Брачная ночь (Часть 2)

Лицо Чжэнь Чжэнь вспыхнуло.

— Обещаю, я больше не воспользуюсь тобой! Вчера... это я просто потеряла контроль из-за выпитого! Обычно я очень сдержанный человек!

Стиснув зубы, она продолжила:

— Поэтому, если я могу чем-то помочь здесь, я обязательно сделаю всё возможное. Я не знаю, как долго я у тебя пробуду. Если однажды... — она глубоко вздохнула, — если однажды ты встретишь ту, на ком захочешь жениться, не скрывай от меня, я не стану тебе мешать. И наоборот, если я... — она усмехнулась про себя, не уверенная, хватит ли у неё на это душевных сил, — я тоже честно тебе скажу, и мы разойдёмся по-хорошему.

— Я не собираюсь жениться на другой, — Ци Хань не был уверен, что она имеет в виду. В первый же день после свадьбы, после ночи близости, она прямо заявляет, что если полюбит другого мужчину, то уйдёт от него?

— Я не хочу бессмысленных ссор в будущем. Брак, в конце концов, это тоже своего рода договор. Если подходим друг другу — будем вместе, если нет — разойдёмся. Я надеюсь, мы оба сможем отнестись к этому разумно.

— Ты... проверяешь меня? — его глаза постепенно стали ледяными.

Она на мгновение замерла.

— Нет. Я обсуждаю это с тобой.

— Обсуждаешь, как разойтись по-хорошему?

Она кивнула, искренне и твёрдо.

Разойтись по-хорошему, вот так разойтись по-хорошему!

Лицо Ци Ханя помрачнело. Он встал с кровати, схватил разбросанную на полу одежду и вышел, хлопнув дверью.

Дверь с грохотом отскочила назад, напугав стоявшую снаружи служанку, которая вскрикнула от неожиданности.

Она разозлила этого мужчину и прогнала его?

Прислонившись к изголовью кровати, Чжэнь Чжэнь вздохнула.

Похоже, она всё-таки была слишком прямолинейна... После прошлой ночи у неё в голове тоже был сумбур.

Она не хотела причинять ему боль, но ещё больше не хотела, чтобы в будущем они ранили друг друга и копили обиды, превращаясь во врагов.

Тело неприятно липло.

— Есть кто-нибудь? — она высунула голову, накинув одежду, и увидела во дворе ряд растерянных девушек.

— Эм, я хотела бы сначала принять ванну...

С тех пор она не видела Ци Ханя.

Замечательно! Она предложила разойтись по-хорошему, а он ответил ей тем, что они теперь в разных концах света.

Дун Тин лишь сказал, что он уехал по делам, но отказался сообщить, куда именно и зачем.

Так даже лучше, меньше неловкости.

В усадьбе шла осенняя жатва.

Она спросила Му Юня, чем может помочь. Му Юнь вежливо отказал:

— Это всё привычные дела, которые делаются из года в год. Спасибо невестке за беспокойство, — подразумевалось, что она в этом не разбирается.

Она спросила Дун Тина, и тот тоже ответил:

— Это крестьянская работа, мужчины справятся. Невестка, вы отдыхайте, — Отдыхать? От чего отдыхать? Она ведь ничего не делала!

Хорошо хоть, никто не запрещал ей гулять по усадьбе, иначе чем бы это отличалось от Сада Чжэнь?

В долине кипела работа.

Золотистая пшеница шелестела на ветру.

Мужчины в бамбуковых шляпах, согнувшись, срезали полные колосья пучок за пучком и ловко связывали их соломой в снопы.

На убранном поле виднелась тёмная земля.

Женщины с детьми, привязанными за спиной, приносили на поле горячую еду, их раскрасневшиеся лица светились радостью.

Даже просто смотреть на эту картину было приятно.

Один крестьянин стоял на краю своего поля и вздыхал.

Остальные были заняты жатвой, и он сильно выделялся на их фоне.

— Дядюшка, почему вы не жнёте пшеницу?

