Глава 9. Встреча одноклассников (Часть 1)

Ночь окутала Сибирскую равнину. Снег валил хлопьями, ударяясь о стекло вагона и тут же превращаясь в струйки воды, стекающие вниз.

Ближе к полуночи поезд остановился на какой-то маленькой станции.

Из окна был виден заснеженный перрон. Вокруг ни души, только несколько скамеек, одиноко покрытых снегом.

Фан Ханьцзинь не хотел выходить, но Фан Чуньшэн, увидев снег, пришел в такой восторг, что усидеть на месте не мог.

Он поднял голову, указал пальцем в окно и с нетерпением посмотрел на Фан Ханьцзиня.

— Пойдем? — спросил Фан Ханьцзинь, обращаясь к Вэнь Сюэ.

— Давай, — Вэнь Сюэ слезла с полки. Она тоже много лет не видела такого сильного снегопада.

Фан Ханьцзинь помог Фан Чуньшэну надеть пуховик, завязал ему шарф, натянул шапку с помпоном. Мальчик был укутан с ног до головы, виднелись только глаза.

Увидев, что на Вэнь Сюэ только пуховик, он слегка нахмурился.

— На улице больше двадцати градусов мороза, тебе стоит одеться теплее.

— Ничего, я ненадолго, — отмахнулась Вэнь Сюэ.

Как только они вышли из поезда, в лицо ударил ледяной ветер со снегом.

Вэнь Сюэ вздрогнула, ей показалось, что у нее перехватило дыхание.

Фан Чуньшэн, переваливаясь на своих коротких ножках, оставлял на снегу глубокие следы. Он схватил горсть снега и подбросил ее вверх.

Снежинки, кружась, падали вниз, издавая тихий шелест, и мальчик радостно смеялся.

Видя, как он веселится, Вэнь Сюэ и Фан Ханьцзинь остались у вагона, не мешая ему.

— У него слабое здоровье, он часто болеет, поэтому я редко беру его в поездки, — сказал Фан Ханьцзинь, не отрывая взгляда от Фан Чуньшэна. В его глазах читалась тревога.

Вэнь Сюэ посмотрела на мальчика.

Фан Чуньшэну было почти девять лет, но он был гораздо ниже своих сверстников, его движения были неловкими, а реакция замедленной.

Вэнь Сюэ представила, как тяжело растить такого ребенка.

Фан Ханьцзинь рассказывал, что его родители умерли, когда он учился на четвертом курсе. Фан Чуньшэну тогда было меньше трех лет.

И вся ответственность за ребенка легла на плечи Фан Ханьцзиня, который только что окончил университет, без денег и с кучей долгов.

— Тебе, наверное, было очень тяжело, — с сочувствием сказала Вэнь Сюэ.

Фан Ханьцзинь долго молчал, а затем, выдохнув облачко пара, тихо ответил:

— Все в прошлом.

Вокруг было темно, с неба падал бесконечный снег.

Фан Ханьцзинь повернулся к Вэнь Сюэ.

Они посмотрели друг на друга, и вдруг он протянул руку и смахнул снег с ее волос.

Вэнь Сюэ невольно отступила назад.

Фан Ханьцзинь опустил руку, сунул ее в карман и посмотрел на темное небо.

— Помнишь, как в десятом классе была сильная метель? Казалось, снег шел всю зиму.

— Угу, — кивнула Вэнь Сюэ.

Конечно, она помнила.

Когда выпал первый снег, все ученики радовались, играли в снежки, лепили снеговиков. Никто не мог предположить, что этот снегопад станет началом Южного снежного шторма, который затронет половину Китая.

Только когда в школе отключили электричество, транспорт встал, а цены на продукты взлетели до небес, они поняли, что случилось что-то серьезное.

Белый цвет стал цветом отчаяния. Снег погубил посевы, повалил линии электропередач и деревья, отрезал многим людям путь домой.

— Помню, в тот день, когда в школе отключили свет, твоя мама отвезла меня домой, а потом еще подарила мне снежные сапоги, — задумчиво сказала Вэнь Сюэ.

Сапоги ей принес в школу Фан Ханьцзинь.

После первого урока он подошел к ней, сунул ей в руки бумажный пакет и ничего не сказал.

Под пристальными взглядами одноклассников он смущенно почесал нос и пробормотал:

— Это тебе от моей мамы.

От этого объяснения стало только неловче.

— Ах да, было такое… — Фан Ханьцзинь, немного подумав, вспомнил этот случай. Он смущенно улыбнулся, как и тогда, в десятом классе. — Ты и это помнишь?

— Для меня это было важно, — серьезно сказала Вэнь Сюэ, глядя на него. — Я хотела поблагодарить твою маму, но так и не нашла подходящего момента. А теперь… — она опустила голову и грустно вздохнула. — Теперь уже не получится.

Фан Ханьцзинь молчал.

Его плечи были покрыты снегом, он стоял, словно каменная статуя, среди метели.

После долгого молчания он тихо сказал:

— Знаешь, я жалею об этом больше, чем ты. Перед тем как мама заболела, у нас были сложные отношения, мы почти не общались. Потом отец нашел меня через декана факультета, и я узнал, что произошло.

