Глава 5. Добиваясь улучшений

Видя, как Линь Ши поспешно убежала, Хань Ши не собиралась останавливаться и продолжила отдавать распоряжения Тянь Ши: — Лекарство нужно выпить, и омлет тоже нужен. Иди и приготовь. Как раз после лекарства поест. Быстрее.

Тянь Ши очень не хотела этого делать. Она злобно взглянула на Хань Ши, скривила губы и мысленно выругалась: «Чего лезешь не в свое дело? В мой дом суешься! Ну и что, что жена старосты, велика шишка!» Однако ослушаться Хань Ши она не смела и неохотно поплелась в главный двор.

Линь И ликовала. Хань Ши была просто великолепна! Ей так повезло встретить такую добрую, прямую, решительную жену старосты, которая заступилась за нее и, главное, могла приструнить семью У. За такого покровителя она будет держаться.

У Лаоэр, понуро неся охапку соломы, как раз собирался войти в хижину. Его позвали работать, и он был зол. Услышав, что Линь И еще и яйца потребовала, он рассвирепел еще больше и выпалил: — Ах ты, паршивка! Что ты вытворяешь? Всех на уши поставила!

С этими словами он замахнулся, собираясь ударить Линь И.

Хань Ши, невысокая, но очень крепкая, шагнула вперед, загородив Линь И, и сильно оттолкнула У Лаоэра. — Ты что делаешь? Это я велела ей поесть! Ты что, на меня голос повышаешь? Хочешь меня опозорить?

У Лаоэр отшатнулся на несколько шагов, прежде чем устоять на ногах. Его тон тут же изменился. — Тетушка, что вы такое говорите, — заискивающе улыбнулся он. — Разве я посмел бы? Вы не знаете, эта девчонка — хитрая лиса. Я боюсь, как бы она вас не обманула.

— Что за мужчина, который кулаками машет на жену и детей? — сурово отчитала его Хань Ши. — Такой смелый? В следующий раз, когда будем с соседней деревней за воду драться, иди первым! А то тебя вечно не видно, только и знаешь, что в стороне прятаться!

У Лаоэр втянул голову в плечи и не смел больше возражать. Драться с жителями другой деревни за воду он боялся — те ведь с мотыгами на людей кидались!

Он нахмурился, злобно зыркнул на Линь И и вошел в хижину.

Линь И хотелось подбежать и пнуть его в ответ. «Ах ты, подонок! Храбрый только дома? Ну погоди, я тебе еще устрою».

Она быстро сообразила и начала сильно чесать руку.

Цуй Шэньцзы тут же обеспокоенно спросила: — Что такое? Насекомые?

Линь И, продолжая чесаться, кивнула: — Наверное, укусили. Очень чешется.

С этими словами она закатала рукав, чтобы посмотреть.

— Что у тебя с рукой? — Цуй Шэньцзы взяла руку Линь И и ахнула.

На белой тонкой руке виднелись многочисленные синяки, старые и новые, выглядело это ужасно. У Цуй Шэньцзы тут же навернулись слезы. Дома ее любили и баловали родители, после замужества свекры были добры, а муж любил ее. Ее никогда не били и не ругали. Она и представить не могла, что кто-то может так страдать.

Хань Ши тоже не сдержалась и тихо выругалась: — Грех-то какой!

Синяки на теле У И появились от побоев У Лаоэра, когда он швырял ее, и от щипков Тянь Ши. Следы были не только на руках, но и по всему телу.

Прежняя У И терпела и никогда не осмеливалась, да и стеснялась, рассказать об этом посторонним. Но теперь здесь была Линь И, и она терпеть не собиралась. Она не только покажет это свекрови и невестке Хань Ши сегодня, но и другим сочувствующим людям в деревне, чтобы все знали, насколько жестока семья У.

