Глава 12. Часть 2

Родители мальчика чрезмерно баловали его, говоря: «Плакать — его право». Какое, к черту, право? Думают, раз адвокаты, то могут все? Вечно твердят о правах, а об обязанностях ни слова.

Соседи пытались вразумить их, но те грозились подать в суд за нарушение прав человека. В те времена люди боялись судебных разбирательств, поэтому им приходилось терпеть.

С тех пор Лю И ненавидела детей. Всех без разбора, даже послушных.

После окончания учебы Лю И устроилась медсестрой в больницу. И хотя медсестер называют ангелами, к младенцам Лю И это никак не относилось.

Она предпочитала работать с другими пациентами и избегала детей.

Сначала старшая медсестра возлагала на нее надежды, но потом запретила ей контактировать с младенцами.

Позже, благодаря старшей медсестре, Лю И познакомилась с Лян Сынанем. Он был равнодушен к детям — не любил, но и не ненавидел.

Но жизнь полна неожиданностей. На второй год после свадьбы сестра Лю И, Лю Пин, родила очаровательную дочь Синьсинь. Лян Сынань был от нее в восторге, но Лю И оставалась холодна. Каждый раз, глядя на Синьсинь, она выражала лишь раздражение, поэтому Лю Пин старалась держать дочь подальше от сестры.

Ли Ши, проснувшись ночью, чтобы сходить в туалет, увидела свет в комнате Лю И и проворчала: — Деньги жгут ляжку, что ли? — В семье Лян обычно рано ложились спать, в основном из-за того, что Ли Ши хотела экономить керосин. Свет в комнате Лю И ее раздражал.

Немного отдохнув, Лян Сынань принес воды, чтобы малыши умылись, и отправил их спать.

Вода для купания в котле нагрелась. Лю И не любила деревянные корыта и попросила Лян Сынаня просто налить воду в таз, пока она будет мыться за ширмой.

Слыша плеск воды за ширмой, Лян Сынань почувствовал жар: — Жена, тебе спинку потереть?

Лю И хитро прищурилась: — Пока не надо.

Через некоторое время, увидев выглядывающую из-за ширмы белую руку Лю И, Лян Сынань снова спросил: — Жена, ты уже?

— Да, иди мойся, — ответила Лю И.

Лян Сынань быстро разделся и подошел к ширме.

Лю И, уже одетая в нижнее белье, оглядела обнаженного Лян Сынаня и, кивнув, сказала: — Неплохая фигура, — и шлепнула его по ягодицам.

Лян Сынань быстро помылся и увидел, что Лю И уже лежит в постели. Он тут же прыгнул к ней.

— Жена, я так по тебе соскучился! — глаза Лян Сынаня сияли.

— Правда? А где соскучился? — спросила Лю И.

— Весь, с головы до ног.

От автора: Разве так сложно понять нелюбовь к детям? Это действительно так неразумно?

***

Вдова Сунь

Лян Сынань давно не был близок с женой, и теперь, когда это наконец случилось, он не отпускал Лю И до полуночи. Даже засыпая, она чувствовала его возбуждение. — Муж, отпусти меня, — прошептала она.

— Спи, я продолжу, — прошептал Лян Сынань ей на ухо.

Перед тем как заснуть, Лю И в сердцах осудила мужа.

У Лян Сынаня была удивительная выносливость. Ранним утром он бодро встал, пока Лю И еще спала.

— Дети, вы проснулись? — Лян Сынань постучал в их дверь и, дождавшись ответа, вошел.

— Вставайте, папа пойдет готовить завтрак. Только тихо, мама еще спит, — сказал Лян Сынань.

— Хорошо, папа, — хором ответили малыши.

Лян Сынань сварил кашу и испек лепешки с зеленым луком. После завтрака он отправил детей учить «Трехсимвольный канон».

Бао Мэй, дергая Лян Сынаня за одежду, спросила: — Папа, а кто те плохие мальчик и девочка? Они сказали, что мы с братиками отняли у них маму, и что ты плохой.

