Глава 13: Иллюзии цзянху (Часть 1)

Слов: 3793

После обеда, в длинном коридоре —

— Старший брат, хотя долго держать слова в себе действительно тяжело, тебе ведь не обязательно каждый раз выбирать меня в качестве доверенного лица, кому можно излить душу.

Развязно вскочив на перила коридора, Цин Гэ лениво прислонилась к колонне и с большим сожалением вздохнула.

Она действительно не понимала, раз уж старший брат хотел тайком сказать ей несколько сокровенных слов, зачем было приводить её в такое место, где в любой момент мог появиться кто угодно?

Даже не знает, что и у стен есть уши… Размышляя об этом, она невольно опустила глаза и украдкой задремала.

— Разве ты не всегда говоришь, что то, что держишь в сердце и не можешь высказать, — это «секреты»? Раз это секреты, зачем мне изливать тебе душу? — Гу Чанкун бросил на неё свирепый взгляд и вдруг процедил сквозь зубы: — Цин Гэ, не дай мне увидеть, как ты свалишься с этих перил.

Гневный голос резко разбудил её. Отчётливо увидев вздувшиеся на его лбу синие вены, она тут же проявила благоразумие и изобразила заискивающую улыбку:

— Хе-хе, старший брат, посмотри, как хорошо я сижу, разве я могу упасть?

— … — Глубоко вздохнув, Гу Чанкун холодно посмотрел на неё. — Я нашёл тот магический артефакт.

Она моргнула.

— Так быстро? Я-то думала, твоё «завтра» — это ты просто выпендривался перед Главой Мужуном. Не ожидала, что ты, старший брат, оказывается, действительно мастер… Неудивительно, что сегодня утром, как только я проснулась, больше не видела этих надоедливых голубей.

Искоса взглянув на неё, Гу Чанкун протянул ей что-то.

— Посмотри на это.

Она беззаботно взяла тёмное квадратное зеркальце, повертела его в руках, посмотрелась слева, посмотрелась справа.

— Старший брат, это зеркало очень старое, оно ничего не стоит… Если дарить, то дари что-нибудь ценное.

Не успела она договорить, как неожиданно получила удар по голове. Она зашипела от боли, беспомощно глядя, как Гу Чанкун снова выхватил зеркальце.

— Кто тебе собирался что-то дарить? Это зеркало и есть магический артефакт той иллюзии.

В её глазах стояли слёзы.

— …Я всего лишь хотела сказать, что раз уж такое разбитое зеркало может быть магическим артефактом, то его хозяин, должно быть, очень беден… Вонючий старший брат, как ты мог так сильно напасть на меня исподтишка!

Ведь больно же, знаешь?

Автоматически пропустив её последнюю фразу, Гу Чанкун без малейшего чувства вины повертел в руке маленькое квадратное зеркальце и холодно усмехнулся:

— Тогда угадай, кто его хозяин?

Она поджала губы и помолчала некоторое время, прежде чем сказать с некоторым раздражением:

— Естественно, старый знакомый.

Протяжно хмыкнув «о-о», он задумчиво опёрся о перила и посмотрел вдаль.

— Когда ты узнала?

— Вчера, как только вернулась в усадьбу и увидела тех голубей. — Такую иллюзию в цзянху умеют создавать немногие.

— Вот как? А я думал, ты догадалась ещё на лодке.

Она сухо рассмеялась дважды:

— Ха, ха-ха, разве я такая проницательная?

Гу Чанкун приподнял бровь.

— Правда? Я видел, как ты тогда отчаянно уплетала целую гору рыбы и мяса, которую принёс старый лодочник, и подумал, что ты разглядела что-то… чего не видели мы.

— … — Может ли она выбрать молчание?

— М-м? — Гу Чанкун изогнул губы в улыбке. Его обольстительный, почти демонический вид был таков, что она едва не свалилась с перил.

С трудом сделав глубокий вдох, она сдалась:

— Старший брат, если у тебя снова есть вопросы, давай, спрашивай.

— Ты будешь такой послушной?

— … — она свирепо посмотрела на него.

Бросив на неё взгляд, Гу Чанкун, даже не моргнув, вдруг двусмысленно улыбнулся.

— У меня, естественно, есть вопросы. Но прежде я хотел бы, чтобы ты угадала: о чём вчера Инь Хуай и Мужун Синь говорили «наедине»?

Она равнодушно пожала плечами.

— Хм, я думаю… Глава Мужун, возможно, предложил Инь Хуаю остаться жить в Усадьбе Ясной Луны навсегда.

Он помолчал немного, затем медленно отвёл взгляд отдали и посмотрел на её улыбающееся лицо.

— Раз ты знаешь, что Мужун Синь намерен породниться с Инь Хуаем, почему не мешаешь?

— Почему… — она потёрла подбородок, изображая глубокую задумчивость. — Старший брат, когда я просила тебя помочь мне нарисовать карту заднего склона горы, неужели ты ничего не заподозрил?

Он медленно прищурился.

— …Ты… не помнишь дорогу на задний склон и не боишься, что кто-то подсыплет яд в еду… Неужели ты тоже отравилась Травой Асуры?

Она очень беспомощно кивнула.

Гу Чанкун посмотрел на неё, его глаза феникса стали глубокими.

— Во что он хочет играть?

Невинно разведя руками, она рассмеялась:

— Вот видишь, разговаривать со старшим братом — одно удовольствие, не нужно тратить лишних сил!

Поймав его холодный взгляд, она высунула язык и продолжила с ухмылкой:

— А во что ещё играть? Учитель всегда неустанно развлекался тем, что пытался узнать, где предел каждого из нас. Мы столько лет прожили вместе, он прекрасно нас изучил. Естественно, он знает, что с моим характером, если я кого-то искренне полюблю, то буду преследовать его хоть до Жёлтых Источников и ни за что не отступлюсь — в крайнем случае, после смерти станем парой призрачных супругов в преисподней, тоже будем жить привольно и счастливо… Но если потерять память, результат будет иным.

Хотя я и упряма, но также и ленива. То, что забыто, меня никогда не волновало. А раз не волнует, то и не буду думать о том, чтобы вернуть утраченное, и тем более не буду думать о том, чтобы покинуть секту Чанмин… Раньше Учитель часто говорил мне, что в секте Чанмин выживают только сильнейшие, а ненужные чувства — лишь камень преткновения на пути сильного…

— Неудивительно, что он настаивал на обучении тебя той бесчувственной технике. Оказывается, он хотел увидеть, когда ты впадёшь в безумие… — пробормотав несколько слов, Гу Чанкун красиво приподнял бровь, уголки его губ слегка изогнулись. — Он твёрдо решил заставить вас забыть друг друга. Что, ты так просто смирилась?