— Почему вы поссорились? — удивилась Вэнь Сюэ.

Насколько она помнила, у Фан Ханьцзиня были хорошие отношения с родителями, особенно с матерью. Что же такого случилось, что привело к разрыву?

— Из-за него, — Фан Ханьцзинь поднял глаза и посмотрел в сторону.

Вэнь Сюэ проследила за его взглядом и удивленно подняла брови.

— Твой брат?

— Да, — Фан Ханьцзинь кивнул. — Когда я приехал домой на зимние каникулы на первом курсе, я узнал, что мама беременна.

— Я понимаю твои чувства, — сказала Вэнь Сюэ. — Дети не хотят делить любовь родителей с кем-то еще. Особенно если ты был единственным ребенком много лет, а потом вдруг появляется брат или сестра. Это тяжело принять.

— Я был таким глупым, — Фан Ханьцзинь криво улыбнулся. — На самом деле мама забеременела еще до моих выпускных экзаменов, но родители скрывали это от меня, чтобы я не волновался. Я злился на них за обман, и мне было обидно, что все, что у меня есть, теперь придется делить с кем-то еще.

Фан Чуньшэн, ничего не подозревая, продолжал лепить снеговика.

В тот день Фан Ханьцзинь сильно поругался с родителями и заявил, что не будет жить в одном доме с этим ребенком.

Он был эгоистичным, равнодушным и самонадеянным. Он думал, что сможет заставить родителей подчиниться, угрожая им разрывом отношений.

Но его мать, которая всегда его баловала, была непреклонна и отказалась прерывать беременность.

Он хлопнул дверью и ушел.

Несколько дней он жил у друга, а потом, перед самым Новым годом, купил билет на поезд и вернулся в университет.

Его рассказ, словно нить, связал воедино разрозненные воспоминания.

— Вот почему ты выглядел таким расстроенным на встрече выпускников… — пробормотала Вэнь Сюэ, наконец поняв, что тогда произошло.

— У меня не было никакого настроения идти на эту встречу, друг меня уговорил. А когда я пришел, оказалось, что это вечеринка в честь моего дня рождения, — горько усмехнулся Фан Ханьцзинь.

Он понимал, что друг хотел как лучше, и одноклассники желали ему добра.

Но тогда он был как раненый зверь, ощетинившийся на весь мир. Он причинял боль себе и окружающим.

В тот день он, сдерживая раздражение, натянул на лицо фальшивую улыбку, подыграл одноклассникам, спел песню «Happy Birthday», задул свечи, а потом началось караоке.

Он не выдержал шума, бросил микрофон и, холодно бросив «веселитесь без меня», ушел.

Друг догнал его и дал бумажный пакет с подарками от одноклассников.

В тот момент Фан Ханьцзинь был готов ударить себя по лицу.

— Я был таким идиотом, — сказал он, взъерошив волосы.

— Не говори так, — мягко сказала Вэнь Сюэ. — Ты был молод.

Слишком молод и самонадеян. Он думал, что мир вращается вокруг него, что любящие его люди будут прощать ему все, что то, что у него есть, никогда не исчезнет.

— Ты открывал эти подарки? — после недолгого молчания спросила Вэнь Сюэ.

— Да, там были книги, футболка, кепка… — Фан Ханьцзинь посмотрел на Вэнь Сюэ. — Кажется, от тебя ничего не было.

— А, я забыла… — Вэнь Сюэ смутилась и отвела взгляд.

Поезд громко гуднул, сзади послышался голос проводника.

— Я просто так спросил, не обижайся.

Фан Ханьцзинь улыбнулся, подошел к Фан Чуньшэну, поднял его на руки и быстро понес в вагон.

Вэнь Сюэ пошла за ними.

Вернувшись в купе, Фан Чуньшэн протянул Вэнь Сюэ маленького снеговика.

— Сестренка, это тебе.

— Спасибо, — Вэнь Сюэ улыбнулась и взяла снеговика.

На столе лежал полиэтиленовый пакет, и она аккуратно поставила на него снеговика.

Фан Чуньшэн, облокотившись на стол, смотрел на снеговика сияющими глазами.

«Интересно, сколько он проживет?» — подумала Вэнь Сюэ, глядя на мальчика.

Если бы тогда мама Фан Ханьцзиня знала, что ее ребенок родится с особенностями развития, решилась бы она на роды?

—

Фан Ханьцзинь проснулся от холода.

Он посмотрел на телефон — было начало четвертого.

Всего несколько часов назад в купе было тепло, а теперь холодно, как в леднике.

Он встал, включил свет и проверил окна и двери — сквозняков не было.

Он вышел в коридор — там тоже было холодно.

«Значит, дело не в нашем купе», — подумал он.

С верхней полки донесся скрип — Фан Чуньшэн, съежившись, лежал под одеялом.

— Брат, мне холодно… — прошептал он, увидев Фан Ханьцзиня.

— Подними одеяло, — Фан Ханьцзинь достал две грелки и приклеил их мальчику на грудь и спину, а затем снова укрыл его. — Теперь теплее?

— Все равно холодно, — дрожащим голосом ответил Фан Чуньшэн.