Женщина легкого поведения

Линь Цзиньчжи нашла выключатель в углу коридора, но как только она радостно направилась к нему, свет в ванной погас.

Она оказалась в полной темноте.

Ей стало страшно.

— Чандлер, это ты? — спросила она дрожащим голосом.

Позади раздался тихий смешок, словно охотник обнаружил свою беззащитную добычу.

В следующее мгновение ее обняли теплые руки, и рядом с ухом раздался насмешливый голос:

— Нет, это привидение.

Он нежно покусывал ее мочку уха, его легкое дыхание, ставшее тяжелым и чарующим, затуманило ее сознание.

Его горячие ладони зажгли ее тело, и она, испытывая смесь радости, страха и ожидания, позволила ему поднять себя и уложить на мягкую кровать.

На следующее утро Линь Цзиньчжи проснулась первой.

Затаив дыхание, она внимательно рассматривала лицо мужчины перед собой.

Странно, но лицо этого двадцатилетнего парня почему-то вызывало у нее ассоциации со словом «милый».

Тихонько встав с кровати и одевшись, она направилась на кухню на первом этаже.

Ночные упражнения пробудили в ней сильный голод.

Открыв холодильник, она обнаружила готовые бутерброды с ветчиной, арахисовое масло и молоко.

Не церемонясь, она начала завтракать.

В этот момент входная дверь открылась.

Раскрыв рот от удивления, она смотрела, как в дом входит какой-то иностранец.

Пока она не знала, как реагировать, с лестницы спустился Чандлер и с улыбкой приветствовал вошедшего:

— Привет, Джоуи.

Джоуи? Линь Цзиньчжи про себя усмехнулась: «Отлично, Чандлер и Джоуи… Где же Росс?»

Джоуи, широко улыбаясь, спросил:

— Хорошо провел ночь? Как насчет моего дома?

Линь Цзиньчжи опешила. «Мой дом?» Чей же это дом на самом деле?

— Отлично, все было отлично, — с улыбкой ответил Чандлер.

Джоуи указал на Линь Цзиньчжи:

— Твоя девушка?

Линь Цзиньчжи очень хотела услышать его ответ. Чандлер повернулся к ней, посмотрел прямо в глаза и четко произнес:

— Нет, она женщина легкого поведения.

Кровь бросилась Линь Цзиньчжи в лицо, в ушах зазвенело.

Эти слова попали прямо в цель.

Она словно вернулась в тот дождливый вечер три года назад, когда Фан Цзинь отпустил ее руку и холодно бросил фразу, которая до сих пор отзывалась болью в ее сердце:

— Сейчас ты выглядишь как… женщина легкого поведения.

У нее закружилась голова.

Она схватила сумочку, накинула шаль и, словно спасаясь от чумы, выбежала из дома, избегая их взглядов.

Джоуи нахмурился и сказал с беспокойством:

— Думаю, тебе лучше выйти и посмотреть, что с ней.

На улице моросил дождь.

В сумке у Линь Цзиньчжи был зонт, но у нее не было сил его открыть. Накинув шаль на голову, она брела по улице, как привидение.

Неизвестно, сколько времени прошло, прежде чем она добралась до автобусной остановки. Сняв шаль и глубоко вздохнув, она вдруг заметила Чандлера, стоявшего неподалеку.

Чандлер подошел к ней, опустив голову, и тихо сказал:

— Прости.

Линь Цзиньчжи с отвращением посмотрела на него и холодно спросила:

— Что еще ты хочешь?

Чандлер опешил, не зная, что ответить.

Подъехал автобус, и Линь Цзиньчжи села в него.

Он остался стоять, как изваяние.

Субботним утром на улицах было мало машин, и автобус мог немного разогнаться.

В голове у Линь Цзиньчжи роились мысли: о своей болезни, о Чандлере-мерзавце, о Фан Цзине, с которым она рассталась три года назад, об А Мяо… Ее жизнь была настоящим хаосом.

Чтобы перестать жалеть себя, она решила вспомнить истории людей, которым повезло еще меньше. Она начала вспоминать истории из новостей: о женщине, которой средь бела дня отрубили руку из-за тридцати юаней в сумке, о проститутке, которая горячо любила своего мужа и, пытаясь заработать денег, чтобы расплатиться с семейными долгами, была убита, и о пассажирах автобуса, которых заживо погребло под слоем грязи, вывалившейся из перевернувшегося самосвала с лопнувшим колесом… И тогда она сказала себе: «По крайней мере, я еще жива».

Автобус проезжал мимо больницы Жэньай. Увидев оживленное движение у входа, она вдруг вспомнила, что больницы работают и по субботам, и поспешно вышла.

Подойдя к регистратуре, она почувствовала, как сильно забилось сердце, а в голове зашумело от недостатка кислорода.

Но она постаралась сохранять спокойствие и ровным голосом сказала медсестре:

— Я пришла за результатами анализов.

Проснувшись рано утром в субботу, Фу Цзяфэн почувствовал ломоту во всем теле.

Спать на диване было то еще удовольствие.

Донесшиеся из кухни звуки напомнили ему о причине, по которой он спал на диване.

Он невольно посмотрел в угол, где все еще стояли пять пивных банок.

Он восхищался этой девушкой. На вид такая тихая и скромная, а пьет — только держись.

Се Люйжун вышла из кухни с тарелкой булочек и улыбнулась:

— Проснулся? Еще нет и половины восьмого, я не стала тебя будить. Увидела в холодильнике замороженные булочки, вот и разогрела. Выпей еще молока. Ты обычно так завтракаешь?

Фу Цзяфэн умылся, сел за стол и сразу же начал убеждать:

— Не ссорься с ним. Вы два года вместе, так просто не расстаются.

Се Люйжун ответила серьезно:

— Не надо об этом. Ты же знаешь, что у нас нет будущего. Вчера был мой день рождения, разве я стала бы шутить в такой день? И еще… — она посмотрела на него и медленно продолжила, — я кое-что не рассказала тебе, боялась, что ты не пустишь меня переночевать… Он спросил, есть ли у меня новый парень, и я, чтобы он отстал, соврала, что есть.

Фу Цзяфэн почувствовал, как у него по спине побежали мурашки. Он запинаясь, спросил:

— Ты же не сказала ему, что твой новый парень… это я?

Се Люйжун не смела смотреть ему в глаза и тихо ответила, опустив голову:

— Я просто не смогла никого другого придумать. Ты должен мне помочь.

— Что за глупости! Могла бы сказать, что это кто-то из коллег. Я не буду брать это на себя.

— У нас на работе почти все женаты…

— Тогда скажи, что ты любовница.

Се Люйжун сердито посмотрела на него.

Фу Цзяфэн тяжело вздохнул:

— Се Люйжун, такие шутки неуместны. Мы знакомы всего пару лет, а с ним я дружу больше десяти. Я не могу тебе помочь.

Се Люйжун долго молчала, а потом наконец кивнула:

— Хорошо, я потом объясню ему все.

— Не потом, а как можно скорее. Если не сможешь объяснить ты, объясню я, — Фу Цзяфэн взял булочку, схватил белый халат. — Мне пора на работу. Когда будешь уходить, запри дверь.

Се Люйжун смотрела ему вслед.

Сдаться? Нет, с самого начала она знала, как это будет трудно, но она не собиралась упускать ни единого шанса.

В словаре Се Люйжун не было слова «поражение».