Пролог

Пролог

Ранняя весна. Погода была обманчиво тёплой, но всё ещё хранила зимний холод.

— Через полчаса акупунктурные точки сами разблокируются. Девятнадцатая, я поручаю тебе молодого господина.

Девятнадцатая смотрела сквозь густые заросли лиан на Тётушку Цуй Чжу, которая стояла перед ней, вся покрытая ранами, едва держась на ногах. Глаза Девятнадцатой покраснели.

Она хотела остановить её, но сколько бы ни кричала в душе, сколько бы ни рвалась вперёд, она не могла ни издать ни звука, ни пошевелиться.

Силуэт Цуй Чжу медленно растворился у входа в пещеру.

Мгновение спустя Девятнадцатая услышала приближающийся топот множества ног. Затем кто-то крикнул:

— Вон там!

Другой голос отдал суровый приказ:

— За ней!

Вскоре Девятнадцатая услышала испуганный женский вскрик, а затем — мучительный крик боли.

Её сердце сжалось, и слёзы наконец хлынули из глаз. Шум снаружи постепенно становился всё тише и тише, удаляясь.

Через полчаса Девятнадцатая медленно пошевелила пальцем и глубоко выдохнула.

С застывшим лицом она повернулась к мужчине рядом с собой, чьи акупунктурные точки тоже разблокировались. Но он лишь отрешённо смотрел на вход в пещеру.

— Молодой господин.

Взгляд Чу Ляньцзиня был тёмным, голос — глухим.

— Идём.

Дыхание Девятнадцатой было неровным. Два дня сражений оставили на ней серьёзные раны.

Она раздвинула лианы, выглянула из пещеры, осмотрелась, а затем вернулась и помогла Чу Ляньцзиню подняться.

Выйдя из пещеры, они долго молча смотрели в ту сторону, откуда в последний раз донёсся голос Тётушки Цуй Чжу. Затем, словно сговорившись, направились туда.

Пройдя всего четверть часа, они увидели перед собой стерзанное тело, одиноко лежавшее на земле.

Девятнадцатая отпустила руку Чу Ляньцзиня, шаг за шагом подошла к телу и медленно опустилась на колени.

Её руки резко сжались в кулаки. Острая боль в ладонях не шла ни в какое сравнение с горем, гневом и ненавистью, бушевавшими в её сердце.

Лицо Чу Ляньцзиня мгновенно побледнело. Пошатываясь, он подошёл ближе.

Он снял своё белое верхнее одеяние и осторожно накрыл им тело. Затем, зачерпнув обеими руками землю, он бросил первую горсть. В этот момент Девятнадцатая услышала вдали свист рассекаемого воздуха.

Стиснув зубы от боли в ранах, она мгновенно развернулась и встала перед Чу Ляньцзинем. Прежде чем он успел среагировать, она наклонилась и взвалила его на спину…

— Девятнадцатая, опусти меня!

Девятнадцатая смотрела на видневшийся неподалёку обрыв. Преследователи окружили их со всех сторон, загнав в тупик.

Она опустила Чу Ляньцзиня на землю. Глядя на его бледное, бескровное лицо и губы, она почувствовала острую боль в сердце.

Эти два дня побега измотали даже её, что уж говорить о слабом молодом господине.

Она заслонила его собой, готовясь к последней схватке.

Внезапно она почувствовала жгучую боль на лице и инстинктивно коснулась его рукой.

В её ладони оказалась повреждённая тонкая маска телесного цвета.

Она растерянно посмотрела на маску, а затем горько усмехнулась про себя: подделка никогда не станет настоящим.

Она отбросила маску и решительно посмотрела вперёд. Её голос был твёрд:

— Молодой господин, я постараюсь выиграть ещё немного времени. Возможно, Князь уже выслал людей. Если нам повезёт, у нас будет шанс выжить.

Но и она, и Чу Ляньцзинь понимали, что эта надежда слишком призрачна.

Чу Ляньцзинь пристально посмотрел на маску, которую Девятнадцатая небрежно отбросила, и увидел сбоку на её щеке старый розовый шрам.

Его голос был тихим и мягким.

— Девятнадцатая, уходи. С этого момента ты свободна.

Девятнадцатая вздрогнула, забыв о своём настоящем лице, которое она никогда не хотела ему показывать. Она повернулась к нему и увидела его слабую улыбку.

— Ты вернула свой долг Резиденции Князя. Всё это тебя не касается. С этого момента живи хорошо.

— Я обещала Князю защищать молодого господина ценой своей жизни и не нарушу своего слова, — дрожащим голосом ответила Девятнадцатая.

Голос Чу Ляньцзиня внезапно стал ледяным:

— Теневой страж Девятнадцатая, это приказ.

Девятнадцатая крепко стиснула зубы и гневно отвернулась, больше ничего не говоря, но и не собираясь уходить.

Это был первый раз, когда она ослушалась его приказа. Если бы не Князь, она бы не дожила до сегодняшнего дня. И молодой господин всегда относился к ней хорошо. Эти годы были тяжёлыми, но она ценила подаренную ей жизнь. Чего бояться смерти?

