Прошлое (Часть 1)

В этот день на утреннем приеме у императора обсуждался вопрос о проведении внеочередных государственных экзаменов.

Вскоре после смерти Чэн Хуайчжи Лу Цзяньли предложил императору провести эти экзамены, чтобы отобрать талантливых и целеустремленных людей, преданных стране, и вдохнуть новую жизнь в империю Да Нин.

Большинство нынешних чиновников были лишь «паразитами», думающими только о собственной выгоде.

Гражданские чиновники слепо следовали за канцлером Инь Хайшанем. За тридцать лет его правления больше половины чиновников стали его приспешниками. Те же, кто не примкнул к нему, не могли рассчитывать на продвижение по службе.

Среди военных непререкаемым авторитетом пользовался великий генерал Му Линь, усмиряющий варваров, в чьих руках находилась самая элитная и многочисленная армия империи — армия усмирения варваров.

В молодости Му Линь был отважным и доблестным генералом. Больше десяти лет он охранял крепость Линьтун на южной границе Да Нин, граничащей с государством Сян. Он не только разгромил армию Сян, но и, развив успех, практически уничтожил это государство, обеспечив мир на южных рубежах Да Нин на долгие годы.

Во время многолетней войны за пограничные города все четыре сына Му Линя погибли, защищая родину. Его семью по праву можно было назвать семьей героев.

Вернувшись в столицу с почестями, Му Линь утратил свою былую отвагу. Теперь он думал лишь о том, как сохранить свою армию и положение.

Пять лет назад государство Лян на севере Да Нин вторглось на территорию империи, и пограничная крепость Динхай оказалась в опасности. Император приказал Му Линю выступить на помощь с армией усмирения варваров. Му Линь дошел до города Янь, расположенного в ста ли от Динхай, и остановился, оставив гарнизон крепости сражаться в одиночку.

Лу Цзяньли, будучи интендантом, сопровождал обоз с продовольствием. Встретив солдат из Динхай, которые пришли просить о помощи, он узнал о ситуации и, после неудачной попытки убедить Му Линя выступить, не раздумывая, отправил продовольствие, предназначенное для армии усмирения варваров, прямо в Динхай. Он также повел в бой тысячу солдат, которые до этого занимались лишь охраной тыла.

У врага было пятьдесят тысяч воинов, а у защитников крепости, включая людей Лу Цзяньли, — всего пять тысяч.

Но никто не отступил.

Они были готовы умереть, но не сдать пограничный город, не отдать врагу ни пяди родной земли.

Это была не столько оборона города, сколько «бойня», устроенная Лян.

Прошло уже три года, но Лу Цзяньли до сих пор часто видел кошмары. Он слышал грохот осадных орудий, видел, как рядом падают сраженные товарищи, как кровь брызжет ему в лицо, застилая глаза.

Изо дня в день — оторванные руки, головы, кровь, крики боли и отчаяния... Не было ни дня, ни ночи, только тьма со всех сторон. Он не понимал, где он — в аду или на земле.

Обсуждение вопроса о проведении внеочередных государственных экзаменов проходило непросто.

Инь Хайшань прекрасно понимал намерения императора и Лу Цзяньли. Ему даже не пришлось самому выступать — многие чиновники тут же начали говорить, приводя множество надуманных причин, почему этого делать нельзя.

Лу Цзяньли в одиночку противостоял всем, перечисляя доводы в пользу проведения экзаменов.

Инь Хайшань, сложив руки в рукава, смотрел на все это с легкой улыбкой. В свои семьдесят лет он выглядел не старше пятидесяти, лицо его сияло, он был полон энергии. В молодости у него было худое, треугольное лицо с впалыми щеками и опущенными уголками глаз. Он был невысокого роста. С возрастом он немного поправился, что придало ему солидности и внушительности. Он наблюдал за происходящим с видом человека, держащего все под контролем.

Му Линь стоял во главе ряда военных чиновников, возвышаясь над всеми на целую голову. У него было смуглое, квадратное лицо, высокие скулы, глубокие морщины на лбу, густые брови и проницательные глаза. Он стоял неподвижно, словно гора.