Крестьянин не узнал её.

— А чего жать-то! Всё уже собрали!

— Так быстро? Тогда вам радоваться надо!

— Чему радоваться-то? У меня всего-то клочок земли в один му и три фэня, на что его хватит!

Делать всё равно было нечего, и она присела на краю поля поболтать с ним.

— Почему у вас так мало земли?

Дядюшка вздохнул.

— Да потому что у нас в семье братьев много! Как поделили ту землю, что была, так каждому достался кусочек с носовой платок! А тут ещё жена сына родила, как потом делить будем, как жить?

Люди на соседнем поле услышали и засмеялись:

— Чем плохо, что сын родился? У вас в семье самый сильный род продолжается, другие о таком только мечтают!

Чжэнь Чжэнь тоже рассмеялась вместе со всеми.

— Если земли не хватает, можно же распахать новый участок. Я смотрю, у нас в усадьбе много пустующей земли. Разве нельзя самим распахать?

Дядюшка по-прежнему хмурился.

— Легко сказать, барышня. Разве целину так просто поднять? Нужен железный плуг, так? Нужен скот, так? Нужно удобрение, так? А если одной силой пахать, так умрёшь от усталости, а и двух грядок не сделаешь!

Чжэнь Чжэнь подумала и предложила:

— Железный плуг, скот — у кого-то же это есть. Нельзя одолжить или арендовать на несколько дней?

Дядюшка покачал головой.

— Им самим нужно, кто ж одолжит? Да и если одолжишь, чьей потом земля будет считаться?

— Тогда можно арендовать.

— Барышня, у меня земли всего ничего. В год, после уплаты налога зерном усадьбе, хорошо если семье на еду хватает. Откуда лишние деньги, чтобы другим платить?

Это было слишком примитивно.

Чжэнь Чжэнь посмотрела на стоявший на краю поля простейший деревянный плуг и покачала головой.

Отряхнув землю с одежды, Чжэнь Чжэнь взглянула на небо и собралась идти обедать.

Только она вернулась на гумно, как прибежала толпа грязных детей. Один из них бежал, оглядываясь, и врезался прямо в неё. Поднял голову, увидел незнакомку, усмехнулся и хотел убежать, но Чжэнь Чжэнь схватила его.

— Ты чей ребёнок? Что ты носишься как угорелый средь бела дня?

Мальчик, увидев, что его поймали, начал брыкаться и махать руками, но она скрутила ему руку.

Другие дети увидели, что их товарища схватила незнакомая женщина, и стали подбирать с земли камни и песок и бросать в неё. Кто-то с криком побежал звать на помощь:

— Конюх Сунь! Конюх Сунь! Твоего Сяо У поймали!

Услышав крики, Конюх Сунь выбежал с палкой в руках. Увидел молодую женщину, только начал ругаться, как присмотрелся — да это же новая жена главы усадьбы! Он тут же развернулся и принялся лупить тех засранцев, что кидались песком.

— На колени! Все, мать вашу, на колени! Жить надоело?! — Дети разбежались кто куда, самые шустрые спрятались далеко за стеной и выглядывали оттуда.

Конюх Сунь с трепетом смотрел на перепачканную землёй жену главы усадьбы и бил поклоны.

— Малец неразумный, обидел госпожу, прошу госпожу сжалиться! Прошу госпожу сжалиться!

Му Юнь только что вернулся из-за пределов усадьбы и увидел, как невестка с недовольным лицом стоит на гумне, держит перепуганного до немоты ребёнка, а рядом мужчина бьёт поклоны.

— Что здесь происходит? — он подошёл ближе и заметил, что голова невестки покрыта пылью, брови нахмурены, а её растрёпанный вид показался ему немного забавным.

— Второй Глава... — Конюх Сунь дрожал всем телом. — Ребёнок неразумный... об-обидел госпожу...

Му Юнь взглянул на ребёнка.

— Пусть получит урок, чтобы впредь был осмотрительнее.