Глава 5 (Часть 1)

Лицо Сун Шумянь все еще было приподнято свадебным жезлом, и ей ничего не оставалось, как смотреть на Се Цюнъина снизу вверх, плача.

Ее красные губы были слегка сжаты, словно она изо всех сил сдерживала горечь в сердце, но слезы неудержимо катились по щекам.

По ее белоснежному, как нефрит, лицу струились слезы, лишь глаза оставались ясными и сияющими.

Увидев, как она плачет, Се Цюнъин ослабил хватку и отбросил свадебный жезл в сторону. Нахмурившись, он спросил:

— Я ведь ничего такого не сказал, почему ты так рыдаешь?

Сун Шумянь, сдерживая подступающую к горлу горечь, приподняла многослойное свадебное платье, обнажив белоснежное предплечье, и поднесла его к глазам Се Цюнъина.

— Метка целомудрия* на месте. Я никогда не была с кузеном… — Сун Шумянь запнулась, но, несмотря на смущение, все же заставила себя договорить: — Никогда не вступала в интимные отношения*.

Се Цюнъин пристально, с непроницаемым выражением лица, уставился на ее руку.

Сказав это, Сун Шумянь покраснела до корней волос, но Се Цюнъин по-прежнему был неумолим.

— Ты же знаешь, я часто бываю в веселых кварталах. Таких уловок я насмотрелся. У многих девушек там есть эта метка, но они давно уже не девственницы*.

Се Цюнъин злорадно усмехнулся, глядя на Сун Шумянь.

— Ты была с Сюй Яньчжоу, ты мне противна. Отправляйся-ка ты восвояси*.

«Кузен и кузина? Разве это не грязно?»

Сун Шумянь к этому моменту по-настоящему устала. В любом случае, ее ждала смерть, так почему бы не заставить Се Цюнъина помучиться?

— Я грязна? Даже если я была рядом с Сюй Яньчжоу шесть лет, между нами ничего не было. Третий Се, как у тебя хватает наглости называть меня грязной? Суди по делам, а не по намерениям, ибо если судить по намерениям, то не останется ни одного благородного мужа*. Семья Сюй поступила отвратительно, но если бы вы сначала не принуждали их выдать дочь замуж, разве дошло бы до такого? Ты сам возжелал другую, но, к несчастью, она не возжелала тебя.

Семью Сюй просто вынудил Се Цюнъин. Если бы не он, разве случилось бы все это?

По правде говоря, семья Се давила на семью Сюй, а семья Сюй, в свою очередь, подставила Сун Шумянь. В конечном итоге, только Сун Шумянь оказалась подобна муравью, ее жизнь — не дороже травинки.

«Хорошо сказано: суди по намерениям — не останется ни одного благородного мужа. Воистину остра на язык*».

Когда это Се Цюнъину так затыкали рот? Услышав это, он рассмеялся от злости.

— Ты жить не хочешь, да?

Сун Шумянь действительно не хотела жить. Вспомнив прожитые годы, она разрыдалась так горько, что даже служанки, стоявшие у двери, были тронуты.

Она думала, что занимает место в сердце Сюй Яньчжоу, что их чувства взаимны, и надеялась, что он захочет взять ее в жены.

А что в итоге? Разве он когда-нибудь заботился о ее жизни? Он просто отдал ее замуж за Се Цюнъина.

Вернуться после расторжения брака и стать наложницей Сюй Яньчжоу… Жить такой грязной жизнью — уж лучше повеситься.

Сун Шумянь опустила голову, и Се Цюнъин не мог разглядеть ее лица. Он лишь услышал ее отчаянный голос:

— Я шесть лет жила, словно по тонкому льду*, и вот чем все закончилось. Вернуться обратно? Уж лучше сразу умереть.

Сказав это, она внезапно, не раздумывая, выхватила из прически золотую шпильку* и без колебаний направила ее себе в шею.

Выражение ее лица было решительным, она явно приняла решение.

Увидев это, Се Цюнъин мысленно выругался, но все же схватил ее за запястье.

Он вырвал шпильку из ее руки, отбросил в сторону и толкнул Сун Шумянь на кровать. Упершись коленями по обе стороны от ее талии, он холодно посмотрел на лежащую под ним девушку.

— Что ты тут устраиваешь, ищешь смерти*? Не хочешь расторгать брак? Ладно. Дай мне осмотреть твое тело. Если ты действительно не была с этим Сюй Яньчжоу, останешься в поместье Се.

