Глава 15. Тот день (Часть 2)

Мне и правда было странно: это же элементарные вещи, с его способностями он не должен был совершать такие ошибки! И разве он не слушал на уроке? У меня возникло предположение: наверное, он одновременно слушал учителя и решал задания из дополнительных учебников. Иногда, услышав что-то, он поддакивал, поэтому создавалось впечатление, что он внимательно слушает.

А поскольку он решал так много заданий, то на контрольных почти все типы задач ему уже встречались, поэтому он так хорошо учился.

— А, я поняла! Ты, наверное, на уроке одновременно слушаешь и делаешь домашние задания, да?

— Хе-хе, — улыбнулся он. — Угадала.

Так и есть. Получается, он занимался самообразованием? Ну что ж, ничего не поделаешь, он же отличник. Учитель, наверное, тоже ничего не может с ним поделать.

Красный цвет реактива в колбе исчез — титрование завершилось. Вдруг Линь Хайюань сказал:

— Кажется, этот кран немного подтекает… У меня на руках кислота…

— Скорее иди вымой руки! — закричала я, перебивая его.

Он на мгновение опешил.

— Чего застыл? Быстро мой руки! — На его руках была соляная кислота! Даже если это разбавленный раствор для опытов, она всё равно разъедает кожу!

— Ой! — Он тут же спохватился и побежал в туалет. А я осталась стоять в классе, не зная, смеяться мне или сердиться. Что с ним поделаешь? Он казался таким… глупым, но в то же время очень милым. Эх! Как же мне выбросить его из головы?

Я подошла к окну и посмотрела на улицу. Моё внимание привлекло какое-то пятно на стекле.

Что это? На прозрачном стекле виднелись маленькие чёрные точки. А, поняла, это яйца насекомых. Днём я видела большую букашку, которая долго сидела на стекле, видимо, она откладывала яйца.

Я подошла поближе и внимательно рассмотрела кладку. Яйца были расположены не очень аккуратно, но и не хаотично, между ними были одинаковые промежутки. Постойте… Присмотревшись, я поняла, что они образуют форму сердца! Хотя это «сердце» было вытянутым и не совсем ровным, его заострённая книзу форма действительно напоминала сердце.

Я была поражена, словно сделала какое-то великое открытие. В этот день, когда мы с Линь Хайюанем были одни в классе, я увидела на оконном стекле кладку яиц в форме сердца! Может, это какой-то знак?

В этот момент вернулся Линь Хайюань. Я радостно воскликнула:

— Линь Хайюань, посмотри! Я нашла кладку яиц в форме сердца!

Он подошёл, взглянул на стекло, и его реакция меня ошеломила.

Не говоря ни слова, он схватил пластиковую бутылку с учительского стола и начал яростно давить яйца крышкой. Затем, видимо, не удовлетворившись результатом, он взял мел и размазал остатки по стеклу.

Он так всё испортил, что от кладки почти ничего не осталось. Я даже не успела его остановить.

— Что ты делаешь? — спросила я в недоумении.

— Мне неприятно смотреть на такое скопление, — ответил он. — Сам не знаю почему, просто очень неприятно. — И рассказал, как в детстве увидел кучу маленьких насекомых и как он их уничтожил.

Я подумала, что у него, возможно, трипофобия, но мы оба не очень хорошо разбирались в этом, поэтому не могли сказать точно.

Так, кладка яиц в форме сердца была уничтожена вскоре после того, как появилась. Мне было немного жаль. Впрочем, тогда это было лишь лёгкое сожаление. Ведь когда ты сильно влюблена, все слова и поступки объекта твоих чувств кажутся прекрасными, ты обращаешь внимание на каждую мелочь, и кому какое дело до каких-то яиц? Только вспоминая прошлое, мы понимаем, что всё было предопределено.

Близилось шесть часов. Я спросила Линь Хайюаня:

— Ты ждёшь, когда тебя мама заберёт? Почему её так долго нет?

Он ответил, что по субботам мама забирает его после работы. Потом спросил, почему я тоже осталась так поздно.

«Если бы не ты, я бы давно ушла, — подумала я. — Не стала бы ждать до сих пор». Но потом сообразила, что каждую субботу после уроков он ждёт маму в школе довольно долго, и это хорошая возможность. Решено, в будущем я тоже буду задерживаться.

— Мне нравится подольше оставаться в школе, — сказала я. — Не хочется так рано идти домой, всё равно там делать нечего, кроме как сидеть в телефоне.

Я снова покривила душой. Но это была не совсем ложь. Если бы каждую субботу я могла вот так оставаться с ним наедине, я была бы на седьмом небе от счастья и готова ждать сколько угодно.

Мы ещё немного поговорили, и приехала мама Линь Хайюаня. Я попрощалась с ним, не желая расставаться.

Когда он ушёл, я снова подошла к окну. «Если машина его мамы остановится у входа в учебный корпус, может, они пройдут под этим окном?» — подумала я. И действительно, вскоре электроскутер с Линь Хайюанем, его мамой и младшим братом появился в поле моего зрения. Я молча смотрела, как они едут по главной дороге, надеясь, что Линь Хайюань поднимет голову и посмотрит на окно нашего класса на третьем этаже. Я ждала этого с волнением и тревогой.

Но он не посмотрел. Скутер быстро скрылся из виду. Он так и не поднял голову.

Мне стало немного грустно.

Я ещё долго стояла у окна. Солнце садилось, всё вокруг окрашивалось в мягкие сумеречные тона. Хотя была не осень, возникало ощущение, будто «на каждом дереве осенние краски, на каждой горе лишь закатное сияние». Впрочем, у нас на юге большинство деревьев и осенью не сбрасывают листву.

«Последние лучи заката падают на высокие вязы, в сумерках на высоких ивах стрекочут цикады». Солнце почти село, цикады на высоких деревьях, ловя последние лучи, издавали последние трели. Наслаждаясь прохладным вечерним ветерком, я любовалась пейзажем нашей школы-парка. Почему я раньше не замечала, как красиво из этого окна? Нужно будет чаще смотреть, решила я.

Я заперла дверь класса и вышла.

Взошла луна. Мой велосипед влился в поток машин на дороге. «Полная луна поднимается в темнеющем небе, лёгкий туман стелется по полям». Вечернее небо постепенно сменялось тёмно-синим.

«Какой чудесный день», — подумала я.