Как раз подошли Тянь Ши и Линь Ши. Тянь Ши метнула быстрый взгляд, укоризненно посмотрела на Линь Ши и объяснила Хань Ши: — Ай, у матери У И характер вспыльчивый, иногда может и руку поднять. Это все мелочи, ничего страшного.

Затем она свирепо посмотрела на Линь Ши.

Линь Ши испуганно подняла голову, хотела возразить, но, встретив взгляд Тянь Ши, не посмела и слова вымолвить. Слезы заблестели в глазах и покатились по щекам.

Линь И было все равно. Она тихо возразила: — Мама меня не бьет. Это папа…

Голос был тихим, но отчетливым, и казалось, она не договорила. Она подняла голову и робко взглянула на Тянь Ши.

Тянь Ши чуть не поперхнулась. Эта девчонка что, с ума сошла? Сегодня она раз за разом позорит ее, а теперь еще и жалуется перед Хань Ши. Жить надоело?

Она злобно уставилась на Линь И, мысленно разрывая ее на куски. Но Линь И уже опустила голову и не видела ее гневного взгляда.

Хань Ши знала Тянь Ши несколько десятилетий и прекрасно понимала, что она за человек. Услышав слова Линь И, она все поняла. Ей не хотелось спорить с Тянь Ши, поэтому она прямо спросила: — А омлет где?

— Я уже попросила Сяо Юнь приготовить на пару, скоро будет. Пусть У И сначала лекарство выпьет! — с улыбкой ответила Тянь Ши.

Сяо Юнь была дочерью старшего брата отца, на два года старше У И. У нее была еще младшая сестра Сяо Цинь, на год младше У И. Обращались с сестрами дома ненамного лучше, чем с У И, но, по крайней мере, У Лаода их не бил.

Линь Ши подошла к Линь И с чашкой лекарства и поднесла ложку ко рту дочери. Линь И, почувствовав горький и противный запах, тут же нахмурилась и невольно вздрогнула.

Но она понимала, что сегодня это лекарство выпить придется, никуда не деться. Лучше уж сразу покончить с этим.

Она улыбнулась Линь Ши: — Мама, я сама. Я никогда раньше лекарств не пила, даже не знаю, какие они на вкус.

С этими словами она взяла чашку и залпом выпила содержимое.

Выпив лекарство, она тут же сморщилась и высунула язык: — Ах, как горько! Вот какой вкус у лекарства!

Цуй Шэньцзы быстро достала из сумки маленький кусочек сахара: — На, заешь!

У нее самой сердце сжалось от жалости. Бедная У И, даже лекарств никогда не пила. Как же она переносила болезни?

Линь И не стала отказываться, положила сахар в рот и с хрустом разжевала. Сладкий вкус тут же распространился во рту, перебив горечь лекарства. Она причмокнула губами и улыбнулась Цуй Шэньцзы: — Спасибо, тетушка! Очень вкусно!

Цуй Шэньцзы с жалостью погладила ее по голове и прошептала на ухо: — У тетушки еще есть, я тебе потом дам.

Вскоре комнату привели в порядок. Сяо Юнь принесла омлет. Она с сочувствием взглянула на Линь И и поспешно убежала в главный двор.

Тянь Ши протянула омлет Линь И и ласково сказала: — Ешь скорее. Специально для тебя приготовила.

Линь И посмотрела: миска была большой, но в ней была почти одна вода с легким желтоватым оттенком, которую с натяжкой можно было назвать яичной водой. «Отлично, это вода на пару или яйцо на пару?» — подумала она.

Она взяла миску и громко поблагодарила: — Какая большая миска! Спасибо, бабушка!

Хань Ши, осматривавшая постель, услышала это, обернулась и взглянула на миску с омлетом. Ее лицо тут же вытянулось. Она повернулась к Тянь Ши и отчитала ее: — Ты что, из одного яйца пятьдесят порций омлета собираешься приготовить? Кого ты пытаешься обмануть? У И — твоя внучка, а не чужая! Зачем так скупиться?