Для него не имело значения, на ком жениться. Се Цюнъин не собирался себя ущемлять. Раз уж Сун Шумянь была хороша собой, то почему бы не оставить ее рядом?

Но только при условии, что между ней и Сюй Яньчжоу ничего не было.

Се Цюнъин вдруг улыбнулся. Его глаза-персики были очень красивы, когда он улыбался, но этот взгляд заставил Сун Шумянь похолодеть от ужаса. Что он собирается делать?

Рука Се Цюнъина потянулась к ее свадебному платью, и Сун Шумянь от страха чуть не лишилась чувств.

— Ты… ты что делаешь?!

Увидев ее реакцию, Се Цюнъин остановился.

— Что такое? Смерти не боишься, а этого боишься? Я никогда никого не принуждаю. Если не хочешь, возвращайся к Сюй Яньчжоу.

Услышав это, Сун Шумянь замерла. Она закрыла глаза и отвернулась, позволяя Се Цюнъину делать все, что он хочет.

Если она станет женой Се Цюнъина, избежать подобных вещей в будущем будет невозможно.

Се Цюнъин посмотрел на Сун Шумянь, лежащую с видом человека, идущего на смерть, холодно усмехнулся и снова принялся за свое дело.

Вскоре на ее теле остался лишь дудоу*, а ниже пояса — только секу*.

Сун Шумянь схватила руку Се Цюнъина, которая уже тянулась к ее штанам, и умоляюще попросила:

— Потуши свет, ладно…

Се Цюнъин лишь улыбнулся и покачал головой, жестоко отказывая:

— Нет. Если потушить свет, я не смогу проверить.

Услышав это, Сун Шумянь поняла, что ничего не поделаешь. Она лишь прикрыла глаза белоснежной рукой.

Ей было стыдно, но она не смела плакать вслух, боясь снова разозлить Се Цюнъина.

Се Цюнъин смотрел на девушку под собой, сгорающую от стыда и гнева. Он видел немало женщин, но вынужден был признать, что фигура и внешность Сун Шумянь были превосходны.

Примерно через полчаса Се Цюнъин, весь разгоряченный, ушел в ванную комнату*.

На Сун Шумянь остался только дудоу с вышитыми уточками-мандаринками. Она думала, что сегодня ночью ей не избежать унижения, но Се Цюнъин действительно сдержал слово: сказал, что проверит — и только проверил. Несмотря на свое возбуждение, он и пальцем ее не тронул.

Это несколько противоречило представлениям Сун Шумянь. Неужели этот распутник настолько держит слово?

Се Цюнъин отсутствовал некоторое время. Придя в себя, она схватила лежащую рядом одежду, собираясь одеться, но тут снаружи послышался шум. Через мгновение дверь распахнулась.

Сун Шумянь вздрогнула от неожиданности и быстро натянула на себя одеяло.

Толпа матрон и служанок вошла в комнату, окружая одну женщину. Это была принцесса Чаннин.

Принцессе было около сорока лет, но ее лицо было ухоженным, почти без морщин. Можно было легко представить, какой красавицей она была в молодости.

Сун Шумянь видела ее однажды в храме и смутно помнила, поэтому смогла узнать.

Пока Сун Шумянь смотрела на принцессу Чаннин, та тоже разглядывала ее.

Девушка куталась в алое одеяло, ее прическа растрепалась, и было видно лишь испуганное лицо. Но даже так было заметно, насколько она красива и благородна.

Однако, если Сун Шумянь помнила принцессу, то принцесса вряд ли помнила ее.

На кровати валялись свадебное платье и нижнее белье. Принцесса Чаннин нахмурилась и спросила:

— Ты уже была близка с Цюнъином?

Сун Шумянь не знала, что ответить. Одежда была снята, ее осмотрели, но близости как таковой не было.

Она хотела было ответить правду, но тут из ванной комнаты послышался звук.

Се Цюнъин, справив нужду, уже переоделся в ночную одежду*.

Его темные волосы ниспадали на спину, несколько прядей на лбу были слегка растрепаны. Увидев толпу людей снаружи, он слегка нахмурился, показывая свое недовольство.

— Матушка, зачем ты привела сюда столько народу и врываешься в мою брачную комнату?

Чаннин, увидев сына в таком виде, тоже удивилась. Разве он раньше не умолял ее посватать вторую госпожу семьи Сюй? А теперь, когда невесту подменили, он, похоже, совсем не злится.