Глава 5. Чувство безопасности

Ночь прошла спокойно. На следующее утро, когда Линь Мин проснулась, на кушетке рядом, как обычно, уже никого не было.

— А-ах, — она сладко потянулась и вышла из комнаты. Погода стояла чудесная. Была глубокая осень, и прохладный ветерок приятно освежал.

Оглядевшись, она, как и ожидала, увидела Шэнь Цина у окна кабинета. Он сосредоточенно читал книгу. Линь Мин невольно вздохнула: тяжело, должно быть, быть книжником в древности — с утра до вечера не выпускать книг из рук.

В этот момент из главной комнаты в восточной части дома вышла госпожа Шэнь. Увидев Линь Мин, она спросила:

— Почему не поспала подольше? Тебе лучше?

— Лучше, мама. Уже могу нормально ходить, — с улыбкой ответила Линь Мин.

Услышав это, госпожа Шэнь ласково сказала:

— Вот и хорошо. — С этими словами она повернулась и пошла обратно в главную комнату.

На ходу она добавила:

— Как раз завтрак готов. Позови Цин'эра, поедим вместе.

— Хорошо, — отозвалась Линь Мин.

Подойдя к окну кабинета, Линь Мин залюбовалась тем, как сосредоточенно Шэнь Цин читает. «Боги и впрямь к нему благосклонны, — подумала она про себя. — Даже за чтением он выглядит так, словно сошел с картины».

Она простояла под окном довольно долго, но Шэнь Цин, казалось, совершенно ее не замечал. Пришлось кашлянуть, чтобы привлечь внимание:

— Кхм-кхм… Мама зовет завтракать.

Шэнь Цин, словно очнувшись, оторвал взгляд от книги и посмотрел на Линь Мин. Увидев, что она неустойчиво стоит у окна, он догадался, что она, должно быть, взобралась на поленницу дров рядом, и спросил:

— Уже можешь ходить?

— Да, с утра уже все в порядке, — беззаботно ответила Линь Мин.

Линь Мин наблюдала, как Шэнь Цин убирает книги. Увидев, что он почти закончил, она повернулась, чтобы идти в главную комнату. Вслед ей донеслось:

— Даже если поправилась, все равно будь осторожнее при ходьбе. Эта поленница неровная, не становись на нее больше.

Линь Мин махнула рукой:

— Поняла, поняла. Пойдем скорее есть.

Они вошли в главную комнату. Посуда уже была расставлена. Линь Мин почувствовала легкую неловкость. По идее, домашними делами должна была заниматься она, как младшая в семье. Хоть она и не просилась замуж в семью Шэнь и не питала к Шэнь Цину особых чувств.

Но раз уж так вышло, и семья Шэнь относилась к ней с заботой, ей не следовало больше держаться особняком.

В конце концов, она попала в это время и встретила эту семью — это тоже своего рода судьба.

Даже если они с Шэнь Цином потом разведутся, она не хотела бы расставаться врагами.

К тому же, судя по тому, что она успела узнать о Шэнь Цине и его матери, семья Шэнь не походила на тех скандальных и неразумных родственников мужа, о которых пишут в романах.

С этими мыслями Линь Мин взяла на себя инициативу и стала помогать раздавать миски. Госпожа Шэнь, увидев это, радостно улыбнулась и принялась наливать кашу.

В предыдущие дни из-за болезни Линь Мин почти не чувствовала вкуса, и еда была для нее лишь необходимостью для поддержания жизни. Теперь же, когда она выздоровела, эта каша показалась ей довольно невкусной.

Это была каша из проса, довольно жидкая. Хотя Линь Мин заметила, что свекровь специально оставила ей самую густую порцию, на вкус она была не очень — зерно, похоже, было плохо очищено и царапало горло.

В прошлой жизни Линь Мин больше всего любила рисовую кашу, густо сваренную — она была очень полезна для желудка.

А теперь, хлебая эту царапающую горло кашу из проса, Линь Мин чуть не плакала.

Сидевший рядом Шэнь Цин, казалось, привык к такой еде и не выказывал никакого дискомфорта, медленно и тщательно пережевывая кашу. Госпожа Шэнь ела так же.

Так и сидели за столом: мать и сын ели кашу с соленьями, а Линь Мин лишь понемногу отхлебывала.

Шэнь Цин заметил это и спросил:

— Непривычно? Дома пока только просо. Ты перекуси пока, а вечером отец принесет немного белого риса.

Линь Мин покачала головой.

Хотя каша и была непривычной, но это все-таки древняя деревня, и требовать слишком высокого качества обработки зерна было бы нереально.

Сейчас ее мысли занимало другое.

Линь Мин была озадачена. Семья Шэнь хоть и не считалась богатой, но в такой древней деревне редко кто мог позволить себе содержать троих книжников. Ведь в древности книги, бумага и кисти были очень дорогими вещами для сельских жителей. К тому же отец Шэнь был учителем. Получалось, что семья Шэнь если и не была зажиточной, то, по крайней мере, должна была жить на уровне обычных людей. Однако, судя по тому, что она видела в последние дни, все было не так просто.

