Новая императрица Цзюэр (Часть 2)

Чжан Фу, польщенный тем, что столь важная персона снизошла до разговора с ним, расплылся в улыбке и закивал, как петух перед кукареканьем: — Да, да, конечно…

Юй Болань бросил на него взгляд, от которого Чжан Фу невольно вздрогнул.

Дойдя до ворот дворца Циу, Юй Болань сказал: — Я сам войду. Будьте добры, доложите о моем визите императрице. — Он достал несколько золотых слитков и положил их в руку Чжан Фу. — Прошу вас, позаботьтесь о моей сестре.

— Что вы, что вы, как я могу принять деньги от господина шурина, — забормотал Чжан Фу, но тут же схватил золото своими пухлыми руками и спрятал в складках одежды. — Не беспокойтесь, господин шурин, я буду обо всем докладывать вам.

— Вот и хорошо, — сказал Юй Болань. — Ступай.

— Слушаюсь. Прощайте, господин шурин, — ответил Чжан Фу и повернулся, чтобы уйти.

— Постой, — окликнул его Юй Болань.

Чжан Фу тут же обернулся, но его тучное тело не успело за поворотом головы, и он застыл в нелепой позе, вызвав улыбку у Юй Боланя.

Юй Болань поднялся по ступеням дворца Циу и, глядя сверху вниз на Чжан Фу, наклонился и сказал: — Запомни, больше не называй меня господином шурином. Понятно?

Чжан Фу на мгновение опешил, но, будучи опытным придворным, тут же закивал: — Понятно, понятно. Прощайте, господин канцлер. Я пойду.

— Катись, — сказал Юй Болань, выпрямляясь. Чжан Фу, похожий на мячик с ногами, поспешно удалился.

Слуги во дворце Циу давно были подкуплены семьей Юй. Когда Юй Болань вошел во дворец, евнух хотел доложить о его прибытии, но Юй Болань остановил его и тихо прошел в восточный зал.

Юй Цзюэр полулежала на кушетке у окна, наблюдая за двумя журавлями, дремавшими во дворе. Яркое солнце согревало ее.

Услышав шаги, она подумала, что это ее служанка Сяо Янь принесла ей ледяную грушу в сахарном сиропе, и, не оборачиваясь, сказала: — Ну и шустрая ты. Я еще не успела пожаловаться на жару, а ты уже сбегала за грушей.

— Тебе жарко? — раздался голос Юй Боланя.

Он подошел к Юй Цзюэр и хотел проверить температуру ее лба, но она увернулась. — А, это ты. Я думала, Сяо Янь вернулась.

Юй Болань не обиделся, а отошел в сторону и сел: — Похоже, ты не рада меня видеть?

— Что ты, — натянуто улыбнулась Юй Цзюэр.

— Вот и хорошо. Слушай, не нужно церемониться с супругой Лань. Если она хочет скандалить, пусть скандалит. Посмотрим, сможет ли император ее защитить!

Юй Цзюэр откинулась на спинку кресла, словно устав: — И кто тебе это наболтал? Впрочем, неважно. Я сама знаю, как управлять гаремом. Не нужно меня учить. Гарем — это не двор, а женщины — не мужчины. Вы только и знаете, что бороться за власть, как петухи. А женщины в гареме хотят любви императора. Ради этой любви они готовы на все. Вспомни мудрую драгоценную супругу Хуэй.

— А ты? Ты тоже хочешь его любви?

Юй Цзюэр посмотрела прямо в глаза Юй Боланю и, помолчав, сказала: — Брат, ты не должен так говорить.

Говоря о императоре за его спиной, нельзя было использовать местоимение «он». Юй Болань действительно допустил оплошность.

Он хотел что-то сказать, но в этот момент вошла служанка Сяо Янь. Увидев Юй Боланя, она хотела уйти, но он остановил ее: — Стой. Я тебя не съем.

Сяо Янь остановилась.

— Оставь угощение и уходи!

Сяо Янь поставила ледяную грушу на стол и выбежала из комнаты.

— Эта девчонка меня боится, — рассмеялся Юй Болань. — Даже не поклонилась. Где ее манеры?

Юй Цзюэр промолчала и спросила: — Как отец? Когда я ездила домой, он выглядел неплохо. Как он сейчас?

— Отец в порядке. Просто скучает по тебе. Съезди к нему, когда будет время.

— Хорошо.

— Ты только об отце и заботишься. А о брате совсем забыла.

— Ты здоров, как бык. О чем тут заботиться? — ответила Юй Цзюэр.

— Ну и сестрица у меня, — улыбнулся Юй Болань. — И люблю тебя, и ненавижу. — Он взял чашку с ледяной грушей. — Хоть ты и не перегрелась, все равно выпей. Это полезно. — Он зачерпнул ложкой грушу и поднес ко рту Юй Цзюэр.

Юй Цзюэр, помедлив, съела немного и сказала: — Я не спала днем и теперь немного устала. У тебя много дел, брат. Возвращайся. Я не буду тебя провожать.

Юй Болань поставил чашку на стол с таким грохотом, что Юй Цзюэр вздрогнула. Он заметил это.

«Ладно, не буду ее пугать», — подумал он.

— Я ухожу, — сказал он. — Но помни, чья ты дочь и кому служишь! — С этими словами он резко развернулся и вышел, словно вихрь.

В жаркий летний день Юй Цзюэр вдруг почувствовала холод. Натянутая улыбка исчезла с ее лица, сменившись ледяным выражением. Она была похожа на цветок, покрытый инеем, который вот-вот сломается под порывом ветра.

Шэнь Цзин думал, что Юй Цзюэр ненавидит Юй Боланя.

Он был прав лишь отчасти. Юй Цзюэр действительно ненавидела своего брата, но еще больше она его боялась. Этот страх пронизывал ее до мозга костей. Даже в самый жаркий летний день при виде брата она чувствовала, будто ее окатили ледяной водой.

Именно из-за страха она его и ненавидела.