Бонусная глава (Цзян Люгуан/Хэ Чжиюй)

Бонусная глава (Цзян Люгуан/Хэ Чжиюй)

Все то время, что я восстанавливалась на горе, рядом со мной чаще всего была Цзинь Чань. Старший брат редко появлялся. Цзинь Чань говорила, что он отправился на остров Пэнлай.

Сестра Цзинь Чань говорила, что я глупая: какой-то смертный пришел ко мне с просьбой, а я, как дурочка, дала обещание, так много поставила на карту. И что с того, что он избранник Небес, истинный дракон? Он всего лишь человек.

Сначала я немного обиделась. В конце концов, я впервые давала кому-то обещание, не очень-то разбиралась в этом, просто считала, что раз уж пообещала, то должна выполнить.

Но потом она безжалостно раскритиковала старшего брата:

— Су Ши еще глупее. Сам напросился. Небесное Откровение может сменить императора, а ему это не помешает в тренировках.

Я вдруг подумала, что мне повезло со старшим братом, и с удовольствием откусила кусочек пирожного из ямса. Но ведь и сестра Цзинь Чань тоже все время была рядом с нами. Старший брат был прав: у сестры Цзинь Чань язык без костей, а сердце мягкое.

Я лежала в кресле-качалке, греясь на солнце. Мне хотелось полежать на моем любимом персиковом дереве, но каждый раз, как только я подходила к нему, сестра Цзинь Чань тащила меня обратно.

— Интересно, а Хэ Чжиюй сможет стать хорошим императором?

— С его жестокостью, даже не знаю, радоваться старому императору или нет.

— Эх! В общем, я больше не хочу спускаться с горы. Раньше меня удерживали, а теперь, когда могу уйти, мне это кажется бессмысленным.

Я потянулась и перевернулась на другой бок. Цзинь Чань, глядя на мою лень, хотела что-то сказать, но в итоге лишь покачала головой и ушла.

Я не понимала, почему другие, спустившись с горы, встречают свою судьбу: безответная любовь, потеря любимого человека или осознание того, кто на самом деле дорог. А я, Цзян Люгуан, спустившись вниз, кроме госпожи Циньцин и Сяо Цзюсюя, этого хитреца и хорошего друга, ничего не приобрела. Меня даже Хэ Чжиюй убил. Что такое любовь? Слишком эфемерно. Может, спросить у сестры Цзинь Чань? Нет, наверное, она не захочет об этом говорить. А старший брат? Он, наверное, проигнорирует меня. В конце концов, он так долго скрывал свою любовь к сестре Цзинь Чань, что если бы я не подсмотрела его воспоминания, то никогда бы не узнала. Спросить у старого императора? Нет, не хочу спускаться с горы. Ладно, такова моя судьба — неполная, без любви и надежды. Но у меня ведь есть многое, помимо любви. Подумав об этом, я почувствовала себя лучше. Наверное, только в следующей жизни я смогу понять, что чувствовала сестра Цзинь Чань, когда, влюбившись с первого взгляда, без колебаний следовала за своим сердцем; смогу понять, почему старший брат предпочитал молча ждать, не решаясь признаться; смогу понять то спокойствие, которое старый император находил рядом с Лу Чжо, и ту безысходность, которую он чувствовал, потеряв ее.

Но заклинатели живут очень долго. Люгуан посмотрела на свои бледные руки, сжала их в кулаки, а затем разжала и вздохнула.

Кажется, мне осталось недолго. Сколько еще дядюшка-наставник и наставница смогут защищать меня? Смогу ли я переродиться? Я с нетерпением жду следующей жизни. Вот только я больше не буду помнить сестру Цзинь Чань, старшего брата и остальных.

Весной десятого года правления Хэ Чжиюя, когда все вокруг только начинало пробуждаться, зацвела единственная персиковая дерево во дворце. Это был подарок Сяо Цзюсюя на его восшествие на престол. Хотя это называлось подарком, на самом деле, это была месть Сяо Цзюсюя за то, что он убил Люгуан. Он хотел, чтобы каждую весну Хэ Чжиюй вспоминал того жалкого юношу, который стоял на коленях под персиковым деревом и умолял Цзян Люгуан спуститься с горы. В ту ночь Хэ Чжиюю приснился сон. Он увидел, как Цзян Люгуан вынесла его из горного поселения, а у него самого были выколоты глаза и перерезаны сухожилия на руках и ногах. Он был прикован цепями к стене и был при смерти. «Неужели это Цзян Люгуан?» — та, которая всегда казалась ему немного легкомысленной, но никогда не проигрывала, чье черно-белое платье с вышитыми бамбуковыми ветвями всегда оставалось чистым, которая предпочитала парить в воздухе, чем ступать в грязь. Ее глаза, которые смотрели на него свысока при первой встрече, теперь были выколоты. Хэ Чжиюй чувствовал что-то странное. Картинка сменилась. Он увидел Люгуан, лежащую в кресле-качалке и жующую что-то. Люгуан, увидев его, медленно опустила пирожное из ямса и с недоверием произнесла:

— Не может быть, даже во сне он меня преследует.

Сказав это, она закрыла глаза, не желая видеть его. Хэ Чжиюй немного помедлил, но все же подошел к ней и почтительно поклонился.

— Девушка Цзян, я...

