Пролог (Часть 2)

Небо тоже было пасмурным, и детское сердце беспричинно ощущало гнет. Она не могла выразить это словами, просто чувствовала тяжесть на душе.

Казалось, это было нечто большее, чем просто тяжесть.

Жо Пупу считала головы внизу, смотрела на выражения лиц взрослых, и все ей казалось каким-то странным.

Она помнила, как бабушка Чжэ Мяо обнимала ее в больнице, от нее пахло дезинфицирующим средством.

Маленькой Жо Пупу не очень нравился этот запах, но ради бабушки Чжэ Мяо она все же зажала нос и обняла старушку, повторяя заученные мамины слова с пожеланием скорейшего выздоровления.

Тогда бабушка Чжэ Мяо смеялась и говорила, что если тот день действительно наступит так скоро, то это не повод для грусти. Это будет означать, что она наконец победила болезнь и отправится повидаться со своей кошечкой.

Жо Пупу тоже кормила ту кошечку, маленькую обычную домашнюю кошку. К сожалению, на восьмом году жизни у бабушки Чжэ Мяо она серьезно заболела и вскоре отправилась в кошачий рай.

— Я совсем не хочу видеть, как вы рыдаете над моей могилой, это так некрасиво, — говорила бабушка Чжэ Мяо, лежа на больничной койке с кислородной трубкой в носу, но все равно улыбаясь добродушно. — Вы просто принесите красивые цветы, наденьте красивую одежду и с улыбкой попрощайтесь со мной.

— Я всю жизнь была красивой и не хочу после смерти выглядеть так уродливо.

Девочка вспомнила любимые слова бабушки Чжэ Мяо, и ее маленькая головка наполнилась вопросами: почему никто не послушал бабушку Чжэ Мяо?

Внизу траурный зал был мрачным, повсюду только строгие венки и траурные ленты с надписями — совсем не красиво. И уж тем более никто из взрослых не прощался с улыбкой.

Жо Пупу сердито надула щеки из-за того, что никто не слушал бабушку Чжэ Мяо, и мысленно погрозила им кулачком. И тут, как нарочно, в поле ее зрения появилась еще одна фигура.

Пожилой дедушка в черном пальто стоял внизу и через подоконник издалека встретился взглядом с бабушкой, сидевшей у окна.

Она не знала этого старика, только смутно помнила, что его фамилия Чжоу, потому что мама только что назвала его «дядя Чжоу».

Она повернулась, потянула бабушку за рукав и спросила:

— Бабушка, этот дедушка — твой друг?

Бабушка не ответила на вопрос Жо Пупу, лишь посмотрела на него мгновение, а затем отвела взгляд и задернула тюлевую занавеску на окне.

В комнате сразу стало темнее.

Белый тюль отгородил и солнечный свет, и взгляды людей внизу, словно бабушка намеренно скрыла какую-то давнюю историю.

Спустя некоторое время Жо Пупу услышала голос бабушки.

— Нет, просто были знакомы когда-то давно.

-

Суета, шум, гнетущая атмосфера.

Такими были единственные впечатления маленькой Жо Пупу об этом дне.

Она была еще мала, чтобы понять, насколько утомительны похороны, ей лишь казалось, что время пролетело быстро, а папа с мамой почти не уделяли ей внимания.

Когда наступил вечер, гости стали понемногу расходиться.

Большинство из них специально взяли отгул, чтобы приехать на прощание, поэтому они пробыли только днем и собирались приехать снова на кремацию. Маленький дворик постепенно опустел.

Маме предстояло бдение ночью, поэтому она хотела сначала уложить Жо Пупу спать. Ночь обещала быть долгой, и она боялась, что маленькая Пупу не выдержит.

Но Жо Пупу провела полдня в комнате бабушки и теперь ни в какую не хотела ложиться спать так рано, ей хотелось еще немного поиграть.

— Твоя бабушка больше всего не любит непослушных детей. Ты уверена, что не пойдешь спать?

Мама, кажется, рассердилась. Она схватила с полки метелку из перьев и сделала вид, что собирается наказать дочь, пытаясь заставить Пупу подчиниться.

Теперь у Жо Пупу не было бабушки Чжэ Мяо, которая бы ее защитила, поэтому она проявила смекалку: спряталась за спину бабушки и, высунув обиженную мордашку, взмолилась:

— Мамочка, я скоро пойду спать, можно еще чуть-чуть подождать, пожалуйста-пожалуйста.

Бабушка опустила глаза и, подражая движениям бабушки Чжэ Мяо, прикрыла Жо Пупу собой, но ничего не сказала, словно молчаливо соглашаясь.

Мама вздохнула и уступила:

— Ладно, ладно, но не больше получаса.

Жо Пупу победно вскинула руки и, повернувшись, взяла бабушку за руку, капризно попросив:

— Бабушка, я хочу, чтобы ты рассказала мне историю.

Услышав просьбу внучки, старушка собралась достать с полки книгу сказок.

Уголки этой книги были потерты, края страниц пожелтели — было видно, что это старая, много раз читанная книга, и Жо Пупу знала почти все истории из нее.

Увидев эту книгу, Жо Пупу замотала головой, как погремушкой:

— Не эту, не эту! Я хочу послушать что-нибудь другое.

Сегодня бабушка была на удивление покладистой с внучкой. Она спросила Пупу:

— Тогда что хочет послушать моя милая внучка?

Глазки Жо Пупу забегали.

— Хочу послушать историю про бабушку, про то, какой ты была раньше.

Бабушка Чжэ Мяо говорила, что бабушка — человек сдержанный, всегда держит все в себе, и даже когда ей грустно, не дает волю слезам.

«Это нехорошо. Что если она заболеет оттого, что все держит в себе?» — подумала Пупу.

Поэтому Жо Пупу решила стать слушательницей для бабушки, чтобы ей было кому выговориться.

Глядя в глаза Жо Пупу, старушка заколебалась.

Детские глаза — самые невинные, они полны любви и надежды на мир. Словно порыв ветра над залитой солнцем морской гладью, они вновь коснулись сердца старушки.

Она не смогла отказать.

Старушка вздохнула и выдвинула ящик стола. Внутри лежал альбом для рисования, гораздо старше книги сказок. На тканевой обложке были аккуратно выведены два иероглифа чернильной ручкой, но их контуры уже расплылись от времени.

— Бу Чжо.

Второй иероглиф был немного сложным для ребенка возраста Жо Пупу, но мама уже научила ее — это было имя бабушки.

Старушка взяла Жо Пупу за руку, села на край кровати. Тусклый свет лампы освещал ее лицо, напоминая о ее немногочисленных оставшихся годах.

Бабушка поправила очки для чтения и открыла альбом на первой странице.

— Дай-ка вспомнить… В то время бабушке было около двадцати лет…