Глава 5 (Часть 1)

Нестись по ночным улицам в машине, изрешеченной пулями, под рев мотора, разрывающий ночную тишину, — было словно в бреду. Илья отчаянно пытался оторваться от преследователей. Опередив их на несколько кварталов, он остановился, взломал автомастерскую, бросил там продырявленный «Форд» и угнал «Олдсмобиль».

На этот раз он сбросил скорость и, петляя, направился к окраине города, двигаясь в Восточный район с другой стороны. В отличие от богатого Западного Хайленда, в Восточном районе ютились трущобы и промзоны Чикаго. Низменность и плохой дренаж приводили к тому, что во время ливней некоторые хижины оказывались затопленными.

Илья оставил машину в темном переулке и, взяв Веру за руку, повел ее через лабиринт мрачных улиц. Пройдя пешком четыре-пять кварталов, они подошли к многоквартирному дому постройки прошлого века. Одна сторона здания была закопчена от соседней котельной, а на другой облупилась штукатурка, обнажив серые кирпичи.

Достав ключ из потайной щели в кирпичной кладке, они поднялись по темной лестнице на третий этаж. Илья открыл дверь в конце коридора. Войдя в комнату, он запер дверь, выглянул в окно, затем задернул шторы и включил настольную лампу. Тусклый желтоватый свет осветил комнату — самую обычную съемную квартиру с простой мебелью, потертым ковром и затхлым запахом долгого отсутствия жильцов.

Эта квартира служила временным убежищем для членов банды, вынужденных скрываться. Они называли ее убежищем. Она была арендована на имя человека, не имеющего отношения к банде, чтобы полиция не смогла выйти на след. Илья и представить себе не мог, что однажды будет прятаться здесь с дочерью главы мафии.

По дороге Вера не проронила ни слова, позволяя Илье вести себя за собой. Только добравшись до убежища, Илья заметил, что она потеряла одну туфельку, а ее белый носок был испачкан грязью и угольной пылью. Он посадил ее на стол и осторожно снял носок, чтобы осмотреть ногу. К счастью, ее маленькая ступня не пострадала.

— Твоя рука… — еле слышно прошептала Вера. Это были ее первые слова с тех пор, как они покинули особняк.

Илья вспомнил о своем ранении. Пуля попала ему в левую руку, кровь стекала по предплечью, окрасив ладонь в багровый цвет. За то время, пока он стоял, на полу образовалась небольшая лужица. Как только нервное напряжение спало, рана отозвалась острой болью. Илья попытался снять пиджак, но итальянский облегающий крой теперь стал настоящей пыткой — ткань прилипла к ране. Наконец, с усилием, он стянул пиджак. На черной ткани не было видно повреждений, но льняная рубашка под ним была пропитана кровью.

Он зубами разорвал рубашку, пытаясь перевязать рану рукавом, но это не помогло. Вера спрыгнула со стола и протянула ему свой кринолин. Илья сразу понял: кринолин был сделан из китового уса. Он вытащил тонкую пластину и туго перевязал руку. Кровотечение постепенно остановилось.

У Веры были растрепаны волосы, лицо бледное, но она не плакала и не отводила взгляда от раны. Она была наследницей Льва Ренонова и, несмотря на юный возраст, не боялась крови.

Остановив кровотечение, Илья начал осматривать комнату. В шкафу он нашел две смены обычной одежды, шляпы, шарфы, несколько пачек армейского сухого пайка, револьвер и две коробки патронов. Долго обыскивая квартиру, он так и не нашел бинтов и спирта, зато обнаружил две бутылки водки «Болье» — что ж, вполне в духе русской мафии.

Илья зубами вытащил пробку из одной бутылки и сделал большой глоток. Крепкий алкоголь обжег горло и разлился по желудку, заставив его встряхнуться.

В квартире была крошечная ванная комната, которой давно не пользовались. Из крана текла ржавая вода, но через некоторое время пошла чистая. Страдая от жажды из-за потери крови, Илья жадно напился, а затем промыл рану водкой. Алкоголь обжег кожу, он стиснул зубы и зашипел. Теперь стали видны входное и выходное отверстия от пули.

Вера стояла в дверях ванной и смотрела на своего раненого защитника с тревогой в глазах.

— Нужно обратиться к врачу, чтобы вытащить пулю? — спросила она. — Иван говорил, что если пуля останется в теле, может начаться заражение крови.

— Не нужно, пуля прошла навылет, меньше проблем, — Илья пошевелил пальцами, убеждаясь, что кости целы. Он весь покрылся холодным потом.

Дорогой костюм валялся на полу, прическа, зафиксированная гелем, растрепалась. Без рубашки благородный принц мгновенно исчез, и перед Верой предстал настоящий Илья — мускулистый мафиози, покрытый татуировками.

Илья сидел на кровати с голым торсом, пока Вера перевязывала ему рану полосками ткани, которые она нарвала из его рубашки.

Ее прохладные, мягкие пальцы касались его разгоряченного тела, вызывая дрожь. Илья напряг спину и сделал еще один глоток водки. Кровотечение остановилось, но каждое ее прикосновение заставляло кровь бурлить в его жилах.

Они молчаливо решили не говорить о ранении Льва, словно если не произносить этого вслух, то ничего и не случилось.

Когда Вера закончила перевязывать рану, делать больше было нечего. Она села на единственную кровать и легонько коснулась татуировки на спине Ильи.

Татуировки были своего рода резюме мафиози. Каждый рисунок рассказывал о каком-то событии в его жизни, о его положении в банде, достижениях и даже о сроках, проведенных в тюрьме. Человек без татуировок был словно невидимкой. Они не рассказывали свои истории словами, они вырезали их иглой на собственной коже.

— Расскажи мне о них, — тихо попросила Вера. Ее нежный голос, словно щебет птенца, чьи крылья намокли под проливным дождем.

Илья глубоко вздохнул.

Моя малышка, дрожащий, безмолвный птенец.

— Вот эта означает, что я сидел в тюрьме, — он соединил запястья, показывая ей рисунок в виде тернового венка, обвивающего его руки, словно кандалы.

— Тебе всего двадцать… — в ее чистых глазах не было ни презрения, ни страха. Стоит сказать, что большинство ее знакомых имели тюремный опыт, поэтому ее интересовала причина.

— Что ты сделал?

— Я ограбил магазин, — честно признался Илья. — Мне тогда было четырнадцать.

— А потом?

— А потом я усвоил, что после дела нужно быстро сматываться, — пошутил Илья. — Потом я попал в колонию для несовершеннолетних. Повезло, что был малолеткой, дали небольшой срок.

— А это что? — Вера указала на розу у него на ключице.

— Это значит, что свое восемнадцатилетие я встретил в тюрьме. — Там Илья приобрел много полезных навыков, например, научился угонять машины, взламывать замки и заметать следы. Он мечтал о том, чтобы татуировок на его теле стало больше, чтобы ее нежные пальцы продолжали блуждать по его коже.

— Потом меня перевели во взрослую тюрьму, где я и досидел остаток срока.

— Я знаю, что означает татуировка на плече — это символ положения. У папы на плече вытатуированы эполеты, потому что он главарь, — рука Веры скользнула к его плечу. — А у тебя кинжал…

— …потому что я убийца, — закончил Илья.

Помимо татуировок, на его теле было множество шрамов. Вера водила пальцем по кинжалу, вытатуированному на его смуглой коже. Тепло его тела передавалось ей, и этот мужчина с пугающими рисунками на теле дарил ей ощущение тепла и защиты.