Такой обычный, но такой самоуверенный

Такой обычный, но такой самоуверенный

Обычно Нин Хуаньи всегда интересовалась, есть ли среди блюд что-то, что ей нравится, но сегодня она сразу схватила служанку за рукав. В ее миндалевидных глазах еще стояли слезы от недавнего кашля:

— Поварихи не забыли приготовить пирог из цветов акации?

Служанка честно кивнула, сообщив, что пирог уже сформирован и ждет, чтобы его поставили на пар. Только тогда Нин Хуаньи успокоилась, перевела дух и села за стол завтракать.

*

— Ваш покорный слуга осмелится просить о награде.

В это время в Зале Чэнъюнь императорского дворца утренний прием только что закончился. Сяо Нинъань осталась одна, чтобы доложить императору о делах. Хотя это называлось докладом, на самом деле она просила награду за заслуги.

Император был несколько озадачен. Опершись руками о драконий трон, он остановился. Большую часть империи Юн Ли завоевала Сяо Нинъань во главе своих воинов. По правде говоря, она могла бы претендовать и на трон, но не сделала этого. Теперь же, едва получив титул регентши, она просила еще какой-то награды.

— Это власть над северными войсками или контроль над торговлей на юге… или… — едва император произнес эти слова, как атмосфера в Зале Чэнъюнь накалилась до предела. Сяо Нинъань прищурила свои глаза феникса, прекрасно понимая, что юный император все еще опасается ее.

Сам император тоже чувствовал противоречие. Он помнил, как трон был предложен Сяо Нинъань, но она отказалась, попросив взамен лишь право регентства. Хотя ее мудрость и храбрость действительно спасли всю Юн Ли от гибели, но…

Теперь власть принадлежала ему. Если Сяо Нинъань будет выдвигать слишком много чрезмерных требований…

— Ваш покорный слуга осмеливается просить о даровании брака. Закон, разрешающий однополые браки, действует уже более пятидесяти лет, но мало кто решается сделать первый шаг. Как регентша, я считаю своим долгом исполнить заветное желание предыдущей императрицы.

— А?! — император был совершенно ошеломлен.

Вероятно, это была самая длинная речь Сяо Нинъань с момента ее возвращения ко двору. Все мелкие подозрения императора рассеялись. Присмотревшись внимательнее… он заметил странное выражение на лице Сяо Нинъань.

Придя в себя, император рассмеялся:

— Если тебе понравилась какая-то девушка, так и скажи прямо! Зачем прикрываться исполнением воли покойной императрицы? Говори, на кого пал твой выбор?

Напряжение в Зале Чэнъюнь наконец спало, и атмосфера между ними стала такой же непринужденной, как в детстве, когда они могли подшучивать друг над другом.

Но лицо Сяо Нинъань оставалось серьезным. В отличие от императора, она относилась к этому браку очень серьезно.

— Законная дочь семьи Нин из резиденции Юнчанского Хоу, Нин Хуаньи.

— Семья Нин, значит… — император задумался. Вчера до дворца дошли слухи о расторжении помолвки семьей Лю из столицы. Сейчас в городе ходило много насмешливых сплетен о Нин Хуаньи. Действительно, императорский указ о браке мог бы положить конец этим пересудам.

— Что-то не так? — Сяо Нинъань напряглась, и на ее обычно непроницаемом лице промелькнуло беспокойство.

Император покачал головой, одним росчерком пера написал указ, скрепил его нефритовой печатью и уже собирался приказать евнуху огласить его, но Сяо Нинъань остановила его.

— Я еще не знаю, согласна ли она. Если этот брак ей не по душе, прошу Ваше Величество отозвать указ, — Сяо Нинъань не ожидала, что император так быстро напишет указ. Но если Нин Хуаньи будет против, Сяо Нинъань не хотела ее принуждать.

К тому же, хотя вся столица знала, что назначенная три года назад регентша вчера вернулась ко двору, она все-таки несколько лет отсутствовала в столице. Кто знает, как семья Юнчанского Хоу отнесется к ней, одинокой регентше…

Тревога ясно отразилась на лице Сяо Нинъань.

