Глава 8. Целительница (Часть 1)

После обильного ужина Суй, что было для неё редкостью, проявила к Юй некоторую заботу. Заметив, что он перестал выпивать, она дала ему мешочек с деньгами. Сумма была небольшой, всего половина её жалования.

Юй был весьма удивлён.

— Если ты отдашь деньги мне, что же останется тебе? — спросил он.

Жрицы жили и питались в храме, но людям нужно не только есть и пить, поэтому храм каждый сезон выдавал им небольшое денежное пособие.

Учитывая ранг Суй, её пособие было довольно внушительным, но Юй никогда не видел, чтобы она жила в достатке. Кроме жреческого одеяния у неё не было другой одежды, хотя и в чёрном одеянии жрицы она выглядела потрясающе.

— У меня ещё половина осталась, — ответила Суй.

Юй не стал отказываться. У Цяо тоже была доля от Суй, и в том, что Суй вкладывалась в воспитание дочери, не было ничего предосудительного.

Когда Цяо исполнилось восемь месяцев, наконец-то снова настал праздник синепёрого тунца. Юй, словно отрезая от себя кусок мяса, заплатил за угощение и с удовольствием наблюдал, как Цяо уплетает рыбу за обе щеки.

— Папа… не ешь? — спросила Цяо, держа в руках миску.

— Рыба слишком сильно пахнет, я её не люблю, — ответил Юй, кормя Цяо с ложки.

— Взрослые такие привередливые, — пробормотала Цяо.

Когда едят мясо, жалуются, что оно слишком жирное, и едят только овощи, а когда едят рыбу, жалуются на запах. При этом сами могут привередничать, сколько хотят, а ей нельзя. Стоит ей только начать капризничать, как Суй тут же лишает её еды.

«Скорее бы вырасти и стать взрослой, чтобы можно было привередничать, сколько душе угодно».

На следующий день Юй отвёл Цяо в храм. Приручать быков было опасно, и он не брал с собой малышку, боясь, что с ней что-нибудь случится. Поэтому каждый раз, когда ему нужно было уйти, он оставлял Цяо в храме под присмотром Суй.

— У тебя же уже больше десяти быков, — удивилась Суй. — Зачем так рисковать?

Десятка быков, если их вырастить и продать, хватило бы им на много лет.

— У меня одиннадцать быков, но только один взрослый, — с досадой ответил Юй.

Телята стоили гораздо дешевле взрослых быков и не могли так же хорошо работать. Но это ещё полбеды. Главное, что его телята были пойманы в дикой природе и требовали долгого обучения. Пока они не были приручены, он не мог их продать, боясь, что что-то случится. А к тому времени, как они становились ручными, они уже почти вырастали.

Поэтому телят он продать не мог, а единственная взрослая корова давала молоко, которым он докармливал Цяо, когда ей не хватало козьего, так что и её продать было нельзя.

— Если ты поймаешь ещё телят, их всё равно придётся долго растить, — заметила Суй.

— Поэтому на этот раз я хочу поймать взрослого быка, — ответил Юй.

Диких взрослых быков было трудно приручить, их можно было только забить на мясо. Обычные люди не могли себе этого позволить, а вот знать — запросто. Продав мясо знати, можно было выручить неплохие деньги.

Суй нахмурилась.

— Если тебе нужны деньги, можешь попросить у меня.

Хотя жалование было небольшим, у неё были и другие доходы, которые она тратила на кое-что не совсем законное. Но если постараться, деньги можно было найти.

Юй покачал головой.

— Ты можешь помогать мне растить Цяо, но я не могу полностью переложить это на тебя.

Это был вопрос принципа. Ребёнок был не только его, поэтому он не возражал против помощи Суй, но ребёнок был и не только её, поэтому он тоже должен был вкладываться.

Что Суй могла на это ответить? Только пожелать ему быть осторожным.

Цяо ещё не понимала, что значит ловить взрослого быка. Юй даже за телятами ходил без неё, боясь, что с ней что-то случится, не говоря уже о взрослом быке. Поэтому Цяо думала, что Юй просто ушёл по делам и вернётся через день или два, а пока она может вдоволь играть в храме.

В храме было очень оживлённо, люди сновали туда-сюда.

Цяо могла только наблюдать за ними, сидя на руках у Суй, которая не позволяла ей бегать.

Малышка вела себя хорошо, или, вернее, её внимание привлекли предметы на столе, и она забыла о том, чтобы бегать. К тому же она только недавно научилась переворачиваться, а ползать… ползать она ещё не умела.

Не умея ползать, Цяо могла только послушно наблюдать, как Суй лечит людей.

Малышку очень удивляло, как Суй, просто потрогав запястье, могла понять, что с человеком не так. Она не раз трогала своё запястье и запястье Юй, чувствуя какое-то биение, но не понимая, что оно означает.

А когда Суй брала кисть и выписывала рецепт, давая советы, что есть, а что нет, и люди согласно кивали, Цяо не могла сдержать восхищённого «вау». Суй была такая умелая!

Благодаря раннему обучению Суй и феноменальной памяти Цяо знала все буквы, которым её учили. Поэтому она узнавала все иероглифы в рецептах на бамбуковых дощечках, но что они означали вместе, она, увы, не понимала.

Не понимая смысла написанного, Цяо любовалась красивыми и плавными линиями иероглифов. Пока Суй не видела, она вдруг схватила кисть, желая написать что-нибудь самой, но Суй тут же перехватила её руку.

— Что ты делаешь?

— Цяо… тоже… хочет… писать, — медленно ответила Цяо, стараясь говорить чётко.

— Так нельзя. Твои ручки ещё не окрепли, и если ты будешь учиться писать, ты можешь их повредить, — объяснила Суй. — Через пару лет, когда твои ручки станут сильнее, мама научит тебя писать.

Цяо не очень поняла объяснение, но отказ был ей ясен. А раз Суй отказала, значит, писать ей нельзя. Она послушно вернула кисть.

«Не даёт писать, так не даёт. Попрошу у папы, когда он вернётся», — подумала Цяо.

После смены Суй повела Цяо в столовую. Малышке не очень нравилась здешняя еда. Нельзя сказать, что она была невкусной, на самом деле она была довольно хорошей, но Юй уже разбаловал Цяо. Она привыкла к костному бульону, который варился не меньше часа, пока костный мозг не растворялся в нём.

В столовой тоже был суп, но его, конечно, не варили так долго, как Юй. Слишком расточительно.

Цяо съела несколько ложек, а потом, одной рукой ковыряя пальцы на ноге, а другой толкая руку Суй, показала, что ей достаточно.

Глядя на то, как Цяо ковыряет пальцы на ноге, Суй на мгновение замолчала.

— В храме не едят после полудня. Если ты не поешь сейчас, следующий приём пищи будет только завтра.

Люди обычно ели два раза в день, следуя традиции не есть после полудня, хотя мало кто её соблюдал. Некоторые ели и один раз в день.

В клане жриц строго придерживались этой традиции — два раза в день, и не есть после полудня.

По крайней мере, официально. Конечно, жрицы могли перекусывать и в другое время, но это не афишировалось.