— Уходи скорее. Не нужно извиняться. Я не хочу тебя видеть. Как только я вижу тебя, у меня все тело начинает болеть.

Хэ Чжиюй застыл. За десять лет правления он забыл, что в этом мире есть люди, которым нет дела до императора. «Это всего лишь сон», — подумал Хэ Чжиюй. Цзян Люгуан была мертва уже много лет. Люгуан, взглянув на Хэ Чжиюя, усмехнулась и промолчала. «Вот же Хэ Чжиюй, так и ждет моей смерти. Я просто не приходила к тебе, а ты решил, что я умерла».

— Девушка Цзян, у меня не было выбора.

— Я знаю. Когда я спускалась с горы, я знала, что умру. Просто не ожидала, что это будет так.

— Тогда зачем ты пошла со мной?

— Потому что я и так хотела умереть.

Люгуан открыла глаза и посмотрела на этого лицемерного императора. Он сильно изменился. Десять лет назад он еще пытался казаться мягким и доброжелательным, а теперь в его глазах читались жестокость и коварство.

— Небесное Откровение помнит о жертве, которую принесла девушка Цзян.

«Почему Небеса хотели моей смерти, но выбрали его своим посланником? Разве можно верить хоть одному его слову? — подумала Цзян Люгуан. — Небесное Откровение помнит, а какое отношение это имеет к Хэ Чжиюю?»

— Уходи скорее. Надеюсь, в следующей жизни мы больше не встретимся.

Ветер обдувал их лица. На ивах только начали появляться нежно-зеленые почки, лепестки персика кружились в воздухе и падали в реку. Люгуан произнесла эти слова тихо и спокойно, как тогда, в гостинице, когда сказала, что после выполнения трех дел их пути разойдутся.

— В следующей жизни я не хочу быть императором.

Люгуан снова закрыла глаза. «Правда? — она не верила ни единому его слову. — Разве такой властолюбивый человек способен на это?»

Хэ Чжиюй проснулся. Было только около двух часов ночи. Небо еще не посветлело, до утренней аудиенции оставалось время. Он прошел в дальний угол спальни, открыл свиток с картиной и письмо. Он пересматривал их бесчисленное количество раз, каждый мазок на картине, каждое слово в письме были ему знакомы. На картине была изображена красивая женщина. Она не старела, навсегда оставшись двадцатичетырехлетней, потому что умерла в одну ночь, родив ребенка. Это было все, что оставила ему мать.

— Я скоро увижу тебя, дитя мое. Я чувствую это. Но я должна уйти. Наверное, я умру в родах. Поэтому я пишу это письмо. Я не знаю, какое имя даст тебе император. Я даже не знаю, мальчик ты или девочка. Не вини своего отца. Он хороший император, хороший муж, и я верю, что он будет хорошим отцом. Когда меня не станет, ты должен уважать его и любить. Желаю тебе мирной жизни.

С детства меня воспитывала императрица. Отец очень заботился обо мне, часто спрашивал о моем здоровье и учебе. Я отличался от своих братьев и сестер. Я не был послушным ребенком. Вместо того чтобы слушать учителя, я предпочитал смотреть, как Сяо Цзюсюй устраивает бои сверчков. Но я не смел показывать свои истинные чувства, потому что отец внимательно следил за мной. Я мог лишь тайком сбегать поиграть с Сяо Цзюсюем. Все говорили, что это Сяо Цзюсюй плохо на меня влияет, но на самом деле это я постоянно крутился возле него. Сяо Цзюсюй говорил, что я как немой, всегда с одной и той же улыбкой на лице. Но я боялся, что если позволю себе расслабиться, то больше не смогу играть роль идеального пятого принца перед отцом. Я постоянно сдерживал себя. Так мне исполнилось пятнадцать лет. В тот год отец дал мне две вещи и рассказал мне кое-что. Он хотел, чтобы я стал следующим императором. У меня закружилась голова. Я был всего лишь марионеткой, тем самым идеальным пятым принцем в их глазах. Я хотел сказать ему, что не смогу стать хорошим императором, что я нерешителен, люблю удовольствия, не стремлюсь к совершенству. Но я был слишком труслив, чтобы произнести эти слова вслух. В тот день я впервые увидел свою мать. Я был очень похож на нее. В ту ночь я много раз перечитывал короткое письмо. Она упомянула меня, но больше писала об отце. Обо мне было всего шесть слов: «Желаю тебе мирной жизни». С того дня я решил навсегда приклеить маску к своему лицу и исполнить волю отца, посвятить всю свою жизнь Небесному Откровению. Даже если мне придется многим пожертвовать, я стану достойным императором.

Много лет спустя Хэ Чжиюй проводил Сяо Цзюсюя в последний путь. Его похоронили в храме предков. Хэ Чжиюй услышал, что Чжао Циньцин ушла из жизни. В тот день небеса озарило сияние Будды, и в храме всю ночь читали мантры для умерших. Хэ Чжиюй, глядя на свое стареющее лицо, коснулся щеки, а затем груди.

— Всю свою жизнь я носил маску, заперев свое сердце, не смея расслабиться ни на миг.

— Перед смертью я хочу снять ее и устроить бой кузнечиков. Но пути назад нет.

Я, Хэ Чжиюй, в следующей жизни не хочу быть императором.