Когда солнце уже перевалило за полдень, а к единому мнению так и не пришли, император объявил, что обсуждение будет продолжено в другой день.

Чиновники начали расходиться. Лу Цзяньли посмотрел на место, где стояли чиновники второго ранга. Раньше, когда был жив Чэн Хуайчжи, у него были сторонники, которые поддерживали его и даже выступали первыми, прежде чем он вступал в спор с Инь Хайшанем. Теперь же он остался один.

За эти годы, видя, что он пользуется императорской благосклонностью, к нему примкнули некоторые чиновники, но все они были низкого ранга и еще не имели права присутствовать на приемах у императора.

— Господин Лу, на что вы смотрите? — Ши Цзиньчэн вдруг подошел к Лу Цзяньли с натянутой улыбкой.

— Смотрю на место, где стоял Чэн Хуайчжи. Интересно, кто займет его теперь, — спокойно ответил Лу Цзяньли.

— Кто займет это место, решать канцлеру Инь, — хрипло рассмеялся Ши Цзиньчэн.

— Я так не думаю. Например, если господин Ши захочет занять это место, я могу сегодня же обратиться к императору с просьбой назначить вас, — с улыбкой сказал Лу Цзяньли.

Улыбка на лице Ши Цзиньчэна застыла. Он, конечно же, хотел занять пост главного цензора второго ранга. Но он был человеком Инь Хайшаня, и если бы его рекомендовал Лу Цзяньли, это вызвало бы недовольство канцлера.

К тому же, Лу Цзяньли явно не собирался помогать ему стать главным цензором.

— Благодарю, но не стоит беспокоиться, господин Лу, — сухо ответил Ши Цзиньчэн.

Лу Цзяньли пожал плечами, изобразив на лице сожаление, и прошел мимо Ши Цзиньчэна к выходу. Выйдя из зала, он вдруг остановился и, не оборачиваясь, небрежно бросил:

— Чэн Гуйвань теперь живет в моем поместье. Господину Ши не стоит больше о ней думать.

Лицо Ши Цзиньчэна мгновенно покраснело.

Слова Лу Цзяньли были словно пощечина.

Он как будто говорил: «Я знаю, что ты хотел заполучить Чэн Гуйвань. Но я заберу ее себе».

Мало того, что Лу Цзяньли тайно присвоил ее, так еще и хвастается этим перед ним!

Несколько чиновников, еще не успевших уйти, смотрели на них. Ши Цзиньчэн стиснул зубы, но не стал преследовать Лу Цзяньли, чтобы выяснить отношения.

Они оба были чиновниками третьего ранга, но Лу Цзяньли пользовался императорской благосклонностью, и его положение было выше.

Даже Инь Хайшань с ним считался. Вчера, когда он докладывал Инь Хайшаню, что Лу Цзяньли защищает Чэн Гуйвань, канцлер велел ему пока не трогать ее.

Не желая мириться с этим, Ши Цзиньчэн, выйдя из дворца, направился прямо в резиденцию канцлера.

Дочь Инь Хайшаня была императрицей, а внук — наследным принцем. Положение канцлера было особым. Его резиденция не была обычным домом, предоставленным двором, а была пожалована ему императором. После многочисленных перестроек она стала настолько роскошной, что могла соперничать с императорским дворцом. Беседки, павильоны и галереи были разбросаны по всему саду, повсюду росли редкие цветы и диковинные растения.

Все, что было в императорском дворце, было и в резиденции канцлера, а кое-что было даже такое, чего во дворце не было. В главном зале были полые стены с отоплением, а стены спален были покрыты ароматной штукатуркой.

Все это было даровано императором.

Прикрываясь императорскими дарами, Инь Хайшань избегал любых обвинений, даже от такого непримиримого борца со злом, как Чэн Хуайчжи.

Ши Цзиньчэн умолчал о своем желании заполучить Чэн Гуйвань и рассказал лишь о том, что она живет в поместье Лу.

— Всем известно, что Чэн Хуайчжи был устранен канцлером. И вдруг Лу Цзяньли приютил его дочь. Разве это не открытый вызов канцлеру?

— Даже героям трудно устоять перед женской красотой. Не стоит винить его за это.