Что же она упустила?

Линь Мин оглядела дом. Хм? А это что?

В углу рядом с восточной комнатой стояло нечто похожее на печь, а на ней — глиняный горшок для варки лекарств, который был ей так хорошо знаком. Судя по следам использования, печь эта была старой, что доказывало: в семье есть кто-то, кто постоянно нуждается в лекарствах, поэтому и сложили специальную печь для отваров. Печь находилась у восточной комнаты, где жили родители Шэнь Цина. Отец Шэнь бывал дома только по выходным, значит, чаще всего ею пользовалась госпожа Шэнь.

Госпожа Шэнь?

Линь Мин внимательно посмотрела на свекровь, которая пила кашу напротив. На вид она не казалась хронически больной, вот только…

Внезапно Линь Мин уловила слабый запах лекарств, не такой, как от тех отваров, что она пила последние дни.

Это точно была не иллюзия. У нее и в прошлой жизни было отличное обоняние. Хотя в этом теле оно было не таким острым, способность различать запахи осталась.

Осадок от лекарства подтвердил, что ее способность распознавать травы почти не изменилась по сравнению с прошлой жизнью.

Она незаметно принюхалась к запаху, исходившему от госпожи Шэнь. В основном это были травы, которые в современном мире считались бы средними по цене, и даже одна-две травы из категории выше среднего. А болезни, которые лечили этими травами, в большинстве своем были связаны с дыхательными путями и легкими.

В прошлой жизни она специализировалась на западной клинической медицине, но параллельно изучала и китайскую.

Учиться на врача и так тяжело, а уж изучать сразу две системы… Но она уперлась, желая в будущем, при лечении Линь Сюань, не быть ограниченной только китайской или только западной медициной.

Она боялась, что, выбрав специальность по интеграции китайской и западной медицины, не овладеет ни той, ни другой в совершенстве. Поэтому, стиснув зубы, решила специализироваться на западной медицине, а китайскую изучать дополнительно.

Изучать две совершенно разные медицинские системы было невероятно сложно, но она упорно трудилась и за несколько лет получила двойную степень. В те годы она была так занята, что у нее не было времени даже на встречи с Линь Сюань, не говоря уже о ее парне Цзи Яне.

Может быть, конфликт между ними так долго не разгорался именно потому, что у них просто не было времени на общение и, соответственно, на ссоры?

Отогнав воспоминания, Линь Мин сосредоточилась на настоящем.

Травы, которые она распознала, показались ей похожими на те, что использовались в одном рецепте для лечения туберкулеза легких.

Туберкулез легких — это то, что в древности называли чахоткой.

В современности, благодаря изобретению антибиотиков, туберкулез перестал быть неразрешимой проблемой. Но в этой отсталой древности, заболев чахоткой, человек практически не имел шансов на излечение.

Богатые семьи могли позволить себе дорогие отвары и поддерживающую терапию, чтобы продлить жизнь. Но для обычных людей такой диагноз означал верную смерть — «девять из десяти чахоточных умирают», а то и все десять. К тому же больные редко жили долго.

При этой мысли у Линь Мин снова возникли сомнения. Если бы у госпожи Шэнь была чахотка, то ее симптомы совершенно не соответствовали бы этому диагнозу.

Типичные симптомы чахотки — частый кашель, прогрессирующее истощение… Говорят, Линь Дайюй из «Сна в красном тереме» страдала именно чахоткой.

Но госпожа Шэнь, хоть и часто кашляла, по телосложению не отличалась от обычных людей. Иногда, после сильного приступа кашля, она бледнела, но обычно быстро приходила в себя. Может, у нее какое-то другое заболевание легких?

Определить болезнь госпожи Шэнь с одного взгляда Линь Мин было сложно, требовалось время для наблюдения. Однако она считала вероятность чахотки низкой. А раз это не чахотка, значит, в этой древней эпохе есть шанс на излечение. Торопиться не стоит.

К тому же, из-за истории с осадком от лекарства она, вероятно, уже вызвала некоторые подозрения. Лучше не терять бдительности. Она постоянно помнила, что находится в опасном и незнакомом для нее феодальном обществе.

Размышляя об этом и глядя на кашу из проса в своей миске, Линь Мин решила, что ей нужно что-то предпринять, чтобы обрести достаточное чувство безопасности в этой древней жизни.

Если она хочет есть рисовую кашу или что-то еще, она не может полагаться на семью Шэнь. Хоть формально она и была их невесткой, но в глубине души еще не могла полностью им доверять.

А раз она не доверяет людям полностью, то и не должна принимать их доброту как должное.

К тому же, ей действительно нужно было обрести опору, которая позволила бы ей спокойно жить в этом мире.