Когда Цици вошла, Муму сидела на коленях у Линь Цинъю. Они смеялись и весело болтали. Цици замерла на пороге. Лицо Муму, освещенное солнцем, сияло. Цици всегда знала, что Муму — по-настоящему яркая личность, хотя и пряталась за толстой броней. Именно поэтому Цици втайне боялась сестры.
Пока Цици стояла в нерешительности, Линь Бэй, заглянув в щель между дверью и косяком, увидел Муму, смеющуюся в объятиях Линь Цинъю. Он много раз видел Муму, но никогда такой. Ее улыбка, словно рассыпанный солнечный свет, была теплой и прекрасной, как шедевр, запечатлевшийся в памяти с первого взгляда. Во всех досье на Су Муму были лишь фотографии спящей, с безмятежным лицом, или же с потухшим взглядом и безжизненным выражением. Где же была та живость и красота? Такую улыбку Муму дарила лишь двоим: своей покойной бабушке и Линь Цинъю, который сейчас обнимал ее. Линь Бэй сжал кулаки в карманах, а улыбка, вызванная этим зрелищем, сменилась жестким выражением.
Цици сделала глубокий вдох и, улыбаясь, открыла дверь.
— Муму!
Муму обернулась, увидела Цици и стоящего за ней Линь Бэя. Ее улыбка исчезла.
— Что ты здесь делаешь? — равнодушно спросила она.
Линь Цинъю, не выпуская ее руки, слегка кивнул гостям.
— Муму, мы принесли тебе много вкусного! — пропела Цици своим обычным сладким голосом.
— Мы только что поели. Спасибо, — ответила Муму, глядя на Цици.
— Муму… — Цици смутилась.
— Проходите в дом, не стойте на пороге, — мягко произнес Линь Цинъю.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|