Всплывающие в памяти образы (Часть 1)

Всплывающие в памяти образы.

«Мы заключили союз, поклявшись пережить смутные времена и разделить мир. Он — на севере, я — на юге. Каждую весну, когда тает лёд, он приплывёт ко мне на корабле, чтобы разделить со мной чашу вина». — «Свиток Драконьей Пучины. Союз на всю жизнь».

Асулэ не понимал, где он находится и кому принадлежит это место.

Он должен был играть в прятки с Су Ма в шатре её сестры. Победитель получал молочную конфету, приготовленную самой Лун Гэцинь.

В этих конфетах не было ничего особенного, ни в ингредиентах, ни в способе приготовления, но оба ребёнка любили их, потому что, глядя на их старания, прекрасная девушка одаривала их своей редкой, мягкой улыбкой.

Но сейчас он бродил среди запутанных стен, выкрашенных в густой киноварный цвет, рассматривая замысловатую резьбу на деревянных дверях. Нефритово-белые перила казались ребёнку непреодолимым препятствием.

Асулэ было немного страшно. Здесь было слишком тихо. Изредка мимо проходили женщины в дорогих шёлковых и парчовых одеждах, которые оттеняли белизну их кожи, делая её похожей на снег. Несмотря на обилие украшений, они двигались бесшумно.

Он чувствовал себя маленьким зверьком, забредшим в человеческую деревню, со своими ещё мягкими когтями и зубами. Он бродил по незнакомому месту, слишком напуганный, чтобы издать хоть звук.

Он услышал приближающиеся размеренные шаги нескольких мужчин, смешанные со звуком ножен, ударяющихся о доспехи.

Асулэ понял, что это стражники, но он стоял на открытом пространстве, где единственным укрытием были тонкие перила.

Позади него возвышался дворец. Сжав зубы, Асулэ бросился внутрь.

Ребёнок был лёгким и быстрым, а толстые сапоги из телячьей кожи делали его шаги практически бесшумными. Ему удалось проскользнуть незамеченным.

Внутри дворца витал лёгкий аромат. Асулэ принюхался и решил, что он похож на тот, что исходил от Су Ма.

Пространство за входной дверью было небольшим, искусно разделённым ширмами и занавесями.

Это была самая изысканная и роскошная комната, которую он когда-либо видел, но в то же время очень уютная, со следами присутствия человека.

Пол был устлан толстым, мягким ковром, нежным, как первый снег, и более изысканным, чем любая шкура.

Асулэ постоял немного, чувствуя, как согревается его тело.

Тишина и красота дворца быстро вытеснили страх, и он, размяв затёкшие от напряжения руки и ноги, осторожно двинулся дальше вглубь.

По мере того, как он продвигался, лёгкий аромат благовоний почти исчез, уступив место сладкому, как груша, запаху вина.

Это был чистый цинъянский дух, только что приготовленный, самый лучший. Только в этот момент цинъянский дух обладал сладким ароматом ягод после дождя.

Купцы Восточного континента, приобретая молодое вино поздней осенью, изо всех сил старались сохранить этот сладкий аромат во время долгого путешествия домой, но он неизбежно исчезал всего за пару недель.

Хотя Асулэ ещё не пил вина, он слышал рассказы своего двоюродного брата, Льва степей, и окружавших его воинов, которые любили выпить и поболтать. Они говорили, что это дар Пань Да Тянь Шэня, которым могут наслаждаться только жители степей, а жителям Восточного континента достаются лишь остатки цинъянского духа.

Любопытство Асулэ росло. Он предположил, что это, должно быть, дом жителей Восточного континента, но как в таком доме могло оказаться свежее цинъянское вино?

Он осторожно выглянул из-за края последней занавеси.

В полумраке шатра мужчина вставал с постели, накидывая чёрный шёлковый халат, отороченный алым узором.

Асулэ невольно отпрянул назад, затаив дыхание.

Мужчина был худощавым, но излучал более суровую и опасную ауру, чем его дядя, и Асулэ чуть не бросился бежать.

Его кожа была бледной, и на этом фоне несколько старых шрамов на груди и руках казались особенно заметными. К одному из них на тонкой серебряной цепочке был подвешен кулон из нефрита, нежный зелёный цвет которого напоминал молодой росток травы.

Но этот свирепый, как дикий зверь, мужчина вдруг повернулся и, словно боясь разбудить кого-то резким движением, наклонился и нежно поцеловал тыльную сторону чьей-то руки, которую он бережно держал в своей.

Эта рука с тонкими, изящными костями явно принадлежала мужчине. На запястье виднелась полоска белого меха.

Когда белый мех коснулся щеки мужчины, его суровые черты смягчились, а густые ресницы опустились, придавая ему безмятежный и ленивый вид, словно сытый тигр, задремавший после обеда, временно безвредный для окружающих.

Его волосы, не стянутые головным убором, рассыпались по плечам, когда он наклонился. Среди тёмных прядей выделялась одна белая, но это ничуть не нарушало царившей вокруг почти сказочной нежности.

Затем мужчина тихонько встал с кровати и направился к Асулэ.

Асулэ хотел убежать, но не знал куда, поэтому остался на месте, прячась за занавеской и наблюдая за мужчиной.

Мужчина на мгновение задержал на нём свой тёмный взгляд, его лицо стало немного мягче. Он жестом пригласил Асулэ выйти и поговорить.

Асулэ вдруг перестал его бояться и послушно последовал за ним в другую комнату.

Здесь воздух был заметно прохладнее, вероятно, кто-то недавно убирался.

На столе стояло несколько тарелок. Мужчина, взглянув на них, взял один из плодов лотоса и начал очищать его.

Выйдя из спальни, мужчина словно окончательно проснулся. Он стал суровым и молчаливым, с чётко очерченными чертами лица. Одно движение брови — и он снова превращался в опасного тигра, точащего когти, уверенного в своей силе.

Асулэ не знал, что такое лотос, но он узнал семена.

Просто он никогда не видел их свежими.

Мужчина, удалив горькие сердцевины, положил семена в чайную чашку, а одну оставил себе и, разгрызая её, посмотрел на ребёнка, одетого в одежды степняка.

Асулэ тоже взял одно семечко. Его удивила сладость, не уступающая фруктам, и он широко раскрыл глаза.

Когда он поднял руку, на его запястье стал виден белый хвост леопарда.

Мужчина терпеливо подождал, пока Асулэ съест семечко, и только потом осторожно протянул руку и погладил его по голове.

Асулэ не отстранился.

Он чувствовал, что этот незнакомец, хоть и молодой, но такой же могущественный, как его отец и двоюродный брат, и что у него много людей в подчинении.