Разве могла Сунь Ши предположить, что свадебное платье – лишь предлог для Ци Ши, ширма, за которой та пытается скрыть нечто иное? Она подошла к невестке и ободряюще похлопала её по плечу:
– По крайней мере, покойная госпожа оставила тебе память о себе. Не плачь.
Ци Ши кивнула, бережно сложила платье и снова перевязала свёрток.
Сунь Ши переключила своё внимание на Ло Юйянь.
Та и впрямь плакала. Нелегко ей пришлось. Едва забеременев, она была вынуждена отправиться в путь. На позднем сроке беременности попала под наводнение. С невероятным трудом, под дождём, ей пришлось преодолеть половину пути в гору.
– Матушка, вы с остальными отдохните здесь, а мы спустимся вниз, встретим отца.
Из-за занавески послышался серьёзный голос Чэнь Бозона.
– Идите, идите, – отозвалась Сунь Ши. – И не вздумайте нянчиться с отцом. И сами будьте осторожны в пути. Не упадите.
– Хорошо.
Вскоре три брата появились на тропинке, ведущей вниз.
Хуа Ян смотрела на далёкие горы.
Зелёные холмы, окутанные облаками водяного пара, напоминали волшебную страну. Странный, ни на что не похожий пейзаж, какого ей не доводилось видеть в столице.
Сильный дождь омывал ветви и листья деревьев, капли с шумом разбивались о землю, и все эти звуки смешивались в причудливую мелодию. Под незатейливым навесом Хуа Ян чувствовала себя удивительно спокойно.
Ближе к вечеру отец с сыновьями и последняя группа эвакуировавшихся жителей благополучно добрались до места стоянки.
Занавески скрывали мужчин от посторонних глаз, сквозь них доносились лишь приглушённые голоса. Говорили в основном Чэнь Тинцзянь, Чэнь Бозон и Чэнь Сяоцзун, Чэнь Цзинцзун хранил молчание.
Через некоторое время слуга принёс из импровизированной кухни внизу горячий рисовый отвар и гору лепёшек с овощами.
Служанки разнесли еду.
Поскольку поклажи у обитателей Зала Сийи было немного, Чао Ю принесла специальные чашки и палочки для принцессы. Она бережно перелила в них дымящийся отвар. Посуда выглядела чистой и опрятной, что помогало Хуа Ян не думать о процессе приготовления этого самого отвара в огромном котле.
Хуа Ян съела лишь полчашки, едва утолив голод.
С наступлением темноты, как и все остальные, Хуа Ян сидела на стуле, борясь со сном. Когда же глаза совсем уж стали слипаться, она прислонилась к Чао Юнь и немного вздремнула.
На самом деле, Хуа Ян хотелось, чтобы рядом был Чэнь Цзинцзун. Он такой сильный – и она могла бы спокойно спать, положив голову ему на плечо, не опасаясь утомить его.
Ночь тянулась мучительно долго. Когда наконец начало светать, Хуа Ян, как и все остальные, медленно прохаживалась под навесом, разминая затёкшие мышцы.
Ливень не прекращался. Если посмотреть в сторону города, то можно было увидеть потоки мутной воды, бегущие по улицам. Многие дворы оказались затоплены.
Служанка принесла два ведра тёплой воды, чтобы господа могли умыться.
Все уставились на эти вёдра. Сунь Ши, разумеется, распорядилась:
– Сначала принцесса. Чао Юнь, Чао Ю, позаботьтесь о ней.
Служанки, не возражая, принялись за дело. Они намочили полотенца и, действуя слаженно, принялись обтирать Хуа Ян: одна – лицо, другая – руки.
И всё же под навесом было много неудобств.
Едва перекусив, Хуа Ян продолжила любоваться дождливым горным пейзажем.
Чжэнь Эр ненадолго отлучилась, а вернувшись, негромко доложила:
– Ваше Высочество, принц-консорт собирается прогуляться по вершине горы и осведомился, не желаете ли вы присоединиться к нему.
