Хаотичные будни

Ли Цзэянь по моей походке понял, что у меня проблемы с лапой, и велел тому старику отвезти меня в ветеринарную клинику.

Весь этот день я провела как в тумане. Это лицо, этот голос, эта улыбка — даже спустя тысячу лет всё было свежо в памяти.

— У кошки был перелом лапы, похоже, её кто-то пнул.

— Эх, видно, натерпелась она на улице, бедняжка, — старик погладил меня по спине и спросил: — Её можно вылечить?

— Это старая травма, прошло слишком много времени, мы уже ничем не можем помочь.

Услышав это, старик вздохнул ещё глубже: — Хорошо, что она встретила господина, иначе неизвестно, сколько бы ещё страдала.

— Кошка очень слаба. Осмотр показал сильное истощение, ушных клещей, стоматит и даже некоторые проблемы с функцией печени…

«Знаю, знаю, — подумала я. — Можно побыстрее вернуться? Если я смогу увидеть его сейчас, мне не жаль снова сломать лапу».

— …Поэтому мы рекомендуем оставить её в клинике для наблюдения на несколько дней.

Что?!

Услышав это, я встревожилась, вырвалась из рук старика и устроила переполох в их кабинете, мечась туда-сюда. Целая толпа людей суетилась, но никак не могла меня поймать.

— Какая дикая кошка, придётся потратить время, чтобы её приручить, — задыхаясь, сказала медсестра в белом халате.

— Возможно, с ней раньше жестоко обращались, и она потеряла доверие к людям, — сказал другой.

— Мне кажется, ей здесь очень не нравится. Посмотрите, может, выпишете лекарства, чтобы я мог лечить её дома? Оставлять её здесь мне тоже неспокойно, — услышав слова старика, я немного успокоилась.

***

Ли Цзэянь часто отсутствовал дома. Снова я увидела его лишь через семь дней.

Я подбежала к нему в елизаветинском воротнике. Он лишь мельком спросил о моём состоянии и ушёл в свою комнату. Я поняла, что он меня не узнал. Я должна была как-то показать ему, кто я.

Кажется, он отлично готовил. Из кухни доносился восхитительный аромат. Я пошла на запах и увидела, как он раскладывает еду по тарелкам. Я подошла и потёрлась о его брюки.

— Господин, простите, она опять выбежала. Я сейчас же заберу её обратно, — торопливо сказал подошедший старик.

Ли Цзэянь лишь опустил голову и равнодушно взглянул на меня: — Не нужно. Если применить силу, она опять начнёт носиться по всему дому. Пусть остаётся.

Он ел очень элегантно, но по сравнению с тем, каким он был раньше, что-то неуловимо изменилось. Мой молодой генерал — стоило ему просто сесть, и он уже был словно сошедший с картины. Как же дерзко и свободно он выглядел, когда, держа чашу с вином, запрокидывал голову и пил залпом! Восхитительно.

Я невольно улыбнулась, но, полагаю, на кошачьей морде этой улыбки не было видно.

Я запрыгнула на обеденный стол и медленно приблизилась к нему. «Узнаёшь меня? — мысленно спросила я. — Юээр, твоя Юээр».

Он посмотрел на меня и вдруг замер.

Я взволнованно подошла ещё ближе, надеясь, что он обнимет меня и расскажет о потерянных годах разлуки.

Однако он лишь отодвинул тарелку и сказал: — Проголодалась? Ешь.

Я ошеломлённо смотрела на него, а он уже встал из-за стола, взял стопку документов и ушёл.

Не стоило удивляться. За прошедшую тысячу лет я бесчисленное множество раз взывала к людям, но никто не понимал моего голоса. Я прошла путь от страха к разочарованию, отчаянию, полному безразличию и смирению. Я уже бесчисленное количество раз испытывала эту пустоту, но никогда ещё не было так больно, как сейчас.

Увидев, что он переоделся и собирается уходить, я тоже выбежала за ним и мёртвой хваткой вцепилась в дверцу его машины.

Мужчина в очках покраснел от волнения. Я подняла голову и увидела Ли Цзэяня, который сидел в машине, закинув ногу на ногу, с недовольным выражением лица.

— Вэй Цянь, времени мало.

Я разжала лапы. Мужчина в очках осторожно опустил меня на землю, закрыл дверцу машины, скрыв от меня его гневное лицо. Я смотрела, как машина уносится прочь, и сердце моё сжималось от тоски.

Я не хотела тебя затруднять. На самом деле, я могла бы продержаться ещё немного, стиснув зубы. Но я отпустила, просто чтобы ты не сердился.

***

В последующие дни я каждый день дежурила у двери, провожая взглядом его уезжающую машину. Несколько раз я запрыгивала на сиденье и сворачивалась рядом с ним, но тот мужчина в очках снова и снова выкидывал меня.

Я поняла, что так дело не пойдёт. Вечером, когда он ужинал, я внезапно выхватила с его тарелки кусочек пирожного с османтусом. Он уставился на меня с удивлённым лицом.

«Раньше я больше всего любила пирожные с османтусом, и ты всегда уступал их мне первым. Ты помнишь? Вспомнил?»

Кто бы мог подумать, что он позовёт старика. Старик отчитал меня, а потом повернулся к Ли Цзэяню и извинился: — Не знаю, что с этой кошечкой, она последние дни почти ничего не ест, наверное, очень проголодалась.

Мне хотелось закричать: «Конечно, я не ем! Это всё еда для животных, как я могу постоянно её есть! Я ела её тысячу лет, Ли Цзэянь, тысячу лет еду для животных, ты знаешь, каково это на вкус?»

Ли Цзэянь, я так близко к тебе. Я ничего не прошу, правда. Только чтобы ты узнал меня, назвал бы меня Юээр, и тогда моя любовь нашла бы пристанище.

— В соседнем городе есть известный центр дрессировки домашних животных. Позже я попрошу Вэй Цяня отвезти её туда.

Ли Цзэянь…

Если бы я была прежней собой, я бы разрыдалась.

Почему ты меня не узнаёшь?

Ты говорил, что найдёшь меня, но почему кажется, что это я преодолела тысячу лет, чтобы найти тебя?

Глубокой ночью я случайно увидела, что дверь в твою комнату не закрыта. Раньше я приходила каждую ночь, и она всегда была заперта. Наверное, её распахнул холодный ветер.

Я тихо подошла к твоей кровати. Ты спал спокойно, я слышала твоё ровное дыхание.

Я не хотела мешать тебе, но это был мой последний шанс. Моего времени и так оставалось мало, я не могла больше его терять.

Я не капризничаю. Можешь, пожалуйста, не отсылать меня?

Наверное, было слишком холодно, и я случайно уснула в его постели.

Утром я открыла глаза и увидела, что он держит меня за передние лапы, подняв к своему лицу, и холодно смотрит на меня.

Я жалобно замяукала, боясь пошевелиться, и думала о том, что будет, если он отправит меня в этот адский тренировочный лагерь.

Да, я именно так называла это место — ад. Я там бывала.

Там люди разными способами подавляют природные инстинкты животных, уничтожают их и без того ничтожное чувство собственного достоинства. На словах они дружат с животными, а на деле превращают их в беспрекословных роботов.

Он, казалось, заметил мой страх, вздохнул, погладил меня по голове и ничего не сказал.

Когда он выходил из дома, я снова пошла за ним, но на этот раз не приближалась. Он открыл дверцу машины, обернулся, посмотрел на меня и пошёл обратно ко мне.

— Хочешь погулять?

Я радостно запрыгнула ему на руки.