Император был крайне удивлен. Он никогда не видел, чтобы Сяо Нинъань так из-за чего-то переживала.

Поскольку указ еще не был обнародован, его можно было легко отозвать. Император вложил свиток в руку Сяо Нинъань. Помолчав немного, он сказал:

— Оставь этот указ пока у себя. Если увидишь, что дело на мази, просто обратись к моему евнуху, и он его зачитает. В противном случае, можешь распорядиться им по своему усмотрению.

Сяо Нинъань поблагодарила его поклоном и вышла из Зала Чэнъюнь.

*

Сегодня на втором этаже Жуи Фан было немноголюдно. Поскольку Нин Хуаньи, можно сказать, сбежала из дома тайком от родителей, она не взяла с собой много слуг.

Кроме теневой стражи, незаметно охранявшей ее снаружи Жуи Фан, с ней была только Цин Дай, которая, как и вчера, ждала ее у лестницы.

Нин Хуаньи же в одиночестве подошла к вчерашней кабинке с изящной коробкой для еды в руках, чувствуя легкое волнение.

До полудня оставалось еще полчаса. Когда Нин Хуаньи вошла, в кабинке никого не было. Поставив ароматную коробку на маленький столик, она вдруг поняла, что ее поступок ничем не отличается от тайного свидания.

Хотя в Юн Ли не требовали от женщин сидеть взаперти, знатным девушкам столицы все же следовало быть осмотрительными в выборе знакомых. Бай Инъин вчера была права: если эта женщина в военной форме имеет сомнительное происхождение или даже представляет опасность для столицы, то…

Только сейчас осознав возможные последствия, Нин Хуаньи почувствовала, что красота затмила ей разум. Она твердо решила дождаться незнакомку, отдать ей пирог и немедленно уйти. Но она ждала и ждала, а к полудню та так и не появилась.

Нин Хуаньи нахмурилась. Она подошла к окну второго этажа и выглянула вниз, но и у входа в Жуи Фан не увидела вчерашней фигуры в военной форме.

— Как же так? Сама назначила время и сама же опоздала? — пробормотала Нин Хуаньи обиженно своим нежным голоском. Коробка с едой стояла на столике. Нин Хуаньи не собиралась уходить раньше времени, но решила выйти и спросить у слуги, не видел ли он ту женщину.

Однако, едва она приоткрыла дверь кабинки, как увидела знакомую фигуру. Она инстинктивно хотела спрятаться обратно в комнату, но ее уже заметили.

— Это… госпожа Нин?

Поняв, что ее узнали, Нин Хуаньи оставалось только кивнуть и, повернувшись, признать свое присутствие.

— Не ожидала, что у молодого господина Лю найдется время и желание посещать Жуи Фан, магазин, который обычно нравится женщинам, — произнося эти слова, Нин Хуаньи улыбалась без малейшего тепла. Никогда еще она не испытывала такой сильной неприязни к человеку.

Это был второй молодой господин из резиденции Сяньянского Хоу, Лю Цзинмин, тот самый, кто вчера так громко расторг помолвку. Хотя внешне он выглядел утонченным и образованным, его вчерашние поступки и действия его семьи никак не соответствовали образу благородного мужа.

Расторгли помолвку — так расторгли, но зачем было намекать, что причина в слабом здоровье Нин Хуаньи? Это заставило ее совершенно разлюбить Лю Цзинмина.

Она и хотела спрятаться, чтобы избежать любого контакта с Лю Цзинмином, даже разговора.

— Госпожа Нин, вы ошибаетесь. Я знаю, что нравлюсь вам, и вчерашнее расторжение помолвки, должно быть, сильно вас ранило? — У Лю Цзинмина не было особых достоинств, зато его самодовольство при полной заурядности было просто отвратительным.

Нин Хуаньи никак не могла поверить, что тот самый Лю Цзинмин-гэгэ, который в детстве, играя с друзьями, не забывал поинтересоваться ее самочувствием, превратился в такого неприятного человека. У нее пропало всякое желание разговаривать с ним. Лю Цзинмин уже собирался подойти к ней, но ее презрительный взгляд остановил его.