю.

Услышав ответ, Чунь Сяомань вздохнула и, опустив занавеску, пошла собирать хворост. Мяомяо изменилась не только характером, но и поведением. Стала ужасно упрямой.

Решив научиться читать, она, кроме еды и питья, все время проводила за книгой, словно поклявшись не сдаваться.

Когда Чунь Сяомань, собрав достаточно хвороста, развела костер рядом с повозкой, она увидела Второго Бога с охапкой диких трав в руках, молча стоящую перед ней.

— Спасибо. Я сейчас принесу котелок. Ты смотри, чтобы огонь не погас.

Для ужина им не нужен был большой котел, хватало и маленького железного. Чунь Сяомань разломала лепешку на кусочки и бросила их в котелок. Когда они немного размякли, добавила туда вяленого мяса и зелень. Вот и готов незатейливый ужин.

Видя, что Бай Линмяо даже ест, не выпуская книгу из рук, Чунь Сяомань покачала головой. Ее подруга совсем помешалась на чтении.

— Зачем так мучиться? Гао Чжицзянь же умеет читать.

— На небо, на землю надейся, а сам не плошай. А вдруг он ошибется? Ты и знать не будешь. Забыла, как Ли Хован обманывал того лысого? Я не хочу повторять его ошибок.

— Может, тогда нанять учителя?

— Хм, неплохая идея. Пусть учитель узнает, что я — остаток секты Белого Лотоса, и доложит в Небесную Канцелярию.

Чунь Сяомань нахмурилась. Раньше Мяомяо никогда ее так не подкалывала.

Когда Второй Бог палочками положила ей в миску два куска мяса, ее недовольство немного улеглось.

— Все-таки ты хорошая, — Чунь Сяомань прижалась к плечу Второго Бога и продолжила есть похлебку.

Поужинав, они легли спать, повернувшись друг к другу спинами.

Хлоп.

Рука Бай Линмяо легла на плечо Чунь Сяомань, и остатки недовольства окончательно рассеялись.

Она повернулась и, как раньше, обняла подругу, закрыв глаза. Какой бы ни стала Мяомяо, она все равно оставалась ее лучшей подругой, утешавшей ее в самые трудные моменты.

Чунь Сяомань уже собиралась заснуть, когда почувствовала, как к ней прижалось еще одно тело — тело Второго Бога.

— Эх, вы… — Чунь Сяомань легла на спину, обнимая обеих.

На следующее утро, проснувшись, Чунь Сяомань обнаружила, что повозка уже едет.

Зевая, она вышла вперед и попыталась взять поводья у Второго Бога, но та не отдала.

— Давай я. Ты устала. Управлять повозкой — не пешком идти.

Пока они спорили, перед ними показался небольшой городок. Торговцы с корзинами, полными дичи, плетеными изделиями и мехами, спешили к городским воротам.

— Точно! Сегодня пятнадцатое, день большой ярмарки.

Повозка въехала в город, и вокруг поднялся шум. Улицы были заполнены торговцами и покупателями.

Было и много зевак, что создавало пробки. Повозка двигалась медленно.

— Что за шум? — раздраженно спросила Бай Линмяо, отдергивая занавеску. Яркий солнечный свет чуть не ослепил ее.

Она уже хотела прикрыть глаза шелковой лентой, которую Ли Хован повязал ей на руку, когда вдруг заметила знакомое лицо.

— Сяомань, посмотри, это не Лю Сюцай?