Глава 5 (Часть 1)

Шаньсэ Кунмэн замер, а затем тихо рассмеялся: — Янь-Янь, ты только что называл меня старшим братом, а теперь — просто братом.

Жун Янь, потупившись, застенчиво пробормотал: — Потому что ты сказал, что мы оба дети.

— Вау, Янь-Янь, какой ты умный! По одной фразе определил мой возраст.

Щечки малыша стали ещё розовее, как у милого яблочка.

— Янь-Янь, хочешь узнать моё имя?

Малыш быстро закивал, словно цыплёнок, клюющий рис, слегка поджав губы. Он был очень взволнован и полон ожидания.

— Янь-Янь, ты такой милый! — Нежный голос сопровождался звонким смехом, и малыш постепенно расслабился.

— Тогда попробуй найти меня. — В конце Шаньсэ Кунмэн понизил голос почти до шёпота: — Только тсс, никому не говори, но на самом деле я прямо перед тобой.

Глаза малыша засияли ещё ярче. Он сжал кулачки и с серьёзным видом заявил: — Где же братик? Янь-Янь не знает. Янь-Янь сейчас поищет.

Сказав это, он картинно посмотрел направо, небрежно пошарил рукой, затем повернулся в другую сторону и, повторив это ещё раз, вернулся на прежнее место и протянул руки вперёд, словно обнимая кого-то.

Зрители:

— Сдаюсь, сдаюсь! Будущий король драмы — это ты!

— За эту актёрскую игру ставлю сто баллов!

— Ха-ха-ха-ха-ха! Вы такие злые, ха-ха! Умираю со смеху!

— У-у-у, дети — самые прекрасные создания на свете.

Шаньсэ Кунмэн тоже не смог сдержать смеха, но сейчас «его» должен был обнимать малыш.

— Янь-Янь, ты такой молодец! Так быстро меня нашёл! — В его голосе слышались удивление, радость и восторг.

Интонация была идеально подобрана.

Жун Янь ничего не почувствовал в своих объятиях, но братик сказал, что он его нашёл. Значит, он точно нашёл!

Малыш широко улыбнулся, его глаза сияли, как самые яркие звёзды в ночном небе. Казалось, он обрёл замечательного друга.

Шаньсэ Кунмэн тоже улыбнулся и сквозь экран трансляции нежно погладил малыша по голове.

Зрители:

— Только что я смеялся, а теперь, видя улыбку малыша, почему-то глаза защипало.

— Я уже плачу.

— Малыш такой милый! Его обижают, а он всё равно улыбается так искренне и чисто. Это так трогательно.

Вновь раздался мелодичный звон — многие зрители отправляли донаты.

Жун Янь не понимал, что происходит, но этот звон казался ему очень приятным, и он, прикрыв глаза, наслаждался им.

Через некоторое время звон прекратился.

— Братик, что это за звук? — с любопытством спросил он.

И, открыв рот, попытался воспроизвести его: — Дзинь-дзинь… дон-дон…

— Вот такой звук.

Шаньсэ Кунмэн, немного подумав, ответил: — Это голоса тех, кому очень нравится Янь-Янь. Они так сильно тебя любят, что забывают говорить и могут только дзинь-дзинь, дон-дон.

Глаза и пухлые губки малыша округлились от удивления.

Он заметно оживился, захлопал в ладоши и начал ходить по комнате. Его розовые щечки раскраснелись, как багровые облака на закате, яркие и притягивающие взгляд.

— Янь-Янь.

Малыш немного успокоился, но всё ещё не мог сдержать радости. Улыбка не сходила с его лица.

— Братик.

— Янь-Янь, меня зовут Шаньсэ Кунмэн.

Малыш послушно переспросил: — Братик Кунмэн?

Зрители чуть не лопнули от зависти. Им тоже хотелось, чтобы малыш нежным голоском назвал их братом или сестрой.

Шаньсэ Кунмэн продолжал разговаривать с Жун Янем, иногда играя с ним.

— Янь-Янь сделал пять прыжков лягушкой! Какой ты молодец!

— Никогда не встречал такого замечательного ребёнка, как Янь-Янь.

— Ой, Янь-Янь, ты меня почти догнал! Ты так быстро бегаешь!

На самом же деле малыш бегал по пустой комнате в одиночестве. Но его глаза сияли от счастья, и всё его существо излучало восторг.

В этот день он много двигался и проголодался ещё до ужина.

Шаньсэ Кунмэн заметил, как он поглаживает свой животик, и спросил: — Янь-Янь, мы теперь друзья?

Малыш энергично кивнул, боясь хоть на секунду огорчить братика Кунмэна.

— Тогда давай не будем друг от друга ничего скрывать. Мы должны быть честными, хорошо?

— Хорошо, — сразу же согласился малыш.

Снова раздался тихий смех: — Тогда скажи братику, ты сейчас голоден?

Малыш машинально хотел покачать головой, но тут вспомнил слова братика Кунмэна: «Мы должны быть честными».

И, опустив голову, смущённо ответил: — Да.

— Тогда пойдём поищем что-нибудь поесть.

Лицо Жун Яня мгновенно побледнело. Он инстинктивно сопротивлялся: — Нет, нельзя.

Шаньсэ Кунмэн взглянул на свои записи, где были перечислены черты характера Жун Яня, выведенные из наблюдения за его поведением.

Когда он впервые увидел заставку трансляции с Жун Янем, его сразу привлёк этот одинокий малыш.

Не бывает детей, которые от рождения послушны и покладисты. Чрезмерная послушность Жун Яня явно была связана с окружающей его обстановкой.

Мамушки откровенно применяли к малышу методы холодного насилия. Наложница Чжуан, как бы сладко ни говорила, на самом деле постоянно подавляла Жун Яня.

Никто из этих людей не относился к малышу с добром. Это было настоящее психологическое насилие, цель которого — контролировать ребёнка, превратить его в послушную марионетку. Шаньсэ Кунмэн был так возмущён, что несколько дней не мог сомкнуть глаз.

Он потёр грудь и самым нежным голосом произнёс: — Янь-Янь, ты помнишь, как появился Кунмэн?

Малыш, охваченный страхом, не сразу понял вопрос. — Мама… мама попросила тебя?

— Да, — твёрдо ответил Шаньсэ Кунмэн.

В этот момент любая неуверенность в голосе могла ранить малыша, поэтому он ответил быстро и чётко.

После этих слов Жун Янь действительно немного успокоился.

— Здесь все плохие люди, но я буду защищать тебя. Даже когда ты спишь, я буду рядом.