Хуа Ян на мгновение опешила, а затем вспомнила.
Чэнь Цзинцзун и в прошлой жизни приглашал её на прогулку. Вот только тогда Хуа Ян была слишком раздосадована своим положением, чтобы бродить по какой-то там горе.
Теперь же Хуа Ян посмотрела на свекровь.
– Прогуляйся, подыши свежим воздухом, – с улыбкой предложила Сунь Ши.
Чао Юнь и Чао Ю немедленно помогли Хуа Ян надеть просохший плащ, пропитанный маслом, а поверх туфель обернули по листу промасленной бумаги.
Когда приготовления были завершены, Чэнь Цзинцзун с большим зонтом в руках подошёл к женской половине.
Хуа Ян было неловко идти, ступая по бумаге, поэтому служанки бережно проводили её до Чэнь Цзинцзуна.
Ло Юйянь слегка скривила губы – ей хотелось посмотреть, как Хуа Ян собирается «гулять» по вершине горы в таком виде.
Но не успела она додумать мысль, как Чэнь Цзинцзун наклонился, взял зонт в левую руку, а правой подхватил Хуа Ян и поднял её легко, словно ребёнка!
Хуа Ян инстинктивно обняла Чэнь Цзинцзуна за шею, положила голову ему на плечо и обратила свой взор к горным вершинам.
Чэнь Цзинцзун посмотрел на мать и зашагал прочь.
Покинув навес, две фигуры быстро скрылись за деревьями.
– Куда мы идём? – не выдержала Хуа Ян, заметив, что муж ступает очень осторожно.
– Найду тебе укромное местечко для личных дел, – ответил Чэнь Цзинцзун.
Хуа Ян онемела.
Хоть она и догадывалась, что Чэнь Цзинцзун далёк от изысканных манер, но не ожидала, что он, не раздумывая, отправится в путь ради такой прозаичной цели.
Рядом с большим навесом семьи Чэнь были установлены два маленьких – для мужчин и женщин, справляющих нужду.
Хуа Ян очень старалась терпеть, чтобы не ходить туда – в конце концов, можно было меньше есть, но пить-то воду нужно!
Чэнь Цзинцзун шёл, опустив голову. Встречались места, где пройти было трудно, и тогда он опускал Хуа Ян на землю и поддерживал её. Так, останавливаясь и продолжая путь, они оказались далеко от навеса.
Наконец, Чэнь Цзинцзун остановился под старым деревом, ствол которого был таким толстым, что его не могли бы обхватить и двое.
– Вот здесь, – сказал он Хуа Ян. – Я встану вон там. Позови, когда закончишь.
Хуа Ян снова потеряла дар речи.
Чэнь Цзинцзун посмотрел на жену и добавил:
– Бумага нужна? – и начал шарить по груди.
– Нет, – отвернулась Хуа Ян.
Чэнь Цзинцзун отошёл, держа над собой зонт, и встал спиной к жене шагах в десяти.
Хуа Ян зашла за дерево, убедившись, что Чэнь Цзинцзун её не видит, наклонилась и поправила плащ и юбку.
К счастью, дождь лил как из ведра, заглушая все звуки шелестом листьев.
– Готово, – раздался ледяной голос.
Чэнь Цзинцзун обернулся. Под сенью изумрудной листвы стояла принцесса. Плащ скрывал её фигуру, открытым оставалось лишь маленькое личико, прекрасное и нежное, словно цветок персика, тронутый дождём.
Другая женщина наверняка смутилась бы, но благородная принцесса лишь слегка сердилась, молча укоряя мужа за то, что он поставил её в неловкое положение.
Чэнь Цзинцзун улыбнулся и подошёл к Хуа Ян.
Хуа Ян, боясь, что он начнёт поддразнивать её, решила заговорить первой:
– Прошлой ночью мне снова приснился сон, как и говорила матушка.
От автора:
Хуа Ян: Главное – не смущаться самой, тогда смущаться будут другие!
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|