Глава 7 (Часть 2)

Се Цюнъин с лукавой улыбкой посмотрел на Чаннин, словно пытаясь задобрить ее. Принцесса Чаннин, хоть и была недовольна Сун Шумянь, не стала ссориться с сыном. Она лишь холодно хмыкнула, приняла чашку и с силой поставила ее на стол.

— Ты прямо-таки носишься с ней, как с писаной торбой*, — сказала она.

После этих слов Чаннин вышла из зала, оставив всех в неловком молчании.

Гун Се Чэнь решил сгладить ситуацию и, обращаясь к Сун Шумянь, сказал:

— У вашей матушки такой характер, она пока не может принять случившееся. Через несколько дней все наладится.

Он позволил молодоженам встать с колен и представил им Се Цюнлиня и его жену:

— Это старший брат Цюнъина, Цюнлинь, а рядом с ним — твоя невестка.

У второй ветви семьи Се было два сына. Кроме Се Цюнъина, был еще старший сын по имени Се Цюнлинь. Он был ребенком от первого брака Гуна Се Чэня.

До женитьбы на принцессе Чаннин у Гуна Се Чэня была другая жена, которая умерла от болезни много лет назад, оставив шестилетнего Се Цюнлиня. Позже, после того как Гун Се Чэнь вместе с императором Чунмином добился успеха в борьбе за власть, он женился на принцессе Чаннин, которая родила ему Се Цюнъина.

После рождения Се Цюнъина положение Се Цюнлиня стало довольно неопределенным. Хотя его мать умерла, она была законной женой Гуна Се Чэня, и по праву рождения он считался старшим сыном. Но если бы его официально признали старшим сыном и наследником титула, принцесса Чаннин была бы категорически против.

Се Цюнлиню было двадцать шесть лет. Он служил в Министерстве доходов чиновником пятого ранга и сейчас сидел слева вместе со своей женой, госпожой Мин.

Сун Шумянь снова поклонилась им.

Госпожа Мин была дочерью заместителя министра доходов. Она была доброй и порядочной женщиной. Вчера, услышав о подмене невесты, она была очень удивлена, но, увидев Сун Шумянь, прониклась к ней сочувствием. Она взяла ее за руку и сказала:

— Какая ты красивая! Цюнъину очень повезло, что он женился на тебе.

Се Цюнъин, развалившись в кресле из красного дерева и небрежно облокотившись на подлокотник, сказал:

— Невестка, если хочешь похвалить ее, хвали, зачем меня в это впутывать?

Гун Се Чэнь, который только что был доволен покорностью невестки, увидев развязное поведение сына, отругал его:

— Ты теперь женатый человек, а ведешь себя как уличный мальчишка. Неудивительно, что на тебя никто не хочет смотреть.

В гневе Гун Се Чэнь не подумал, что говорит. Эти слова снова испортили и без того напряженную атмосферу.

Так или иначе, разговор снова зашел о Сюй Сыцяо, и на Сун Шумянь снова обрушились осуждающие взгляды.

Сун Шумянь сделала вид, что ничего не замечает, на ее лице не дрогнул ни один мускул. Се Цюнъин, которого только что отчитали, тоже остался невозмутим. Он привык к отцовским нравоучениям и давно перестал на них реагировать.

— Раз уж я тебе так не нравлюсь, не буду мозолить тебе глаза, — сказал он и, не обращая ни на кого внимания, вышел из зала, чем вызвал новый приступ гнева у Гуна Се Чэня. Остальные в комнате, казалось, уже привыкли к таким сценам.

Сун Шумянь, видя это, почувствовала, что дело плохо. Се Цюнъин был совершенно неуправляем, даже Гун Се Чэнь не мог с ним справиться.

«Если бы он был нормальным человеком, ладно. Но у него такой странный характер! При мысли о том, что ей придется всю жизнь угождать этому повесе, что она не сможет ни убежать, ни спрятаться от него, Сун Шумянь охватило отчаяние».

Она старалась сохранять невозмутимый вид, но в душе у нее все кипело от обиды и слез.

Гун Се Чэнь, потирая лоб, сказал:

— Я знаю, что ты попала в семью Се не по своей воле. У тебя такой замечательный кузен, ты привыкла к его благородству и изысканности. По сравнению с ним Цюнъин, конечно, никуда не годится, и тебе, должно быть, тяжело.

«Это не совсем так. И Сюй Яньчжоу, и Се Цюнъин вызывали у нее лишь неприятные чувства».

Гун Се Чэнь помолчал, посмотрел на бесстрастное лицо Сун Шумянь и продолжил:

— Его мать с детства баловала его, я не мог его ни наказать, ни отругать. Вот и вырос он таким своевольным. Но теперь ты — жена Цюнъина, и ваши судьбы связаны. Ты должна помочь ему исправиться, наставить его на путь истинный.

Гун Се Чэнь и сам не знал, что делать. Он был сильным и влиятельным человеком, но не мог справиться с собственным сыном. Стоило ему поднять руку на Се Цюнъина, как принцесса Чаннин начинала кричать, а если он решался наказать сына, она тут же тащила его во дворец к вдовствующей императрице жаловаться.

Он только что видел, как Се Цюнъин защитил Сун Шумянь от нападок Чаннин. Разве этот повеса когда-нибудь раньше так заботился о женщинах? Такого раньше не случалось, и Гун Се Чэнь решил, что сын доволен своей красивой женой. Если он не слушается отца, то, возможно, прислушается к словам жены.

Сун Шумянь больше не могла сохранять невозмутимое выражение лица. «Наставить на путь истинный? Да как она может исправить то, что испорчено с самого корня*?»

Она хотела было отказаться, но Гун Се Чэнь вдруг встал, схватился за голову и пробормотал:

— Займись этим, пожалуйста. У меня от этого негодника голова раскалывается. Невестка, проводи, пожалуйста, свою золовку к остальным старшим и помоги ей подать чай.

Глядя на удаляющегося Гуна Се Чэня, Сун Шумянь от удивления не могла закрыть рот. «Постойте, Гун, вы же такой важный и уважаемый человек, как вы можете так просто сбежать от ответственности*?»