С тех пор как Тянь Ши вышла замуж, ее так еще никто не отчитывал, тем более при младших. Ее лицо залилось краской, и она долго не могла вымолвить ни слова.

В душе она кипела от злости: «Эта паршивка опять мне яму роет! Если бы она не сказала этого, а просто начала есть, разве Хань Ши заметила бы?»

Она взяла себя в руки и, выдавив улыбку, объяснила Хань Ши: — Я сама взяла два яйца и дала Сяо Юнь, чтобы она приготовила одну порцию. Наверняка эта девчонка самовольно урезала порцию. Я сейчас пойду и разберусь с ней.

Сказав это, она повернулась, чтобы уйти.

На самом деле, когда она достала яйца, их увидели Да Бао и Сяо Бао и тоже стали просить. А ей самой было жалко давать У И, она считала, что та только зря продукты переведет. Поэтому она велела Сяо Юнь взбить яйца, взять ложку яичной смеси, приготовить ее на пару в большой миске и отнести в задний двор. Оставшееся она велела Сяо Юнь поджарить для братьев, потому что те не любили паровой омлет.

Хань Ши поняла, что Тянь Ши сваливает вину на внучку, и это ей очень не понравилось. Видя, что та хочет уйти, она резко остановила ее и отчитала без всяких церемоний: — Я что, не знаю, что ты за человек? Хватит передо мной хитрить! Говорю тебе, наш клан У всегда был добр и вежлив к людям, жалел бедных и слабых, заботился о детях. Все вокруг нас хвалят. Это добрая репутация, заработанная годами добрых дел. Если кто-то жестокий и бессердечный испортит эту репутацию, клан его не пощадит! Ты меня поняла?

Тянь Ши испугалась и тут же закивала, бормоча, что не посмеет. Еще бы! Если клан ее накажет, они не смогут людям в глаза смотреть, а ее младший сын не найдет хорошую невесту. Возможно, даже те две семьи, с которыми сейчас велись переговоры о сватовстве, откажутся.

— Я сейчас же пойду и приготовлю еще раз, — сказала она и, не дожидаясь ответа Хань Ши, вихрем умчалась.

Линь И, глядя на спешно удаляющуюся спину Тянь Ши, хмыкнула про себя: «Значит, и она кого-то боится, и ей есть что терять. Похоже, усмирить ее и поставить на место будет несложно».

К такой злой старухе с острым языком и каменным сердцем Линь И жалости испытывать не собиралась. А вот как разобраться с У Лаоэром, нужно было еще подумать.

Пока она размышляла, Цуй Шэньцзы уже взяла ее под руку, и они вместе с Хань Ши вошли в хижину.

Хижина, может, и не преобразилась до неузнаваемости, но сильно изменилась.

Благодаря свежей сухой соломе затхлый запах почти исчез, в воздухе витал легкий аромат сена. На кровати лежали новые простыни и одеяло из грубой ткани нежно-голубого цвета, отчего вся комната стала светлее. Теперь здесь было чисто и опрятно, даже немного уютно.

Линь Ши нашла пучок сухой полыни, подожгла его и повесила у двери: — Окурю, чтобы насекомых не было.

Горьковатый аромат полыни мгновенно заполнил хижину, окончательно вытеснив остатки затхлого запаха.

Линь И счастливо улыбнулась. Теперь обстановка была терпимой, хотя все еще немного душновато. Нужно будет придумать, как это исправить.

Хань Ши тоже была довольна. Она легонько коснулась плеча Линь И: — Садись на кровать, не утомляйся.

Затем она обеспокоенно спросила: — Рана еще болит?

Линь И с доверием посмотрела на нее и тихо покачала головой: — Уже не болит.

Хань Ши вздохнула, глядя на ее послушный вид. Она хотела что-то еще сказать, но тут увидела Тянь Ши, снова спешащую с паровым омлетом.