Глава 7 (Часть 1)

Глава 7

С тех пор как в детстве Сун Шумянь преследовала черная собака, в ее памяти собаки остались злобными и безжалостными существами. Сейчас, вцепившись в Се Цюнъина, она чувствовала себя так, словно ухватилась за спасительную соломинку. Даже понимая, что он зол, она не хотела его отпускать.

— Нет, ты же видел, она хотела меня укусить! Она затаила на меня злобу, как только я спущусь, она разорвет меня на части, — плакала Сун Шумянь, уткнувшись лицом в шею Се Цюнъина.

Как бы он ни пытался ее уговорить или пригрозить, она не спускалась.

Се Цюнъин никогда не встречал такой бесстыжей особы. Хотя он и был в ярости, силой оттаскивать ее он не стал. Он лишь холодно обратился к служанкам:

— Чего вы стоите столбом? Ослепли все, что ли? Уберите эту глупую тварь отсюда и не кормите ее несколько дней. Совсем распоясалась, даже не признает своего хозяина.

Служанки поспешно увели Да Хуана. Се Цюнъин холодно спросил:

— Теперь можешь слезть?

Увидев, что собака ушла, Сун Шумянь наконец разжала руки. Но в глазах мужчины перед ней все еще пылал гнев.

Впереди ее ждала еще одна битва — чайная церемония, и ей не хотелось сейчас злить Се Цюнъина.

Сегодня на лбу у Се Цюнъина была повязана фиолетово-золотая налобная повязка, которая делала его еще более красивым. Единственное, что нравилось Сун Шумянь в Се Цюнъине, — это его внешность. Поэтому, чтобы предотвратить взрыв его гнева, она указала на повязку и с притворным восхищением сказала:

— Господин, почему ты сегодня надел налобную повязку? — не дожидаясь ответа, она продолжила: — Ты выглядишь еще лучше, чем вчера.

Се Цюнъин опешил от ее слов. Он уже готов был взорваться, но она вдруг начала его хвалить.

«На доброе слово и добрым делом отвечают». Раз уж она его похвалила, продолжать ругаться было бы недостойно. Се Цюнъин сдержал гнев, лишь бросил «льстивая женщина» и вышел.

Все думали, что он сейчас взорвется, а он просто ушел? Мало того, что он запер Да Хуана из-за Сун Шумянь, так еще и сдержал свой гнев. Си Юэ, видя это, чуть не заскрипела зубами от злости.

Следуя за Се Цюнъином, Сун Шумянь прошла через множество дворов и коридоров, пока наконец не добралась до Жун дэ тан, главного дома второй ветви семьи Се.

Еще не войдя, она услышала громкий, чуть хрипловатый голос:

— Да хватит уже! С вечера до утра твердишь одно и то же. Ты сам их довел, разве стали бы они из семьи Сюй так поступать, если бы ты их не прижимал?

Такие слова мог сказать только Гун Се Чэнь. Сун Шумянь украдкой взглянула на Се Цюнъина и заметила, что его взгляд похолодел.

Служанки подняли занавес из бусин, и в комнату вошли молодожены. Лицо принцессы Чаннин, сидевшей в главном кресле, было мрачным. Рядом с ней сидел Гун Се Чэнь, который, увидев Сун Шумянь, сдержал свой гнев.

О подмене невесты знала не только принцесса Чаннин. Гун Се Чэнь и другие члены семьи тоже были в курсе. Узнав об этом, главы старшей и третьей ветвей семьи Се с утра пораньше пришли в Жун дэ тан, чтобы посмотреть на это представление.

Комната была полна людей. Судя по возрасту и одежде, это были господин и госпожа из старшей и третьей ветвей, а также несколько молодых людей, вероятно, сыновья и дочери семьи Се. Все они с любопытством разглядывали Сун Шумянь.

Гуну Се Чэню было около сорока пяти лет. Он был высокого роста, крепкого телосложения, с проницательным взглядом. Несмотря на возраст, в нем все еще чувствовалась былая сила и энергия.

«Неудивительно, что Се Цюнъин так красив, — подумала Сун Шумянь. — Он унаследовал красоту и любвеобильность от матери, а своенравный характер — от отца. Как он может быть некрасив?»

Молодожены вместе встали на колени перед главными креслами и поклонились. Служанка тут же подала чашку горячего чая. Сун Шумянь взяла чашку и сначала предложила ее Гуну Се Чэню.

Гун Се Чэнь был разумным человеком. Он не знал, что Чаннин заставила семью Сюй выдать дочь замуж, и лишь вчера узнал, что семья Сюй была против этого брака. Поэтому, хотя он и понимал, что Сун Шумянь — подставная невеста, он не слишком злился.

Он знал, что Сун Шумянь — всего лишь жертва обстоятельств, которую семья Сюй выставила в качестве щита. Да и кто захочет добровольно выйти замуж за его сына, зная, какой он повеса?

— Раз уж ты вышла замуж в нашу семью, то теперь ты — Третья госпожа Се. Живи спокойно, — сказал Гун Се Чэнь, принимая чашку из рук Сун Шумянь.

Этими словами он не только признал Сун Шумянь своей невесткой перед всеми присутствующими, но и дал ей понять, что не стоит замышлять ничего лишнего.

Выйдя замуж, Сун Шумянь не собиралась искать себе неприятностей. Если даже семья Сюй не смогла противостоять дому Гуна, то что могла сделать она?

— Я запомню ваши наставления, отец, — покорно ответила Сун Шумянь, склонив голову.

Гун Се Чэнь не ожидал, что Сун Шумянь окажется такой разумной и покладистой. Он остался доволен ее ответом.

Затем Сун Шумянь повернулась к Чаннин и, предлагая ей чай, сказала:

— Приветствую вас, матушка.

Чаннин холодно смотрела на Сун Шумянь, не протягивая руки к чашке.

Ее муж признал эту девушку своей невесткой, сын тоже, но Чаннин не могла простить такую обиду. Сюй Сыцяо была благородной девицей, известной столичной красавицей и талантливой поэтессой. А кто такая Сун Шумянь? Дочь умерших купцов, живущая на чужой счет.

Чаннин, прожившая всю жизнь в роскоши и почете, не могла смириться с такой невесткой.

Сун Шумянь долго держала чашку, пока у нее не затекли руки.

Внезапно Се Цюнъин выхватил чашку из ее рук и сам поднес ее к Чаннин.

— Если матушка не хочет пить ее чай, то пусть выпьет мой, — сказал он.

Сун Шумянь была удивлена. Она не ожидала, что Се Цюнъин заступится за нее.