Десяток человек в чёрном окружили Девятнадцатую и Чу Ляньцзиня у края обрыва. Предводитель холодно усмехнулся:

— Госпожа не ошиблась в расчётах. Она знала, что ты вернёшься за телом той женщины. Жаль только, что её жертва подарила тебе лишь лишний час жизни.

Девятнадцатая крепко сжимала ветку дерева — её оружие давно было потеряно во время бегства. Двенадцатый Ши-сюн и Тётушка Цуй Чжу погибли один за другим. Теперь рядом с молодым господином осталась только она.

Люди напротив шаг за шагом приближались. Девятнадцатая сделала ещё один шаг вперёд.

Но за её спиной раздался холодный голос, от которого у неё защемило сердце.

— Отпустите её, и я отдам вам воинский талисман. А затем покончу с собой на ваших глазах.

Люди в чёрном продолжали идти вперёд. Их предводитель холодно рассмеялся:

— Второй молодой господин Чу, сейчас ты не в том положении, чтобы ставить мне условия. Вещь я заберу, и людей тоже не отпущу. Чтобы справиться с тобой, я пожертвовал многими братьями за эти годы, и большинство из них пали от её руки. Только сегодня некто Му узнал, что теневой страж Девятнадцатая из Резиденции Князя — женщина. Ха, да ещё и уродина.

Услышав эти слова, Девятнадцатая уже не чувствовала ни стыда, ни гнева. Она знала лишь одно: даже если придётся умереть, она будет сражаться до последнего вздоха.

Голос Чу Ляньцзиня стал немного глуше, но он по-прежнему говорил спокойно и размеренно:

— Вы можете убить её. Но тогда вам не видать воинского талисмана. Как думаешь, что быстрее: твоя рука или моё падение вниз?

За спиной Чу Ляньцзиня был глубокий обрыв. Снизу доносился слабый шум прибоя, бьющегося о скалы. Любой, кто упадёт туда, будет мгновенно поглощён волнами, и даже тело найти будет трудно, не говоря уже о маленьком воинском талисмане. Это было бы всё равно что искать иголку в стоге сена.

Предводитель остановился. На его губах появилась зловещая усмешка. Он поднял руку, останавливая своих людей.

— Ты мне угрожаешь?

Чу Ляньцзинь повторил:

— Отпусти её.

Человек в чёрном внезапно расхохотался:

— Не ожидал, что прославленный и несравненный второй молодой господин Резиденции Пурпурного Князя так дорожит жизнью подчинённой. Неудивительно, что они все наперебой бросаются на смерть.

Он посмотрел на невозмутимую Девятнадцатую сложным взглядом, в котором смешались зависть и насмешка.

— Что? Ты всё ещё не уходишь?

Девятнадцатая холодно смотрела на человека в чёрном. Сзади снова раздался приказ Чу Ляньцзиня уходить.

Она стояла неподвижно, как скала. Внезапно она заметила несколько холодных отблесков за спиной предводителя.

Сердце её пронзил ужас. Ветка в её руке мгновенно разлетелась на несколько дротиков, которые она метнула вперёд.

Но она знала, что её ослабевшая после двухдневной битвы сила не сравнится с мощью летящего клинка. Она развернулась и бросилась к Чу Ляньцзиню, чтобы закрыть его собой.

— Кхм…

Из горла Девятнадцатой вырвалось несколько сдавленных стонов. Лицо предводителя в чёрном изменилось. Увидев тёмный блеск на кинжале, он слегка прикрыл глаза, понимая, что уже слишком поздно.

Он повернулся к тем, кто нанёс удар, и в его глазах сверкнула неприкрытая жажда убийства.

Чу Ляньцзинь, сбитый с ног Девятнадцатой, упал на землю. Он беспомощно смотрел, как её губы мгновенно стали пурпурно-чёрными, и она сплюнула большой сгусток крови.

Он горько усмехнулся и посмотрел в небо.

Опустив голову, он резко обхватил Девятнадцатую руками и, собрав все силы, перекатился вместе с ней через край обрыва.

Сверху донёсся яростный рёв предводителя в чёрном.

Вскоре Девятнадцатая перестала слышать какие-либо звуки.

Она пристально смотрела на мужчину перед собой, изо рта у неё всё ещё текла кровь. Глаза застилали слёзы, но на щеке она ощутила холодное прикосновение.

Она знала, что это его рука. Знала, что сейчас она, должно быть, ужасно выглядит. Но потрясение, подобное обрушившейся горе и бушующему морю, долго не утихало в её сердце.

Она крепко обнимала этого человека. Даже падая в бездну ада, она не чувствовала ни малейшего страха.

Её тело постепенно холодело, но в сердце будто горело неугасимое пламя.

Она медленно закрыла глаза. В этой жизни они оба слишком устали. Только в этот момент она поняла, как много сожалений осталось у неё в этой жизни — о нём и о себе.

Если небеса милосердны, могут ли они даровать ей следующую жизнь?

В следующей жизни она хотела бы прожить дольше, не тратить время зря и, самое главное, больше ни о чём не сожалеть.

Бум!

Мир наконец погрузился в тишину…