Вступление

Вступление

«Трижды — уже слишком», — повторяла про себя Шан Сымяо, отвернувшись и прислонившись к спинке кресла. Она пыталась сделать вид, что не видит человека, который вот-вот пройдет по проходу.

Она забыла, где слышала, что аэропорт Цзянбэй в Чунцине входит в десятку самых загруженных аэропортов страны. Сейчас, глядя на серую землю за окном иллюминатора, она наблюдала, как только что прибывший самолет медленно подъезжает к соседнему телетрапу. Огромный фюзеляж загородил телетрап, и Шан Сымяо, отключившись от внешнего мира, представляла, как плотно должны состыковываться двери самолета и телетрапа.

В салоне стоял гул голосов — все торопились занять свои места и разместить багаж. Эта суета напоминала день объявления результатов вступительных экзаменов, когда каждый балл мог означать разницу в сотни мест в рейтинге. Здесь было то же самое: казалось, что, сев на секунду раньше, можно на секунду раньше взлететь. Чемоданы, которые первыми попадали в салон, часто ударялись обо что-то, издавая глухой, тупой звук. Кто-то вежливо просил разрешения пройти, кто-то ворчал себе под нос, не решаясь высказать недовольство вслух. Звякнули ключи — вероятно, у пожилого мужчины, устраивающегося на своем месте. Стюардессы время от времени своим нарочито сладким голосом спрашивали пассажиров, не нужна ли им помощь…

Шан Сымяо летела бизнес-классом — она слишком устала, чтобы экономить на комфорте.

Закрыв глаза, она дремала. Окружающие звуки рисовали в ее воображении картину происходящего в салоне, помогая отогнать неприятные мысли. Она могла часами смотреть на облако за окном, представляя его бурный путь.

Стюардесса начала демонстрировать правила безопасности на борту — значит, все пассажиры уже на местах. Шан Сымяо приоткрыла глаза и попыталась представить на стекле иллюминатора лицо того человека. Она знала, что ей очень хочется обернуться и посмотреть на него, как на прекрасный цветок или любимое пирожное без обертки. Ты знаешь, что оно рядом, и невольно хочешь взглянуть.

Стюардесса завершала последние приготовления к взлету, снова и снова проходя по салону. Вдруг раздался слегка хрипловатый, но спокойный голос, напомнивший Шан Сымяо о семисантиметровой шелковой ленте небесно-голубого цвета.

— Мне нужно взять плед для ребенка. Он уснул, а его мама не может выйти.

— Хорошо, сейчас принесу, — ответила стюардесса. Ее голос, как всегда, был вежливым и сладким, несмотря на то, что она уже долгое время общалась с пассажирами. Ее настроение оставалось неизменным, как…

— Мяомяо.

Она увидела того самого человека, с которым собиралась себя сравнить. Сравнивать себя с человеком — довольно абсурдно, но по сравнению с тем, что происходило сейчас, ничто не казалось абсурдным. Ей показалось, что она снова видит свой вчерашний сон: ветер в бамбуковой роще, шелест листьев на верхушках деревьев, царапины на стене, сине-черную черепицу и нежный шепот у самого уха, учащенное сердцебиение.

Все ее воспоминания в этот момент остановились. Стюардесса принесла плед. Шан Сымяо не хотела отвечать. Мужчина, забрав плед, ушел — самолет уже начал движение к взлетной полосе.

Руление было долгим, иногда самолет трясло. Аэропорт Цзянбэй находился далеко от центра Чунцина. Утренний туман еще не рассеялся, но солнце уже светило. К счастью, погода была хорошая, и самолет взлетел вовремя. Мгновенное ощущение невесомости заставило сердце Шан Сымяо сжаться, словно паук сплел там искусную паутину, где каждая нить была связана с другой. Взлетающий самолет был подобен натянутой нити, которая полностью опутывала ее сердце.

Она подумала, что если бы у этого паука было имя, то его звали бы Ло Лин.