Где мои люди?!

— Где мои люди?!

У Синь наконец-то удалось спокойно выспаться. Прогулявшись по двору и вернувшись в комнату, она только присела, как вбежали запыхавшиеся Шэнь Дин и Шэнь Бин.

Из их сбивчивых слов У Синь поняла, что случилось нечто серьезное. Схватив меч, висевший в комнате, она коротко отдала им несколько распоряжений и, одна, поспешила в Зал Рычащего Тигра.

Словно в кошмарном сне, каждый миг той ночи, проведенной во мраке, был четко запечатлен в памяти У Синь.

Сейчас в темнице Зала Рычащего Тигра стояла мертвая тишина, от которой становилось не по себе. У Синь ускорила шаг и столкнулась с тремя мужчинами, которые сидели за столом, пируя.

— Где мои люди?! — У Синь выхватила меч и направила его на главаря.

— Не стоило тебе, глава У, беспокоиться. Мы позаботились об этих девчонках, — ухмыльнулся главарь, отодвигая лезвие от своего горла чашей с вином.

У Синь посмотрела на циновки позади них. Там лежали, свернувшись калачиком, девушки из ее Павильона. Живы ли они — было неясно.

Сердце У Синь упало, гнев захлестнул ее, и она сильнее надавила мечом.

Двое других мужчин заволновались: — Глава У, мы действовали по приказу Его Высочества! Мы лишь наказали преступниц, замышлявших недоброе!

— Преступниц? Женщина, которая испытывает чувства, считается преступницей? А вы, похотливые псы, кем себя считаете?! — воскликнула У Синь, готовясь к бою.

— Стой! — раздался громкий голос позади нее.

Трое мужчин, увидев вошедшего, тут же поправили одежду, поклонились и спрятались за спиной Ци Шэня.

Шэнь Бин и Шэнь Дин, следовавшие за Ци Шэнем, бросились к У Синь и стали приводить в чувство лежащих без сознания девушек.

В темнице снова стало тихо. У Синь и Ци Шэнь стояли друг напротив друга.

— Ваше Высочество помнит свое обещание? — У Синь пристально смотрела на него.

— Помню, — Ци Шэнь сначала не решался встретиться с ней взглядом, а затем, четко выговаривая каждое слово, произнес: — Я помню каждое твое слово.

У Синь усмехнулась и посмотрела на троих мужчин убийственным взглядом: — Я намерена казнить этих троих преступников, нарушивших правила. Ваше Высочество не будет возражать?

Видя, что ситуация складывается не в их пользу, мужчины в панике упали на колени, моля Ци Шэня о пощаде.

— Цяо, я же говорил тебе, что ты слишком мягкосердечна к людям из Красного Павильона. Сегодня я превысил свои полномочия… — Ци Шэнь посмотрел на стоящих на коленях мужчин.

У Синь снова подняла меч, направив его на троих: — Раз уж Ваше Высочество признает, что превысил полномочия, прошу не вмешиваться. Если я не могу управлять своими людьми, зачем вы назначили меня главой?

Ци Шэнь потерял дар речи.

— Отмену «обряда совершеннолетия» для девушек Павильона предложила я. Если Ваше Высочество сейчас оправдает действия этих троих, это будет прямым вызовом мне. Как глава Красного Павильона, я должна принять удар на себя. Если Ваше Высочество намерен защищать их, то пусть они прямо сейчас лишат меня невинности!

У Синь высказалась настолько прямо, что Ци Боцянь не мог найти им оправдания. Она знала, какое место занимает в его сердце, и знала, что он позволит ей использовать себя.

Ци Боцяня переполняла ярость. Он злился на себя за то, что его шантажируют, за то, что не может быть хладнокровным и решительным. Почему Цяо не может, как все остальные, льстить ему, говорить сладкие речи, а постоянно ведет себя так вызывающе, ставя его в неловкое положение?

Нань Цяо… Она упрямо шла напролом, не желая уступать, даже если это причиняло ему боль.

Ци Боцянь лишь молча развернулся и ушел.