Глава 6 (Часть 1)

Глава 6

— Что-то случилось? — Цзян Яо холодно взглянула на Ду Юэцзяо, а затем снова закрыла глаза.

Ду Юэцзяо готова была взорваться от злости, но, пока не выяснила все до конца, ей приходилось притворяться невинной овечкой. Она тихо спросила: — Яояо, разве ты в ту ночь не приняла порошок и не пошла к Чжао Пэнфэю? Может, по дороге что-то случилось?

Она точно видела, как Цзян Яо приняла порошок. Если той ночью она не оказалась в доме Чжао Пэнфэя, значит, она должна была попасть в руки какому-то другому мужчине.

Мужчины, слоняющиеся по ночам, в девяти случаях из десяти — негодяи.

Хотя она была немного разочарована тем, что не удалось разрушить отношения Чжао Пэнфэя и Ду Юэцзя, она была бы рада, если бы Цзян Яо досталась другому мужчине.

Мало того, что эта женщина красива, так еще и из хорошей семьи. Пока другие голодают, она может запросто купить что-нибудь мясное, чтобы улучшить свое питание. Почему все хорошее достается ей?

— Какой порошок? Какой Чжао Пэнфэй? Я не понимаю, о чем ты говоришь, — Цзян Яо сделала вид, что ничего не знает.

— Ты… — Ду Юэцзяо прекрасно понимала, что та притворяется дурочкой. В гневе она решила пойти вразнос: — Цзян Яо, ты же в ту ночь явно приняла порошок! На следующий день тебя не было в постели Чжао Пэнфэя, значит, ты точно была с каким-то случайным мужчиной!

Судя по недавнему отношению Цзян Яо к ней, Ду Юэцзяо уже поняла, что больше не сможет ее обманывать и извлекать из нее выгоду.

Раз так, ей было лень разыгрывать сестринскую дружбу.

Ее лицо исказилось, тон стал агрессивным, а слова — грубыми и резкими, достаточными, чтобы такая избалованная барышня, как Цзян Яо, потеряла рассудок и все выложила.

Однако, выслушав ее слова, Цзян Яо не выказала ни стыда, ни гнева, а наоборот, медленно и методично поднялась с кровати.

Цзян Яо была высокой, а Ду Юэцзяо — маленькой. Хотя одна стояла, а другая сидела, их глаза оказались на одном уровне.

В ее взгляде не было ярости, но чувствовалась леденящая решимость, от которой Ду Юэцзяо слегка задрожала.

Она скривила губы и сказала: — Что значит «я приняла порошок»? Я слабая девушка, где мне достать такую мерзкую вещь? Не надо клеветать и порочить мою репутацию.

— Ты точно приняла, этот порошок я… — слова, готовые сорваться с языка, Ду Юэцзяо вовремя проглотила.

— Этот порошок ты что? — холодно усмехнулась Цзян Яо. — Ты мне его дала? Если так, то ты…

— Нет! — не дав Цзян Яо обвинить ее, Ду Юэцзяо вовремя прервала ее. — Цзян Яо, на этот раз тебе повезло, хмф…

Сказав это, Ду Юэцзяо собралась уходить, но Цзян Яо остановила ее.

— Предупреждаю тебя, насчет того, в чьей постели я была или с каким случайным мужчиной, советую тебе не повторять этого во второй раз. Иначе я пойду жаловаться капитану производственной бригады. Если капитан мне не поможет, я пойду в коммуну, пойду в уезд.

— Как только в твоем личном деле появится пятно, даже если в будущем появится шанс вернуться в город по набору на работу, до тебя очередь не дойдет.

Хотя ее голос был негромким, каждое слово звучало веско, словно приговор судьи.

Ду Юэцзяо впервые почувствовала, что эта избалованная и, как она всегда считала, недалекая барышня, была совсем не проста.

С того дня Ду Юэцзяо больше не разговаривала с Цзян Яо, хотя и ела каждый день приготовленную ею еду.

После того как Цзян Яо прославилась своими свиными кишками с квашеной капустой, все единогласно решили, что она должна остаться в общежитии и готовить каждый день.

Жизнь и так была достаточно тяжелой. Даже если пока ничего нельзя было изменить, можно было хотя бы немного побаловать себя вкусной едой.

Цзян Яо, конечно, была рада. За готовку в общежитии другие чжицины каждый день отдавали ей половину заработанного трудодня.

Всего в общежитии жило двенадцать человек, так что она могла зарабатывать шесть трудодней в день, просто готовя еду.

Она не была создана для работы в поле, и за целый день под палящим солнцем она зарабатывала максимум те же шесть трудодней.

Если сравнить, то готовка была лучшей работой.

Конечно, она всегда относилась к работе серьезно, даже к готовке. Она старалась максимально разнообразить меню.

В общежитии держали несколько кур. Когда набиралось двенадцать яиц, она мариновала их в соусе, чтобы у всех было ощущение, будто они едят мясо.

Увидев, что стручковая фасоль в огороде почти созрела, она отнесла ее к тете Тянь, чтобы научиться мариновать фасоль.

Иногда, услышав, что кто-то из соседей делает тофу, она обменивала одно-два яйца на немного тофу, чтобы разнообразить вкус.

В общем, с тех пор как она стала шеф-поваром общежития, мнение о Цзян Яо становилось все лучше и лучше.

Добившись успеха на поприще повара, Цзян Яо не была удовлетворена. В конце концов, шести трудодней в день и сорока пяти цзиней зерна было далеко не достаточно.

Хотя у нее были сбережения и помощь от брата Цзяна, она все равно хотела найти способ улучшить свою жизнь.

В условиях преобладания коллективной экономики, чтобы увеличить доход, ей нужно было заняться подработкой.

Конечно, эту подработку нужно было развивать тайно. Но она жила в общежитии, ела и спала вместе со всеми, у нее даже не было своей комнаты. К тому же за ней постоянно следила Ду Юэцзяо, из-за чего она не решалась действовать.

Цзян Яо молча вздохнула, обращаясь к небу: «О небеса, раз уж вы не дали мне особую способность, дайте хотя бы путь для борьбы!»

— Гро-хо-хот…

Снаружи внезапно раздался оглушительный грохот. Первой реакцией Цзян Яо было землетрясение. Она в панике выбежала на улицу.

Выбежав во двор, она обнаружила, что земля не дрожит, просто во дворе стало намного светлее.

Она обернулась и увидела, что одна из стен у ворот общежития обрушилась, а снаружи стоит трактор.

— Лу Чжисэн, ты же говорил, что раньше водил трактор в соседней бригаде, и водил очень хорошо! Как же ты сейчас врезался в стену? — в ярости кричал Лу Дачжоу. — Наша бригада с таким трудом добилась получения этого трактора! Ты что, хочешь его разбить, чтобы через несколько дней, когда придет время сдавать зерно государству, мы снова таскали его на коромыслах?

— Нет! — Лу Чжисэн привык быть местным задирой дома, даже отец никогда так на него не кричал. В душе он был крайне возмущен, но, подумав о том, что мог повредить трактор, тоже испугался и поспешно сказал: — Я просто объезжал ту яму! И я лишь слегка коснулся стены, кто же знал, что она такая хлипкая! Это не моя вина, виноват этот старый зерносклад!