Глава 3 (Часть 1)

Глава 3

В поместье Сюй госпожа Чэнь удочерила Сун Шумянь. Однако, опасаясь, что об этом узнают в доме Гуна, она провела лишь несколько тайных обрядов, считая дело решенным.

Поскольку этот брак был навязан семьей Се, а семья Сюй тайно подменила невесту, как только о помолвке было объявлено, в поместье Сюй началась безостановочная суета.

Хотя все в поместье Сюй прекрасно понимали, что Сун Шумянь выходит замуж вместо Сюй Сыцяо, никто не смел расслабляться, боясь допустить ошибку и вызвать подозрения у людей из дома Гуна.

Завтра был день свадьбы. Поместье Сюй было празднично украшено фонарями и цветными лентами*, под крытыми мостиками* висели красные фонари, а на каменных тумбах* красовались огненно-красные шары из атласных* цветов. Служанки и слуги сновали повсюду.

Хотя Се Цюнъин не был порядочным человеком, учитывая статус дома Гуна, свадьба сына должна была пройти с еще большей пышностью и строгостью. Поэтому даже госпожа Чэнь несколько дней не отдыхала, опасаясь каких-либо происшествий.

Они не исключали возможности, что семья Се не примет подмену, но тогда это стало бы проблемой самой Сун Шумянь. Сейчас главным было безупречно провести завтрашнюю свадебную церемонию.

Все поместье было охвачено атмосферой радостного оживления, и лишь в покоях невесты царила мертвая тишина.

Рядом с Сун Шумянь была ее служанка Пэйчжу, приехавшая с ней из Цюаньчжоу. Сейчас она стояла рядом и плакала от злости.

— Где это видано? — всхлипывала она. — Почему, если им не нравится этот брак, замуж должна выходить наша госпожа?

Пэйчжу, узнав об этом, уже несколько раз плакала. Она только успокоилась, но мысль о завтрашней свадьбе снова вызвала слезы.

Чем больше она думала, тем сильнее злилась.

— Какие же черствые люди в этой семье Сюй! Старая госпожа отправила вас сюда, надеясь, что благодаря именитому дому министра для вас найдется хороший муж. Если бы она знала, что вы выйдете замуж за этого избалованного наследника*, она бы от гнева сознание потеряла.

При упоминании госпожи Сун Пэйчжу заплакала еще сильнее. Семья Сун в Цюаньчжоу была одной из самых богатых и уважаемых.

Как беззаботно и счастливо жила Сун Шумянь в Цюаньчжоу, и до чего она дошла теперь!

Сун Шумянь тоже было нелегко, но она лишь сказала служанке:

— Ни в коем случае не говори об этом бабушке. У нее слабое здоровье, ей нельзя волноваться.

Даже в такой момент Сун Шумянь думала о старой госпоже. Пэйчжу, раздосадованная, начала говорить не выбирая выражений:

— Старая госпожа всю жизнь была такой мудрой, и только в этом деле поступила так глупо! С таким состоянием семьи Сун разве нельзя было вас содержать? Зачем нужно было отправлять вас сюда, чтобы вы всю жизнь смотрели на чужие лица и зависели от чужого настроения?

Состояния семьи Сун хватило бы Сун Шумянь на всю жизнь, даже если бы она тратила деньги без счета*. Она до сих пор не понимала, зачем нужно было отдавать эти деньги другим, заставляя ее зависеть от чужой милости, и все ради того, чтобы воспользоваться добрым именем семьи Сюй?

Сун Шумянь бесчисленное множество раз обижалась на бабушку за то, что та отправила ее в столицу на такие страдания. Но теперь, когда бабушка заболела, обида прошла.

Она выдавила из себя улыбку:

— Я выхожу замуж вместо Сюй Сыцяо, и сто двадцать восемь носилок с приданым* тоже будут. Так я хотя бы смогу вернуть часть состояния семьи Сун.

