Глава 8. Насколько хорошими могут быть отношения между нашими семьями?

Глава 8. Насколько хорошими могут быть отношения между нашими семьями?

Линь И задохнулся от возмущения и, хмыкнув, хотел было засучить рукава, но тут охранники положили руки ему на плечи. Он вздрогнул и, подавив гнев, уставился на девушку:

— Я всё-таки твой дядя, а ты так поступаешь с родными?

— Дядя, вы зря это говорите. Не боитесь, что мои родители явятся к вам ночью?

Этого мужчину явно избаловала семья, он заносился, строил несбыточные планы и был эгоцентричен. Чжао Юэшуан всегда относилась к таким с пренебрежением.

Услышав его слова о «поступке с родными», она не удержалась от холодной усмешки. Именно тебя я и подставляю.

— Необработанная ткань испорчена водой, зерно проросло. Мне незачем это покупать.

— Но задаток я не верну!

— Я и не собиралась возвращать пирожок, съеденный собакой, — съязвила Чжао Юэшуан и, не обращая внимания на ярость Линь И, подала ему чай, намекая на уход.

Линь И потащили к выходу, и он запаниковал.

— Подождите, подождите! — Он так отчаянно вырывался, что его одежда пришла в беспорядок, но так и не смог освободиться из железных объятий охранников.

Только когда Чжао Юэшуан великодушно велела охранникам отпустить его, он поспешно вбежал обратно. Поколебавшись мгновение перед холодной племянницей, он потёр руки и улыбнулся:

— Ну… мы же можем договориться. В бизнесе всегда есть место уступкам.

Если бы была возможность, он ни за что не стал бы кланяться этой девчонке.

Задаток составлял лишь четверть от полной суммы — немало, но товар принадлежал не только ему, и он не мог взять на себя всю ответственность.

Чжао Юэшуан усмехнулась:

— Раз уж дядя так говорит, я не буду упрямиться до конца.

Глаза Линь И загорелись, он закивал:

— Вот это правильно!

Он внутренне ликовал — появилась надежда, но не заметил холодка, мелькнувшего во взгляде девушки, когда она опустила глаза.

— Ткань можно постирать, а зерно просушить и продать подешевле, — Чжао Юэшуан задумчиво потёрла подбородок. — Давайте так: тридцать тысяч цзиней отборного зерна я посчитаю по четырнадцать вэней за цзинь, пятьдесят тысяч цзиней клейкого риса — тоже по четырнадцать вэней, а остальное неочищенное зерно и рис второго урожая — по семь вэней. Ткань посчитаю по одному ляну и двум цяням за штуку.

Улыбка застыла на лице Линь И, который до этого был полон ожиданий.

— …Что? — Он загнул пальцы, подсчитывая. — Ты одним словом сбила мне цену на треть?!

Чжао Юэшуан пожала плечами:

— Не согласны — как хотите.

— Нет!

Линь И хотел было возразить, но девушка, бросив его, ушла во внутренний двор. Он попытался последовать за ней, но охранники схватили его и вышвырнули за ворота.

— Чжао Юэшуан, ты такая же неблагодарная волчица, как и твой отец! — кричал и метался Линь И. — Чёрт возьми, не верю, что это нельзя продать!

Услышав доклад охранника, Чжао Юэшуан брезгливо скривилась:

— Прогоните его.

Сколько бы он ни упрямился, двести тысяч цзиней заплесневелого зерна и размокшей ткани так и остались нетронутыми.

Во-первых, количество было немалым, во-вторых, потенциальные покупатели, разузнав, что товар промок, тут же отказывались.

Они обругали Линь И и уходили.

Через три дня Цянь Юань доложил, что место, подготовленное по её указанию, готово, и спросил, что она собирается делать.

Чжао Юэшуан сидела во дворе, наблюдая, как Чжао Маньтянь и дети из бокового флигеля запускают воздушного змея. Подперев подбородок рукой, она лениво, словно греющаяся на солнце кошка, проговорила:

— Не торопитесь, сырьё скоро прибудет.

Лёгок на помине — управляющий снова пришёл доложить, что прибыл дядюшка.

Чжао Юэшуан прищурилась и улыбнулась Цянь Юаню:

— Вот и оно.

Цянь Юаню стало любопытно, и он пошёл с ней.

При новой встрече Линь И выглядел далеко не так дерзко, как три дня назад. Небритый, с новыми синяками, полученными от охранников, он казался ещё более подавленным.

— Хе-хе, моя добрая племянница… — Он, вероятно, пытался улыбнуться, но лицо его было скорбным. — На этот раз ты должна меня спасти.

Когда-то, чтобы покрасоваться перед Чжао Юймянем, он подключил все свои связи в трёх южных префектурах и, чтобы помешать Чжао Юймяню наладить контакты с теми людьми, решительно взял всё на себя.