Лян Сынань задумался. Стоит ли рассказывать им правду? Смогут ли они понять?

И самое главное, как объяснить им, что их родители — чудаки?

Поэтому он ответил стандартной фразой: — Вы еще маленькие, не понимаете взрослых дел. Когда вырастете, сами все поймете.

Бао Мэй явно не устроил такой ответ: — Но они сказали, что ты плохой! А ты не плохой, ты очень хороший!

Лян Сынань подумал: «Я к вам хорошо отношусь, а вы вчера заступились за свою мать?!»

— Конечно, я не плохой. Просто они меня не любят, вот и говорят так, — с улыбкой ответил Лян Сынань.

— В следующий раз я им скажу, что ты хороший! — заявил Да Бао. Лян Сынаня бросило в холодный пот.

Лян Сынань подумал: «Кто-нибудь, подскажите, что мне делать?»

Позавтракав, Лян Сынань оставил малышей дома и отправился к Лян Сыминю. Он наказал Да Бао разбудить Лю И к завтраку, когда она проснется.

Лян Сыминь как раз собирался убирать пшеницу, а затем сушить ее. Лян Сынань спросил его, знает ли он кого-нибудь, кто может построить навес. — Ван Улан сможет, — ответил Лян Сыминь.

Оказалось, что Ван Улан умел не только строить печи, но и возводить навесы.

— Ван Улан даже дома строит, не говоря уже о навесе. Хочешь, я с тобой схожу к нему? — спросил Лян Сыминь.

— Не стоит беспокоиться, я сам схожу. Я помню дорогу к нему, — отказался Лян Сынань.

Ван Улан жил на восточной окраине деревни. Его семья жила неплохо, но гораздо беднее семьи Лян.

Проходя мимо пруда с лотосами, Лян Сынань столкнулся с ярко одетой женщиной. — Далан! — окликнула она его. Лян Сынань не ожидал, что она с ним заговорит.

Он обернулся и вежливо улыбнулся: — Здравствуйте, госпожа. Вам что-то нужно?

Услышав, как он ее назвал, женщина изменилась в лице: — Далан, ты такой жестокий! После стольких дней разлуки ты так со мной обращаешься?

Лян Сынань напрягся, вспомнив, что это вдова Сунь, бывшая любовница Лян Далана.

Она тоже жила на востоке деревни. Он не знал, повезло ему или нет, что они не встретились раньше, когда он приходил туда с Лян Сыминем.

— Что вам нужно? — спросил Лян Сынань, не зная, какой тон и выражение лица выбрать при общении с «бывшей возлюбленной».

— Все мужчины — бессердечные негодяи! Ты забыл, как обещал бросить свою желтолицую жену и жениться на мне? — Вдова Сунь смотрела на него, как на изменника.

Лян Сынань потерял дар речи.

— Далан, ты ведь пришел ко мне, да? Есть новости? — Вдова Сунь смотрела на него с таким нетерпением, словно вот-вот станет главной хозяйкой в доме Лян.

— Кхм, думаю, между нами все кончено. Я не собираюсь бросать жену, так что, пожалуйста, не беспокойте меня, — сказал Лян Сынань и попытался уйти, но вдова Сунь схватила его за рукав.

Выглядела она хрупкой, но хватка у нее была железная. Лян Сынань резко оттолкнул ее: — Будьте приличны!

Вдова Сунь упала на землю и, закрыв лицо платком, начала рыдать: — Ах ты, неблагодарный! Когда я тебе нравилась, ты от меня не отходил, а теперь оттолкнул! Как на свете могут быть такие бессердечные мужчины! — запричитала она.

Лян Сынань обрадовался, что вокруг никого нет, но тут увидел Ван Улана.

Ван Улан просто проходил мимо и, увидев Лян Сынаня с вдовой Сунь, нахмурился. Проходя мимо, он ничего не сказал.