— Но эти деньги и так должны принадлежать вам, госпожа! — возмущенно сказала Пэйчжу. — Старая госпожа ясно сказала, что половину они оставляют себе, а вторая половина — ваше приданое. Сто двадцать восемь носилок — это даже не половина от половины! Разве в поместье Сюй когда-нибудь хорошо к вам относились? С какой стати они все проглотили? Сами ходят в золоте и шелках, живут припеваючи, а вы столько лет страдали!

— Если бы я сегодня не выходила замуж вместо нее, от госпожи Чэнь с ее характером и двадцати носилок приданого не дождалась бы. Раз уж дошло до такого, нужно постараться принять это, — с безразличным видом ответила Сун Шумянь. Но как бы она ни старалась сохранять спокойствие, печаль в ее глазах никуда не делась. Мерцающий свет свечи отбрасывал на ее лицо неровные тени, делая его еще более горьким.

Если бы Сун Шумянь могла плакать и кричать, ей, возможно, стало бы легче. Но ее нынешнее состояние вызывало еще большую жалость. Пэйчжу вытерла слезы и всхлипнула:

— Я думала, старший господин хороший человек, а он оказался таким же подлецом.

При упоминании Сюй Яньчжоу лицо Сун Шумянь стало еще мрачнее. Она тихо сказала:

— Пэйчжу, не упоминай его больше.

Пэйчжу поняла, что затронула больную тему, и замолчала, боясь, что дальнейшие разговоры заставят Сун Шумянь тоже расплакаться.

За эти шесть лет душевные силы Сун Шумянь были почти исчерпаны. Что теперь можно было поделать?

То, что семья Сюй присвоила деньги, было мелочью. Сейчас самым важным было пережить встречу с Се Цюнъином. Если он узнает, что его жену подменили, поместью Сюй, возможно, и удастся выкрутиться, у них были заготовлены оправдания. Но что хорошего ждало ее саму, попади она в его руки?

Дурная слава Се Цюнъина была известна всем, и Сун Шумянь так волновалась, что не могла уснуть всю ночь.

На востоке небо посветлело, приобретая белесый оттенок рыбьего брюха*. Сумрак постепенно рассеивался. Пэйчжу уже вошла в комнату и начала помогать Сун Шумянь облачаться в свадебный наряд.

Как только она оделась, в комнату ворвалась толпа матрон* и служанок, чтобы начать причесывать и красить невесту.

Девушка в медном зеркале была прекрасна, как персиковый цвет*, ее глаза излучали очарование*. На ней было ярко-красное платье с широкими рукавами и плиссированной юбкой*, перехваченное на талии позолоченным вышитым поясом*. Ее тонкая, как у ивы, талия* выглядела особенно изящно, а грудь, которую сегодня не стягивал корсет, казалась еще более пышной. Она была похожа на бегонию, опьяненную солнцем*.

Даже матроны, привыкшие видеть красавиц, на мгновение замерли, пораженные ее видом.

Одна пожилая женщина провела ритуал «кайлянь»*, удалив пушок с лица Сун Шумянь нитью, после чего настала очередь ритуала «трех расчесываний»*.

Произнесение добрых пожеланий во время расчесывания волос невесты было важной частью свадебной церемонии, которую обычно проводила мать.

Сваха*, руководившая приготовлениями невесты, оказалась в затруднении.

— Этот обряд расчесывания… ждать госпожу Сюй или…

Госпожа Чэнь до сих пор не появилась. Разве они не понимали, что это значит? Поэтому сваха и растерялась.

Сун Шумянь хотела что-то сказать, но тут снаружи послышались приветствия слуг.

В комнату вошел Сюй Яньчжоу. Он взял гребень из рук свахи и сказал:

— Матушка занята снаружи, не может освободиться. Я сделаю это.

Сегодня Сюй Яньчжоу был одет не в привычные белые одежды, а в темно-зеленый халат.

Сваха колебалась, собираясь что-то возразить, но Сюй Яньчжоу лишь холодно взглянул на нее, и она замолчала.

Волосы Сун Шумянь были гладкими и шелковистыми, гребень скользнул по ним без малейшей задержки.