Это означало, что вся ответственность за эту партию испорченного товара лежала на нём одном!

Теперь, когда зерно невозможно было продать, ему не оставалось ничего другого, кроме как положиться на семью Чжао.

Цянь Юань с интересом наблюдал за его видом побитой собаки и ждал реакции их молодой хозяйки, но та выглядела совершенно не удивлённой.

— Что вы такое говорите, дядя? Учитывая отношения между нашими семьями… — Чжао Юэшуан слабо улыбнулась. — Вспомним, как дядя ради красотки задержал караван, погубив моего отца, как тётушка позарилась на наше состояние и хотела устроить принудительный брак… Насколько хорошими могут быть такие отношения?

Цянь Юань едва сдержал смех.

С каждым словом девушки лицо Линь И становилось всё мрачнее, а в сердце нарастало дурное предчувствие.

В следующий миг на нежном, румяном личике Чжао Юэшуан появилась холодная усмешка, и розовые губы приоткрылись:

— Поэтому я решила ещё немного снизить цену на зерно. Отборное зерно и клейкий рис — по восемь вэней за цзинь, неочищенное — по четыре вэня. Необработанная ткань — по одному ляну за штуку.

Линь И словно громом поразило, он чуть не потерял сознание!

— Ты… ты?! — Он шагнул вперёд. — Ты даже половины цены мне не даёшь?!

Каким бы глупым он ни был, он всё же был торговцем. Придя во второй раз, он ожидал, что цену снизят, но не думал, что не получит и половины!

В этот момент Чжао Юэшуан в полной мере продемонстрировала свою безжалостность в делах и злопамятность.

— Это окончательная цена. Если выйдете за эту дверь, третьего шанса не будет, — она поправила шпильку из сандалового дерева в волосах. — В последнее время, должно быть, торговцы зерном из южных префектур сильно донимают вас требованиями оплаты. Я лишь из добрых побуждений помогаю вам. Кто виноват, что вы сами так ненадёжно ведёте дела?

Линь И вытаращил глаза, в голове царил хаос, он даже забыл злиться на Чжао Юэшуан.

Изначально, если бы с товаром не возникло проблем, его стоимость составила бы почти шесть тысяч лянов; теперь же он получит лишь чуть больше двух тысяч…

Разницу придётся покрывать ему самому.

Эта сумма, хоть и не разорит семью Линь полностью, но нанесёт ей серьёзный ущерб.

Особенно для торговцев зерном, ведь сейчас был период нехватки.

Чжао Юэшуан, казалось, уже знала ответ и сохраняла полное спокойствие.

Судя по тому, как Линь Лиши изменилась в лице из-за трёхсот лянов на содержание, было ясно, насколько шатким было положение семьи Линь.

Поэтому Чжао Юэшуан ничуть не удивилась, когда Линь И неохотно кивнул.

Она передала заранее подготовленные серебряные билеты Цянь Юаню, велела ему забрать зерно и объяснила, как с ним поступить.

Не обращая внимания на понуро стоявшего рядом Линь И, Цянь Юань слушал её с всё большим интересом, его глаза загорались. Он поспешно увёл Линь И с собой.

Чжао Юэшуан проводила их взглядом, и уголки её губ слегка приподнялись.

— Управляющий, подготовьте серебро. Пусть надёжные люди переоденутся. Как только услышите, что семья Линь собирается продавать поместье и земли, немедленно вступайте в переговоры.

Семья Линь сейчас не сможет быстро найти деньги, им придётся продавать земли, поместья и, возможно, даже лавки.

Чжао Юэшуан вспомнила карту уезда Цинфэн, которую изучала в последние дни, и медленно прищурилась:

— Вы лично займитесь этим. Постарайтесь заполучить их заведение «Хунгуан Лоу» у пристани и поместье Линь Чжуан за городом.

Управляющий давно ждал возможности отомстить, поэтому с радостью согласился и с энтузиазмом отправился выполнять поручение.

Чжао Юэшуан одиноко сидела в большом зале, размышляя о событиях последних дней. Её взгляд становился всё холоднее. Она собиралась воспользоваться этой возможностью, чтобы, наступив на семью Линь, заложить основу для своих дальнейших планов.

И заодно окончательно раздавить семью Линь!

— Ц-ц-ц, кто бы мог подумать. Госпожа Чжао так искусно разрабатывает стратегию и вырывает сорняки с корнем.

Она совсем не походила на избалованную барышню, не выходившую из дома. Такой расчётливости и хладнокровию даже он, Жэнь Сяо, мог бы позавидовать.

Но князь-регент не знал, что в глазах Чжао Юэшуан он выглядел как начальник, который вечно спешит уйти с работы и занимается не своим делом!