Глава 2. Странное пространство-время (Часть 1)

Я плакала, не переставая. Что же все-таки произошло? Я говорила себе, что нужно взять себя в руки, но начинать новую жизнь, да еще и в теле ребенка в древней Корее… Кто я теперь — китаянка или кореянка? От этих мыслей я не могла сдержать слез.

Вдруг я почувствовала, как кто-то легонько похлопывает меня по спине. Женщина в традиционном корейском костюме произнесла по-корейски: — Что с ребенком? Наконец-то жар спал, а она все плачет.

Конечно, я плачу! Современная женщина, смотревшая корейские исторические дорамы, вдруг оказалась в прошлом. Проснулась в теле младенца! Хорошо, что я знаю английский, японский и корейский, иначе как бы я тут выжила?

Ладно, нужно смириться. В конце концов, та, прежняя я, уже мертва, и пути назад нет. Мне еще повезло: я родилась в семье янбанов — высшего сословия корейского общества. Система чиновничьих ран в Корее была похожа на китайскую, с девятью основными рангами.

«Выбирай родителей с умом» — эта поговорка особенно актуальна в древности. По крайней мере, мне не нужно беспокоиться о еде и жилье. Когда мне было три года, я помогла больному нищему. Кто бы мог подумать, что этот человек окажется искусным врачом и мастером боевых искусств! Его звали Цзюй Жоцзюнь — «Благородный, как хризантема».

Цзюй Жоцзюнь стал одним из моих учителей. Другим был… даже не знаю, как его назвать. Он не был моим официальным наставником, но заботился обо мне, как о дочери. Когда я впервые увидела его, то очень удивилась: это был Чэнь Моуе — отец Хэй Шаня!

Я встретила его в четыре года, когда гуляла с Цзюй Жоцзюнем в горах. Я умоляла учителя помочь ему, и мы сделали все возможное, чтобы спасти Чэнь Моуе. Когда он пришел в себя, то погрузился в пучину отчаяния и вины. Он предал У Луньтан, предал Цзян Шаньхая — человека, который спас его от рабства. Хотя его травмированный глаз можно было вылечить, Чэнь Моуе отказался от лечения. Слепота стала для него наказанием за то, что он поверил Цзинь Цышаню и стал причиной гибели более сотни членов У Луньтана.

Физические раны зажили, но душевная боль осталась. Для У Луньтана Чэнь Моуе был предателем, но для своей матери и жены он сделал все, что мог. Тогда он еще не знал, что они погибли, и надеялся, что, помогая Цзинь Цышаню уничтожить У Луньтан, сможет спасти их.

Чэнь Моуе был всего лишь пешкой, которую использовали и выбросили. Я думала, что просто перенеслась в другой мир, но попала в какую-то фантастическую корейскую историческую дораму с боевыми искусствами. Если бы эти люди существовали на самом деле, разве было бы такое совпадение, чтобы они выглядели точь-в-точь как актеры из сериала? Или это параллельная реальность, похожая на историю? Я не знаю ответа. Могу лишь сказать, что все это не сон, а моя новая жизнь. Поначалу я надеялась, что проснусь в своем времени, что все это просто кошмар. Но шли годы, мне уже четыре, а я все еще здесь.

Прошло больше трех месяцев с тех пор, как Чэнь Моуе поправился. Он считал, что Хэй Шань погиб. Я не стала ему говорить правду. Если это действительно мир, похожий на сериал, где персонажи не актеры, а реальные люди, то все события сериала станут неизменной историей. Будучи внезапно появившимся свидетелем, я не могу нарушать ход событий.

Расспросив Чэнь Моуе о внешности Цзян Цию, я узнала, где девятилетний мальчик бывает каждый день. Перед тем как взять Цию в ученики, я дала Чэнь Моуе белую повязку и сказала, что, если он закроет ею лицо, даже знакомые его не узнают. Так он смог бы носить траур по Цзян Шаньхаю. Еще я велела ему молчать о своем участии в гибели Цзян Шаньхая до тех пор, пока Цию не исполнится двадцать два года. Сын Цзян Шаньхая, Цзян Цию, стал приемным сыном простого военачальника Цуй Наньдэ и сменил имя на Цуй Цию. Как я и предсказывала, он не узнал в Чэнь Моуе врага своего отца.

Так Цзян Цию десять лет обучался боевым искусствам у своего заклятого врага, не подозревая об этом. Все шло по сюжету сериала. Чэнь Моуе сдержал обещание и не рассказал Цию правду. Я хотела называть Чэнь Моуе учителем, но, возможно, из-за того, что я спасла ему жизнь, он упорно называл меня «госпожой», как я ни пыталась его переубедить. В лучшем случае он добавлял к моему имени слово «госпожа». Он также отказывался признавать меня своей ученицей. Это было так странно! Только когда я напомнила ему о принципах равенства У Луньтана, он согласился называть меня по имени — Чжэньэр.

Чтобы Цию не узнал о моем существовании, я навещала Чэнь Моуе только тогда, когда его ученика не было в У Луньтане. Я приносила ему рис и все необходимое. Так, с перерывами, мы общались восемнадцать лет. Мы не были родственниками, но стали друг другу как отец и дочь.

Шли годы. Я прожила в этом мире почти двадцать два года. Время было наполнено учебой — я изучала боевые искусства и медицину. В медицине я достигла определенных успехов. Считаю себя лучшим врачом Кореи. Это не хвастовство, а уверенность в своих силах. Я владею методами как традиционной китайской, так и западной медицины, которые, конечно, намного эффективнее методов древности.

Но, к сожалению, у меня нет способностей к боевым искусствам. Мне никогда не достичь уровня Хэй Шаня. Я изучала их для укрепления здоровья и освоила лишь базовые навыки. Могу справиться с двумя-тремя неподготовленными людьми, но против опытного бойца у меня нет шансов.